Политика советской власти в отношении еврейского населения на территории БССР в 20 гг. XX в

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

4. Социально-экономическая  жизнь

 

Социально-экономические  условия жизни отдельных национальностей  в БССР в 1920-е гг. были примерно одинаковые для всего населения. Специфика  наблюдалась в положении городских  и сельских жителей. При этом в  городах общность условий развития смешанного населения была большей. В сельской местности имелись  населенные пункты с преобладающим  компактным населением определенной национальности, что вносило некоторый социально-экономический колорит в общее развитие деревни [2, с.87].

Самым большим по численности  национальным меньшинством в БССР являлись евреи. Это было следствием дискриминационной государственной  политики в отношении данного этноса в Российской империи дореволюционного времени. Белорусские губернии составляли регион компактного проживания еврейского населения, так называемую «черту еврейской оседлости».

В советский период своей  истории евреи Гомельщины вступили в качестве городского местечкового населения. По переписи 1926 г. в Гомеле они составляли 35,5% всех жителей, в Речице – 44,6%, в Мозыре – 61,3%. В 1926 г. в 56 зарегистрированных местечках БССР проживало 24% всего еврейского населения республики.

Как тип населения, местечко традиционно являлось экономическим, культурным, административным центром определенной окружающей территории. Весьма важной была посредническая функция местечек между городом и деревней, в основном, в торговой сфере. Административный статус местечек был достаточно подвижным, они могли быть центрами сельсоветов, районов [2, с.54].

По национальному составу  различных социальных групп население  Гомельщины в целом соответствовало среднему показателю по БССР. Согласно данным переписи 1926 г. основная часть рабочих, служащих была представлена белорусским, еврейским и русским населением. Абсолютное большинство крестьян составляли белорусы, торговцев – евреи. Среди социальной группы кустарей (мелких собственников-ремесленников) преобладали белорусы и евреи. Значительный удельный вес евреев среди рабочих, служащих, торговцев, кустарей был обусловлен количественной доминантой еврейского населения в городах и местечках. В 20-е годы происходило изменение социального портрета еврейского населения. Увеличивалось количество рабочих и служащих, крестьян. Уменьшилась социальная категория торговцев (лавочников).

Распределение самодеятельного  населения Гомельского округа по отдельным категориям рабочих и служащих по данным на 1926 г. показано в Приложении Б. Самодеятельным считались лица, имевшие любой самостоятельный источник существования в отличие от несамодеятельных – иждивенцев.

Данные Приложения Б подтверждают городской характер размещения еврейского населения. Наличие евреев в городах и местечках при слабом развитии фабрично-заводской промышленности на Гомельщине обусловила преобладание евреев-рабочих в мелкой кустарно-ремесленной промышленности (71%). В условиях НЭПа, допускавшего частное предпринимательство, из 417 хозяев-кустарей, использовавших наемный труд, 81,5% были еврейской национальности.

По переписи нэповского времени  социальный состав еврейского населения  был таков. «Самодеятельных евреев»  от общего еврейского населения –  две пятых, а среди них: служащих 28%, кустарей – 21%, рабочих (подмастерья и ученики ремесленников) – 19%, торговцев – 12%, крестьян – 9%, военных – 1%. Внутри служащих выше всего процент евреев среди «совторгслужащих», в трестах – 16%, в кредите и торговле – 13%, в общественных организациях – 19%, в финансовых органах – 9%, в милиции почти нет [1,с.242].

Низкий удельный вес евреев среди железнодорожных рабочих (2,8%) объясняется недопуском их в эту сферу до 1917 г. В Гомельской губернии в 1923 г. евреи составляли большинство в профсоюзах таких отраслей, как кожевенная (59,5%), полиграфическая (72,9%), швейная (96,9%). В профсоюзе деревообрабатывающей промышленности их насчитывалось 32,8%, пищевой – 40,1%. Аналогичная ситуация наблюдалась и в Мозырском округе в 1925 г. Данная ситуация в значительной степени была результатом ограничений и запрета для евреев работать в ряде отраслей промышленности, в основном, государственной в дореволюционное время [2, с.89].

Весьма болезненным явлением в жизни городского населения  в 20-е гг. являлась безработица. Она была следствием послевоенной разрухи и усиливалась действием ряда обстоятельств – массовой демобилизации, уменьшением рабочих мест в связи с ликвидацией некоторых производств, ранее работавших на армию. В 1922 г. ситуация на рынке труда в Гомельской губернии была усугублена и большим притоком населения из Поволжья, спасавшегося от голода. Более всего безработицей были поражены швейное, кожевенное, металлообрабатывающее производства, медицина и народное образование.

Одним из вынужденных путей  выживания была эмиграция. За период с 1 июля 1922 г. по 1 января 1924 г. из Гомельской губернии выехало 3446 человек. По социальному  составу: рабочих – 467 человек (13,6%), крестьян – 518 человек (15,1%), мелких собственников (торговцев, кустарей) – 2461 (71,3%). В национальном отношении – 2796 человек (81,1%) составляли евреи. Основной поток эмигрантов направлялся в Америку.

Кроме этого имела место  и внутренняя миграция сельских жителей  в форме отходничества. Число  лиц, уходивших на заработки в  город с 1923 по 1927 гг., составили 179 тыс. 200 человек. Внутренняя миграция оказала  сильное влияние на изменение  социального состава республики в целом.

Несмотря на высокие темпы  индустриализации БССР, масштабы аграрного  перенаселения были достаточны велики и развивающаяся промышленность не могла поглотить избыточное сельское население [28, с.12].

С середины 20 –х гг. по мере стабилизации экономического положения, развития промышленности безработица сокращается.

В контексте всей национальной политики особое внимание уделялось  более широкому привлечению еврейского населения в промышленную сферу. На высшем партийном уровне (Евробюро ЦК КП(б)Б) это мотивировалось политической и социально-экономической необходимостью. В политическом плане ставилась задача устранить «национальные перегородки» в производстве (незначительный процент евреев в ряде отраслей промышленности), сохранявшие обособленность еврейских рабочих. В социальном отношении власть стремилась ликвидировать значительную прослойку так называемого «непроизводительного населения», в которую были зачислены торговцы, служители религиозного культа. Считалось, что таковых в 1924 г. было 45,8% от всего еврейского населения. «Производительная часть» (рабочие, служащие, кустари, крестьяне) составляла 54,2% [2, с.90].

В 20-е гг. местечки Белоруссии переживали острый социально-экономический  кризис. В условиях хозяйственной  разрухи, жестокой экономической централизации периода «военного коммунизма» нарушилась посредническая функция местечка в системе экономических связей города и деревни. Экономическое положение преобладающей части еврейского местечкового населения резко ухудшилось.

Основными социальными группами еврейского населения местечек на 1928 г. были: ремесленники-кустари (20-40%), рабочие (20-30%), торговцы (2,5-11%), служащие, земледельческая  прослойка, деклассированная беднота.

С развитием НЭПа количество торговцев среди еврейского населения  возросло, в 1926 г. они составляли 90% от общего количества в БССР. Однако, в силу низкого уровня развития промышленности, слабости местного рынка, роста налогов, нараставшей конкуренции государственной торговли количество торговцев в местечках стало уменьшаться.

Евреи-рабочие (преимущественно  ремесленники), как правило имели  сезонную работу. Количество служащих росло, в основном, с развитием потребительской и сельскохозяйственной кооперации. Незначительная прослойка евреев-земледельцев постепенно увеличивалась по мере земледелия евреев.

Наблюдался рост социальной группы деклассированной местечковой  бедноты из разорившихся ремесленников-кустарей, торговцев, служителей культа. Во всех местечках имелось большое количество вдов и сирот. Источниками существования бедноты были случайная торговля, благотворительная помощь и материальная поддержка зарубежных родственников [2, с.94].

Комплексная широкомасштабная государственная программа по экономическому подъему и решению социальных проблем местечка, известная как «хозяйственное устройство местечек», началась с постановления СНК БССР от 4 ноября 1927 г. ее основными направлениями были: развитие кустарных промыслов, перевод части местечкового населения в сельское хозяйство, развитие местной промышленности. Программа получила дальнейшее развитие в постановлениях СНК от 25 января и 25 апреля 1928 г., в которых были предусмотрены конкретные мероприятия по ее реализации – землеустройство, наделение орудиями труда и инвентарем, увеличение необходимого земельного фонда за счет мелиоративных работ, расширение имеющихся и создание новых сельскохозяйственных и кустарных артелей и т.д.

Постановление СНК БССР от 18 февраля 1929 г. внесено два новых  существенных момента в решение задачи устройства местечка. Во-первых, окружным исполкомам и центральным хозяйственным органам предписывалось обязательное пятилетнее перспективное планирование. Во-вторых, ставилась задача наряду с хозяйственным устройством местечек сельского типа.

Целенаправленная работа власти по стабилизации экономического положения кустарей-ремесленников началась в н. 20-х гг. Так, в Гомельской губернии, где более 90% кустарей составляли евреи, весной 1923 г. отмечался пик эмиграционной волны. Выезжали, в основном, ремесленники. Основной причиной этого тревожного симптома официальна была признана экономическая - сужение рынка, дефицит сырья, «экономический террор» со стороны хозяйственных органов в связи с обобщенной оценкой населения местечек как «однородной нетрудовой массы», а кустаря – как «буржуа». Выдвигалась задача снижения налогов для беднейшей части кустарей, создания кустарных обществ, кооперирования ремесленного труда.

К марту 1924 г. общества кустарей были созданы во всех уездных городах  и в большинстве местечек Гомельской губернии. При обществах, как правило, создавались ссудосберегательные  кассы, кассы взаимопомощи. Кооперирование кустарей происходило путем создания производственных артелей по определенным специальностям – кожевенники, швейники. Применение наемного труда для членов артелей исключалось. Артели в первую очередь снабжались сырьем и материалами местными хозяйственными органами [2, с.97].

Решение проблемы создания из части местечкового населения  слоя евреев-земледельцев было составной  частью земленаделения и землеустройства  еврейского населения. Местечковое еврейское население первоначально скептически отнеслось к возможности его землеустройства. Также евреям сложно было преодолеть в себе и в обществе устойчивый стереотип их торгово-ремесленной профессиональной предопределенности. Землеустройство местечкового населения осуществлялось по нескольким направлениям. Местечковцы, становившиеся земледельцами, наделялись землей по установленным общим нормам. Земля могла отводиться как в ближайших пределах территории проживания, так и за пределами БССР.

Наиболее распространенными  формами общественных сельскохозяйственных объединений в 20-е гг. были сельскохозяйственные коммуны, артели и товарищества по совместной обработки земли (ТОЗ). Основное различие между ними заключается в степени обобществления средств производства и в порядке распределения доходов. В сельскохозяйственной коммуне обобществлены все средства производства (здания, мелкий инвентарь, скот). Содержание членов коммун и бытовое обслуживание полностью основывалось на общественном труде. Распределение доходов было не по труду, а по едоках. В сельскохозяйственной артели общими были основные средства производства – мелкий скот, общественные здания. В личном пользовании оставался дом. Доходы распределяются по количеству работы (по трудоднях). В ТОЗах общими были только земельные участки. Личная собственность на средства производства оставалась. В общем пользовании были только машины и орудия труда. Рабочий скот и инвентарь, который принадлежал крестьянам, объединялся только на период выполнения сельскохозяйственных работ. Доходы распределялись по количеству и качеству работы. Вместе с ТОЗами, были распространены и более низкие формы товариществ: молочные, мелиорационные, садово-огороднические, пчеловодческие, скотоводческие, кредитные [29, с.102].     

В конце 20-х гг. в связи с развернувшейся коллективизацией сельского хозяйства задача хозяйственного устройства местечка все больше связывалось властью с вовлечением еврейского населения в колхозы. Безусловно, речь не шла о превращении всего населения местечек в колхозников. Как и раньше проводились мероприятия по укреплению экономического статуса кустарей (расширение сети артелей, предоставление возможности повышения квалификации, главным образом, для молодежи), по привлечению местечкового населения в фабрично-заводскую промышленность, по созданию рабочих мест для женщин. Предусматривались альтернативные варианты земледельческого и неземледельческого труда в виде приместечковых и пригородных коллективных хозяйств садово-огороднической, птицеводческой, кролиководческой специализации.

В период с середины 20-х  до начала 30-х гг. уменьшилось количество еврейского местечкового населения в целом и его удельный вес в составе местечек – с 53,5% в 1926г. до 49,5 в 1931 г.

В значительной степени уменьшение количества населения местечек было вызвано начавшейся индустриализацией  СССР, процессом урбанизации, ростом миграции населения [2, с.100]. 

В контексте общей землеустроительной ситуации 1920-х гг. особенно остро  стоял вопрос с еврейским населением. Оторванность евреев от земли, как результат царской политики, отсутствие более-менее значительного устойчивого слоя евреев-земледельцев выдвигали проблему практического совмещения земленаделения и землеустройства этой части населения.