Международные отношения между СССР и США

Выдвижение в первое послевоенное десятилетие группы писателей 
критико-реалистической направленности, известных под именем «людей 
20-х годов» (С. Льюис, Ш. Андерсон, Ю. О'Нил, Дж. Дос Пассос и др.), 
привлекло внимание советской критики. Их произведения, вызвавшие 
одобрение и горячий интерес М. Горького, начали переводиться и рецен- 
зироваться.

У истоков изучения литературы США в СССР стоят молодые критики 
(С. С. Динамов, А. И. Старцев, А. А. Елистратова и др.): в конце 
20-х — начале 30-х годов появляются их первые работы. Особенно сле- 
дует отметить роль С. С. Динамова, первого исследователя Драйзера, ав- 
тора работ о Дж. Риде, Ш. Андерсоне, Джо Хилле и др. В это время 
происходит решительное улучшение качества переводов англо-американ- 
ской прозы благодаря деятельности переводческого семинара, руководи- 
мого И. А. Кашкиным (М. Ф. Лорие, Н. А. Волжина, Е. Д. Калашникова и др.).

Начинается и освоение советской литературы в США, появляются 
переводы советских авторов («Неделя» Ю. Н. Либединского, «Цемент» 
Ф. В. Гладкова, «Конармия» И. Э. Бабеля, «Дневник Кости Рябцева» 
Н. Огнева, произведения Л. Н. Сейфуллиной, В. П. Катаева, А. М. Кол- 
лонтай и др.), которые систематически рецензируются. Растущий инте- 
рес к искусству первого социалистического государства непосредственно 
связывался марксистской критикой в США с задачами борьбы за новую 
революционную литературу. Заметную роль в ознакомлении прогрессив- 
ной американской общественности с достижениями культуры в СССР 
сыграла книга «Голоса Октября» (1930) трех авторов — Дж. Фримена, 
Дж. Кьюнитца, Л. Лозовика, в которой содержалась панорама развития 
литературы, театра, кино, музыки, архитектуры в СССР. Устанавлива- 
ются и первые непосредственные контакты между писателями СССР и 
теми американскими литераторами левой ориентации (М. Голд, Дж. Фри- 
мен), которые были связаны с Компартией и рабочим движением. Соз- 
данные в 1929 г. в США «Клубы Джона Рида» направили делегацию на 
Международную   конференцию   революционных   писателей  в   Харьков   в 1930 г.

В «красные тридцатые» интерес к  советской литературе и искусству 
приобрел принципиальную значимость. В условиях непрекращавшейся 
полемики вокруг «коммунистического эксперимента» большую роль сы- 
грали те честные свидетельства американских писателей, журналистов, 
публицистов, которые приезжали в Советский Союз в годы первых пяти- 
леток.

Среди них были прогрессивные журналисты Корлисс и Маргарет Ла- 
монты, авторы написанной в форме путевого дневника книги «Россия 
день за днем» (1932). Рассказав о путешествии от Москвы до Сталингра- 
да и по Украине, они давали в целом глубоко положительную оценку 
увиденному, особенно отметив такие достижения социализма, как ликви- 
дация безработицы, равноправие женщин, успехи науки и образования. 
В книге «Заря над Россией»   (1932)  У. Фрэнк, известный американский романист, публицист и культуролог, констатировал происходящие в СССР 
перемены огромной исторической значимости, что делает Россию «самой 
мощной твердыней в сфере человеческого духа»⁹².

Вехой в идейно-художественной эволюции молодого прогрессивного- 
негритянского поэта Л. Хьюза стало его пребывание в Советском Союзе 
в 1932—1933 гг. В брошюре «Негр смотрит на Советскую Среднюю Азию» 
(1934), соединяющей путевые зарисовки с социальным комментарием и 
обобщениями, Хьюз пишет о коренных революционных переменах в эко- 
номике, бытовом укладе, духовной жизни этой некогда отсталой окраины 
царской России. Глубокие социалистические преобразования в Средней 
Азии — тема книги Дж. Кьюнитца «Заря над Самаркандом» (1936). Пи- 
сательница Майра Пейдж, прожившая около двух лет в СССР, в очерко- 
вой книге «Советская главная улица» (1933) на примере Подольска по- 
казала глубинные процессы социалистических преобразований во всех 
сферах материальной и духовной жизни. Пейдж написала и единственное 
художественное произведение, посвященное Советской России в годы пя- 
тилеток,—роман «Янки в Москве» (1935), герои которого — американ- 
ские специалисты, работающие на советском заводе.

Журналистка Элла Уинтер, жена Линкольна Стеффенса, в книге 
«Красный добродетель. Человеческие отношения в новой России» 
(1933), опираясь на богатые личные наблюдения, дала высокую оценку 
прогрессу, достигнутому в сфере семейно-нравственной, а также в обла- 
сти литературы и искусства. Альберт Рис Вильямc выпускает построен- 
ный на многолетних разысканиях фундаментальный труд «Советы» 
(1937), своеобразную энциклопедию «советского образа жизни». Вообще 
«советский фактор» играл весомую роль в литературном процессе. Такой 
далекий от политики художник, как Т. Вулф, по его свидетельству, 
в середине 30-х годов «вынашивал план монументальной работы в трех 
томах „Успех русского коммунизма”».

Событием в литературной жизни США стало издание летом 1934 г. 
первых двух частей «Тихого Дона» Шолохова. Даже критики консерва- 
тивного толка вынуждены были признать впечатляющую силу этого про- 
изведения.

В результате расширения советско-американских 
культурных связей назрела потребность в специальном журнале, посвященном СССР. Им стал начиная с 1932 г. ежемесячник «Совьет Раша тудей» во главе с Джессикой Смит.

Антивоенные, антифашистские статьи и очерки Горького системати- 
чески печатались на страницах американской прессы радикальной ориен- 
тации. В ноябре 1932 г. литературная общественность США отметила 
40-летие творческой деятельности основоположника социалистического 
реализма. Орган Компартии США — газета «Дейли уоркер» писала: 
«Американские трудящиеся должны знать и ценить Горького, поскольку 
он их писатель, так же как и писатель России»⁹³.

Кончина Горького болью  отозвалась в сердцах передовых  писателей 
США. Свое слово памяти Горького Драйзер озаглавил «Горький будил 
мысль». Проникновенными словами отозвались на его кончину К. Сэнд- 
берг, А. Мак-Лиш. Опыт Горького активно усваивался левыми писателя- 
ми в пору «красного десятилетия»⁹⁴.

Художественная жизнь в США  стала систематически освещаться на 
страницах советской литературной периодики, прежде всего в журнале 
«Интернациональная литература», в котором работала группа высококва- 
лифицированных критиков-американистов: И. И. Анисимов, И. А. Каш- 
кин, А. И. Старцев, П. С. Балашов, Н. М. Эйшискина и др.

Важной вехой в развитии связей в области театрального искусства 
явились гастроли МХАТа в США в 1922—1924 гг. К этому времени аме- 
риканцы были уже подготовлены, как назвал один из критиков, к «рус- 
скому вторжению на американскую сцену»: с начала 1900-х годов в теат- 
рах США шли пьесы Гоголя, Горького, Чехова, Толстого, Андреева. 
Интерес к русскому театру в США был велик: в 1917—1918 гг. в Совет- 
ской России находился американский писатель Оливер Сейлор, собирав- 
ший   материал   для   монографии   «Русский   театр   в   период  революции» (1920).

Гастроли МХАТа начались в январе 1923 г. в Нью-Йорке, затем 
были продолжены в других городах с огромным успехом. Спектакли, 
продолжавшиеся до мая 1924 г., стали подлинным событием в культурной: 
жизни   США.   Подводя  итоги  гастролям,   Станиславский  писал:   «Мы —первые и наиболее убедительные послы из России, которые принесли 
Америке не сухие пункты торгового договора, а живую русскую душу, 
к которой Америка почувствовала тяготение»⁹⁵. Через год, в 1925 г., 
в США приехала на гастроли Музыкальная студия МХАТа, руководимая 
В. И. Немировичем-Данченко⁹⁶. С середины 20-х годов видные американ- 
ские театральные деятели становятся частыми гостями нашей страны, 
в их числе Ли Симонсон, Хелли Фланеген, Джордж Вуд Кратч и др. 
Критик Кратч обращает внимание на «органическую связь с жизнью 
окружающих его людей, которая составляет главную особенность русско- 
го театра»⁹⁷.

Деятелей американской сцены, а также теоретиков театра особенно 
привлекает режиссерская практика Станиславского, Вахтангова, Мейер- 
хольда, Таирова. «Ни в одной стране не появлялось театра, столь ориги- 
нального, сильного, целеустремленного, столь богатого человеческим со- 
держанием, как в Советской России»,— констатировал критик Хантли 
Картер в книге «Новый театр и кино в Советской России» ³⁶. Продолжая 
работать в этой области, Картер выпускает серьезный и объективный 
труд «Новый дух русского театра, 1917—1928», вышедший в 1929 г. 
в Нью-Йорке, Лондоне и Париже. В 1920—1945 гг. в американских теат- 
рах шло около 50 русских пьес, классических и современных, в том числе 
Чехова, Толстого, Гоголя, Горького, Катаева, Третьякова, Киршона, 
Погодина, Симонова и др.

В свою очередь, в 20-е годы советские театры впервые начали освое- 
ние американской драматургии, в частности пьес Синклера «Моб», «Хобо». 
Примечательным явлением стали и постановки пьес Юджина О'Нила 
А. Таировым в Московском камерном театре. О'Нил воплощал для 
Таирова то трагическое мироощущение, тот «насыщенный реализм», к ко- 
торому шли выдающийся советский режиссер и руководимый им театр.

В 30-е годы театральные связи  продолжали углубляться. Один из 
руководителей прогрессивного театрального объединения «Груп тиэтр», 
Гарольд Клермен, дважды (1933, 1935) посещал Москву, где встречался 
со Станиславским, Мейерхольдом, Эйзенштейном и драматургом Афино- 
геновым. Познакомившись с театральной жизнью советской столицы, 
Клермен был приятно обрадован богатством репертуара, разнообразием, 
многоплановостью художественных стилей и форм, взволнованной реак- 
цией зрителей. В 1934 г. Москву посетили еще два ведущих режиссера 
«Груп тиэтр» — Стелла Адлер и Ли Страсберг; последний преподавал в 
Американском театре-лаборатории, где отрабатывал со слушателями не- 
которые художественные приемы, практиковавшиеся во МХАТе.

Один из руководителей  Федерального театрального проекта (ФТП) — 
режиссер Хелли Фленеген совершила несколько поездок в СССР 
(в 1926, 1932 и 1936 гг.). По словам театроведа Джейн де Харт Метьюз, 
«в студиях бывшего ученика Станиславского Всеволода Мейерхольда, 
а также Александра Таирова Фленеген обнаружила те новые художест-

венные формы, которые  сделали русскую сцену Меккой для режиссеров, 
актеров и театральных художников Запада»⁹⁸.

 «Русское влияние», в частности Горького и Чехова, ощутимо в твор- 
честве Лиллиан Хелман. Критики усматривают определенную переклич- 
ку между горьковскими «Врагами» и пьесой «Настанет день», между 
«Егором Булычевым», «Вассой Железновой» и пьесой «Лисички»⁹⁹. 
Пьесы Горького шли в США в 30-е годы, а знаменитая постановка «На 
дне», этой, по словам Ю. О'Нила, великой революционной пьесы, на 
Бродвее в 1929—1930 гг. имела большой успех.

В середине 20-х годов  завязываются первые контакты между  совет- 
скими и американскими кинематографистами. Летом 1926 г. Мэри Пик- 
форд и Дуглас Фэрбенкс приезжают в Москву, где им оказывают теплый 
прием. По возвращении на родину они заявили о больших достижениях 
молодого советского киноискусства. Осенью 1926 г. «Броненосец „Потем- 
кин”» Эйзенштейна с триумфом идет на экранах США. Позднее Чарли 
Чаплин и 117 других кинодеятелей назовут этот фильм самой лучшей 
картиной в мире. В 20-е годы американцы просмотрели около 40 совет- 
ских фильмов. Стали говорить даже о «культе русского кино». Видный

американский режиссер Дэвид Гриффит  заявил: «С возникновением 
советской кинематографии начинается новая эра киноэстетики»¹⁰⁰. 
Наряду с «Броненосцем „Потемкин”» большой популярностью за океаном 
пользовались также «Мать» В. И. Пудовкина и «Земля» А. П. Довжен- 
ко. Их новизна и притягательная сила для американцев состояли прежде 
всего в том, что героем был народ, а главной темой — революция¹⁰¹.

Уже как всемирно признанный режиссер С. М. Эйзенштейн вместе с 
Г. В. Александровым и Э. К. Тиссэ отправился в 1929 г. на Запад. 
В 1930 г. он прибыл в Голливуд, где оказался в центре внимания. 
Здесь Эйзенштейн завязал контакты с кинематографистами и сдружился 
с Чаплином. Сценарии, которые он предложил («Золото Зуттера», «Аме- 
риканская трагедия»), не устроили, однако, руководителей американской 
кинопромышленности. Не найдя общего языка с руководителями Гол- 
ливуда, Эйзенштейн решил сделать фильм на мексиканском материале¹⁰². 
Отснятая Эйзенштейном пленка осталась в США. На основе этих мате- 
риалов режиссер Сол Лессер сделал фильм «Буря над Мексикой», ока- 
завшийся весьма далеким от замысла Эйзенштейна. Позднее американ- 
ский киновед Джей Лейда, ученик Эйзенштейна по ВГИК, разобрал 
материал фильма о Мексике, хранящийся в одном из американских ар- 
хивов, и сделал по нему учебный фильм. Говоря о влиянии советского 
киноискусства, Джей Лейда свидетельствует: «Каждый труд, каждое 
слово Эйзенштейна и Довженко подвергаются исследованию молодыми 
кинематографистами всех стран как учебное пособие, стимул и помощь 
с еще большей тщательностью, чем при жизни этих мастеров»¹⁰³.

Тридцатые годы характеризуются  в США интересом к докумен- 
тальному экрану, что явилось своеобразной параллелью бурного развития 
очерково-публицистической литературы. И здесь американцам был поле- 
зен опыт Дзиги Вертова и Эсфири Шуб. В США внимательно изучали 
теорию «киноправды» (или «синема-верите»), которую еще в 20-е годы 
разрабатывал Д. Вертов. Фильм Э. Шуб «Сегодня» (1930), представляю- 
щий панорамное изображение жизни советских людей, демонстрировался 
в США под названием «Пушки или тракторы». Знакомство с ним, видимо, 
натолкнуло Гилберта Селдеса на создание новаторского документального 
фильма «Это — Америка»  (1933).

В 20-е годы сенсацией  в США стала демонстрация «Броненосца 
,,Потемкин”», а в 30-е — столь же громкий успех выпал на долю «Чапае- 
ва». В 30-е годы американцы просмотрели многие фильмы, составившие 
славу советского кинематографа, среди которых «Щорс» А. П. Довжен- 
ко, «Александр Невский» С. М. Эйзенштейна, трилогия о Максиме 
Г.  М.  Козинцева  и Л.  3.  Трауберга,  кинокомедии  Г.   В.  Александрова