Освободительные войны в странах Латинской Америки в контексте американской дипломатии в первой половине XIX в.

     В конечном счете, утверждал Брукс Адамс в своих работах, атлантическая империя в своем неуклонном продвижение на Запад покроет весь земной шар¹⁹¹.

     Это была типичная англосаксонская идеология  облачения своих национальных корыстных интересов в маску благодеяния всему человечеству. Как было замечено Гансом Моргентау, эта идеология зародилась в Великобритании, но была усовершенствована и возведена в абсолют в США. Карл Шмидт метко характеризировал американский универсализм как тоталитарную и догматическую политическую теологию.

     «Понятие человечество, – подчеркивал Карл Шмидт, – является самым удобным и функциональным инструментом империалистической экспансии»¹⁹². В своей этически-гуманитарной форме это понятие всегда служит орудием экономического империализма. Здесь кстати можно припомнить несколько видоизмененное высказывание французского социалиста, теоретика анархизма Прудона: тот, кто ссылается на интересы человечества, хочет сбивать с толку, хочет мошенничать.

     Конфискация и монополизация слова «человечество» одним государством всегда имеет далеко идущие последствия для других стран, как например отрицание: всяких правовых интересов и человеческих качеств врага и объявление его отверженным от всего человечества¹⁹³.

     Американская  гегемония превращается в абсолютное, незыблемое право. В этом и заключается суть доктрины Монро. Обыкновенный империализм выступает как право-притязание. И сфера этого право-притязания неуклонно расширяется сперва в Западном полушарии, а затем, после окончания Первой мировой войны, и по другую сторону Атлантического океана в Европе.

     Карл  Шмидт в своей работе «Новый Номос земли», отождествляет завоевание геополитического пространства под эгидой доктрины Монро и установление американского мирового владычества. Шмидт пишет, что греческое слово «номос» происходит от глагола «nemein»: это тоже, что и немецкое «nehmen», т.е. брать. Следовательно, в первую очередь, «номос» означает «взятие», во вторую «деление и распределение того, что взято», и, наконец, в третью «эксплуатацию и использование того, что взято и распределено»¹⁹⁴.

     Захват  геополитического пространства Соединенными Штатами и расширение сферы применения Доктрины Монро и политики «Открытых дверей», является наглядным примером установления нового Номоса. В начале современной эры империализма, т.е. империализма экономического, подчеркивает Карл Шмидт, США стояли перед выбором между плюрализмом Больших пространств и претензией на гегемонию над миром. Выбрав последнее, США извратили первоначальный принцип доктрины Монро и встали на путь глобальной империалистической экспансии¹⁹⁵.

     Избрав  путь установления мирового господства, США исказили также изначальный принцип Большого пространства, превратив его в принцип глобального универсализма и предлог для интервенции. Правопорядок доктрины Монро, идея пространственного разграничения, изложенная в изначальной доктрине Монро, включала в себя принцип географически специфического правопорядка, односторонне установленного США в своем Большом пространстве¹⁹⁶.

     Этот  правопорядок не являлся следствием многосторонних соглашений. Политически и юридически он был выражением американской гегемонии, признающий государственно-правовой суверенитет только США. Тем не менее, этот правопорядок был географически ограничен Западным полушарием. Универсализм и глобальный интервенционизм ликвидировали всякие рациональные географические разграничения.

    Секрет  доктрины Монро в ее способности  превращать международное право в правопорядок, подчиненный воле США, а государства, начиная со стран Западного полушария, в государства подвластные американскому господству, подчеркивает Карл Шмидт в своей книге «Номос земли». «Доктрина Монро явилась примером не только глобального пространственного мышления, но также и определением новой пространственной конфигурации земли. Как только Западное полушарие было идеологически определённо как Новый Мир, в котором США запрещали вмешательство пространственно чужих стран Старого Мира, возникла необходимость создать новое международное право, поскольку превращение США в ведущую империалистическую державу в конечном счете разрушило Евроцентрический правопорядок jus publicum Europaeum»¹⁹⁷.

    Принципы  нового международного права, основанного  на доктрине, Монро были сформулированы и обусловлены на основе эволюции американской внешней политики в Западном полушарии¹⁹⁸.

    Эти принципы могут быть сформулированы следующим способом:

1. Возвышение волеизъявления США в качестве единственно 
   го источника международного права.
2. Легитимизация права США на неограниченные вмешательства и интервенции во внутренние дела Латиноамериканских стран с 
   целью экономического закабаления этих стран и установления гегемониального контроля над Западном полушарием.
3. Отказ стран Западного полушария от всяких претензий на 
   материальный суверенитет и государственную независимость.
4. Создание имперского Большого пространства, сконструированного как прототип псевдо правового международного порядка, в 
   котором только одна держава США имеет никем и ничем неограниченный абсолютный суверенитет, между тем как все остальные 
   страны превращены в протектораты, сохраняющее, однако, для видимости формальные атрибуты суверенных государств.
5. США – единственный властелин в Западном полушарии. Воля США – закон. Свобода абсолютной односторонности действий 
   США является организационным принципом в Западном полушарии, определяющим международно-правовые взаимоотношения между странами Западного полушария.
6. Принципы общего международного права никакого применения не имеют и не могут иметь в Западном полушарии.
7. Новое международное право в Западном полушарии создается единственно актами волеизъявления США и поэтому его нормы 
   не имеют и не могут иметь характер многосторонности. Иными словами, сила – это право.
8. США обладают абсолютным правом интервенции в страны 
   Западного полушария для поддержки своего владычества.
9. Демократические страны в Западном полушарии – это страны, 
   которые признают и подчиняются господству США, держа двери 
   своих экономик открытыми для американских монополий. Страны, 
   которые оспаривали бы владычество США являются недемократическими странами и в отношении этих стран США могут и будут 
   применять свою функцию «полицианта»¹⁹⁹.

    Иными словами, сущность нового международного права, созданного доктриной Монро, его характер псевдо законности и его идеологическая функция легитимизации нового колониального порядка. Новое международное право превратилось в институт неправомерной, фальшивой легитимизации, которая снимала действительность норм jus cogens международного права²⁰⁰.

    Категория основных принципов международного права jus cogens вбирает в себя наиболее общие международно-правовые нормы, которые затрагивают коренные устои международных отношений и распространяются на все международное сообщество в целом, на все государства без исключения. Они имеют обязательный характер и не могут быть отменены или изменены в соглашениях между отдельными государствами. Иначе говоря, они являются универсальными в смысле обязательности для всех государств, которые не вправе отступать от них в своих двухсторонних или многосторонних соглашениях²⁰¹.

    Существование норм, обладающих характером jus cogens обусловливается, таким образом, тем, что они призваны удовлетворять интересы не отдельных государств, а интересы международного сообщества в целом. Нормами jus cogens, стержень которых понятие и принцип государственного суверенитета являются, например принцип суверенного равенства и уважение прав присущих суверенитету, принцип неприменения силы или угрозы силой или интервенцией, принцип невмешательства во внутренние дела.

    Как замечает Карл Шмит, юридические правовые формы современного американского империализма и принципы легитимизации в международном праве смыкаются в доктрине Монро. Новое международное право, установленное в Западном полушарии, предстало в своей сущности как отсутствие, упразднение международного права в конвенциональном значении этого слова как права наций, как формализованного и обоюдного согласия суверенных государств, превратившись в применение американского внутреннего законодательства в области международных отношений²⁰².

    Таким образом, новое международное право  для американского континента с самого начала приняло характер квазилегальности, характер обманчивой наружности правовых норм, единственной функцией которых являлась легитимизация американского империализма и экспансионизма. Как заявил в 1895 г. государственный секретарь США Р. Олни «В настоящее время Соединенные Штаты являются сувереном на американском континенте и их воля закон»²⁰³.

    Созданное доктриной Монро, новое международное  право, окончательная концепция которого воплотилась в добавке Рузвельта в 1904 г., установило в Западном полушарии то, что в римском праве называлось societas leonina (сожительство с львом).

    Сущность  этого сожительства полная ликвидация статуса Латиноамериканских стран как субъектов международного права в их отношениях к США и возведение насильственного принуждения в основной принцип организации американского Большого пространства. Как подчеркивает немецкий социолог Георг Зиммель, societas leonina аннулирует, по аналогии с гражданским контрактом, саму идею международного права, понятого традиционно как взаимно принятые обязательства между двумя или более международными субъектами²⁰⁴.

    Другими словами, установившийся порядок отношений  между США и Латинской Америкой стал легитимизацией отношений господства и подчинения и упразднением международного права, каким оно понималось до сих пор, а именно как «Право Наций», основанного на множественности субъектов международных отношений и национальных интересов и осуществляемого на основе баланса сил, являвшегося «нормальным положением» в делах Европы.

    Повторим  еще раз: международный правопорядок, как и международная законность и истинный плюрализм, предполагают и покоятся на "нормальном положении". Нормальное положение характеризируется существованием многих суверенных государств в рамках существующего равновесия сил в мире. Если нет нормального положения, то само основание международного порядка подорвано²⁰⁵.

    Поэтому идеология американского универсализма, который выступил на международной арене после Первой мировой войны как вилъсонизм, явилась первой попыткой США установить Новый Мировой Порядок путем возведения принципов доктрины Монро в универсальные принципы для всего человечества. Президент Вильсон заявил во время Парижской мирной конференции после окончания Первой мировой войны, что принципы доктрины Монро, т.е. принципы американской гегемонии, это принципы для всего мира. Лига наций представлялась ему не иначе как организация, подвластная воли США, как инструмент для установления полного американского мирового господства Нового Мирового Порядка, прототипом которого явились бы взаимоотношения США со странами Латинской Америки²⁰⁶.

    Доктрина  Монро была не просто эпизодическим  внешнеполитическим актом США. Её значение, прежде всего в том, что она использовалась в практической внешней политике США на протяжении многих последующих десятилетий. Доктрина явилась результатом не только имманентных законов и тенденций экономического и внутриполитического развития США, но она также была связана с развитием международных отношений того времени и, прежде всего, явилась конкретным воплощением теории и практики внешней политики и дипломатии США к концу 1823 г.

    Следует признать тот очевидный факт, что  США действительно были одной из самых передовых и демократических стран того времени. Но в самой природе этого государства заложены стремления к национализму и расширению сферы своего господства. Эти тенденции получили самое широкое развитие. Экономическая и политическая заинтересованность самых различных слоёв населения США и, прежде всего плантаторов-рабовладельцев Юга, крупной буржуазии Севера в активной территориальной экспансии была основой, на которой складывались различные националистические и экспансионистские теории и взгляды. Изоляционистские теории тесно переплетались с экспансионистскими теориями, и именно в этом сочетании они воплотились в доктрине Монро²⁰⁷.

    Появлению идей экспансионизма и буржуазного национализма уже в ранний период истории США способствовало то, что для руководителей молодой республики было характерно представление о США как об избранной стране, путь которой направляется провидением. В свой инаугурационной речи 8 марта 1801 Т. Джеферсон говорил о народе США как о «богоизбранном народе мира»²⁰⁸.

    В то же время широкое распространение  получают изоляционные теории, предполагавшие, с одной стороны неучастие США в могущих для них стать обременительными союзах с европейскими странами, а с другой стороны – запрещение для этих последних вмешиваться в дела Америки²⁰⁹.

    Политика  «свободных рук» предоставляла США  определённые преимущества, позволяя в каждом конкретном случае руководствоваться, прежде всего, своими интересами. Джеферсон писал в послании Конгрессу 17 октября 1803 года о различии политических интересов Европы и Америки и о выгоде незатрагивания взаимных интересов.

    Характерно, что уже в то время изоляционной идеи всегда тесно переплетались с идеями установления гегемонии США в Западном полушарии. Уже в этот ранний период истории США экспансионистские идеи получают весьма определённое выражение. Рассматривая идеологию буржуазного национализма и экспансионизма, следует учитывать, что в то время руководителям молодой и относительно слабой республики реально трудно было осуществить эти грандиозные замыслы. Поэтому эти идеи не получили оформления в виде реальной и практически осуществимой программы.

    Стремление  США к установлению своей гегемонии  в Западном полушарии уже в то время не составляло тайны ни в Европе, ни в Америке. Опасения относительно наличия у правительства США намерений установить своё преобладающее влияние неоднократно высказывалось впоследствии на конгрессах и конференциях Священного союза²¹⁰.