Шпаргалка по дисциплине "Международная политика"

61. Чем теоретическое  изучение международных отношений  отличается от их прикладного  анализа. 

Постоянное изучение международных отношений началось в 20-х гг. прошлого века с образованием в 1918 г. в Уэлльсском университете в г. Эйберсвит (Великобритания) кафедры истории и теории международных отношений. В дальнейшем подобные кафедры открылись и в других университетах Европы и США. Мощным стимулом к началу систематического изучения международных отношений стала Первая мировая война.  
Развитие европейской науки о международных отношениях поначалу шло вполне успешно, но пришедшие к власти в 20–30-е гг. ХХ в. в Италии, Германии и других странах фашистские или профашистские режимы затормозили этот процесс; исследования становятся политически ангажированными, сближаются с пропагандой. По мере усиления межгосударственных противоречий в Европе в 30-е гг. ХХ в. и, особенно, в период Второй мировой войны, эта тенденция задела и демократические страны Старого и Нового Света. Испытав на себе губительное влияние тоталитаризма, многие европейские ученые-международники уехали в США, где существовали наилучшие условия для работы. Эта «утечка умов» из Европы позволила американским школам уже в 40-е гг. ХХ в. выйти на лидирующие позиции в мире, которые они сохранили за собой и по сей день. Отметим, что успеху американской науки способствовала и ведущая роль США в мировых делах на протяжении почти всего новейшего времени.  
Представления о природе, движущих силах и характере международных отношений в наиболее общем плане распадаются на четыре направления – классический реализм/неореализм, либерализм/неолиберализм, марксизм/неомарксизм и постструктурализм (постмодернизм).  
Несмотря на различные, порой противоположные подходы к изучению своего предмета, данные направления в конечном итоге решают общую задачу, которая связана с поиском путей выживания или укрепления позиций национального государства в условиях быстроменяющейся международной обстановки. Специалисты пытаются выявить те процессы и явления, которые могут нанести наибольший вред государству, одновременно решая вопрос о том, какой тип ресурсов на данный момент является определяющим для укрепления его позиций, на чем политическим лидерам нужно сосредоточиться в своей внутренней и внешней политике, а чем можно пренебречь. 

Большое значение общетеоретической подготовки правящего класса обусловлено тем, что планируемый внешнеполитический шаг до его реализации на практике невозможно воспроизвести экспериментально. Уровень же этой подготовки тесно связан с признанием принципа единства законов бытия; когда законы естествознания, общества и международных отношений образуют в сознании лидеров единую картину мира, внешнеполитическое мышление становится дальновидным и последовательным, а проводимый внешняя политика своевременно находит эффективный курс и удерживает его, невзирая на тактические трудности.  
Вероятно, главным признаком эффективности внешней политики государства является эквивалентный и справедливый характер его ресурсного обмена с внешним миром; отметим, при этом, что оценка этой эквивалентности всегда очень субъективна, поскольку зависит от интеллектуальных характеристик субъектов международных отношений. 

62. Роль научных  исследований и разработок во  внешнеполитическом планировании  и программировании.

В рамках внешнеполитического планирования можно выделить следующие виды аналитической работы: академические исследования в области социальных дисциплин, направленные на конструирование теорий общественного развития и их верификацию на основе определенной методологии. Академические исследования, как правило, занимают большие промежутки времени и строятся не только на текущем, но и на историческом материале. Их непосредственное использование в процессе принятия решений бывает затруднено. политический анализ, т.е. различные формы объективной и идеологически нейтральной исследовательской работы, необходимые для углубленного понимания хода тех политических событий, которые интересуют политические круги. Анализ предполагает и выбор того или иного варианта действия, очерчивание круга альтернатив. Политический анализ имеет определенный формат: он непременно должен быть информационно насыщен и «привязан» к тому или иному политическому решению, вследствие чего большое значение имеет фактор времени2. В рамках этого типа можно выделить: а) «исследовательский анализ»., отличающийся четким теоретическим фундаментом, наличием обобщений, стратегической направленностью и системностью выводов; б) «быстрый анализ», встраиваемый в контекст более широких мероприятий и основанный на прагматическом понимании того факта, что лица, принимающие решения, нуждаются в максимально быстром получении аналитической информаци 
 
важно, чтобы итоговый интеллектуальный продукт имел влияние (прямое или косвенное, формализованное или неформальное) на -процесс принятия внешнеполитических решений. В противном случае аналитические усилия экспертов останутся невостребованными. Поэтому в настоящей диссертации будут рассмотрены лишь те формы аналитической работы и, соответственно, те институты (будь то «мозговые центры» или экспертные группы), которые прямо либо косвенно были связаны с миром реальной политики.

Во-вторых, существует интеллектуальное «измерение» поднимаемой проблемы. Оно состоит в формировании «мозговыми центрами» и планирующими инстанциями того интеллектуального климата в обществе, на фоне которого протекает процесс принятия решений. Под интеллектуальным климатом мы понимаем совокупность норм, оценок, суждений, подходов, представлений о том, как и какие решения в области внешней политики должны приниматься правительством. Этот климат воздействует на политическую элиту через множество инстанций и с помощью множества политических инструментов, и нам важно проследить, какую роль играют неправительственные организации, в том числе экспертно-аналитические, в плане,, изменения этого климата, если он неблагоприятен для той или иной части политической элиты.

Одна из важнейших функций политического деятеля - умение выбирать из нескольких альтернатив. Политик высокого ранга, как правило, живет ж обстановке "полифонии", столкновения и борьбы различных трактовок одной и той же проблемы. Каждая из противоположных сторон во время публичных дискуссий использует научные аргументы. Однако при этом ни одна из теорий в общественных дисциплинах не может быть, признана исчерпывающей, окончательной и универсальной. Мнения и рекомендации ученых, как правило, относительны, они. обусловливаются и оговариваются множеством побочных факторов. Абсолютной гарантии успеха не может дать ни один "мозговой центр", даже самой высокой квалификации. Научное знание по своей природе гипотетично и поэтому может оказаться ошибочным и опровергнутым.

Значит ли это,. что общественные науки не нужны для политического процесса? Ни в коей мере. Профессиональное экспертное знание может, во-первых, снабдить политиков данными, то есть информацией для принятия решений; во-вторых, продиагностировать их политический курс; и в-третьих, предложить новые перспективы. Экспертиза помогает политикам более грамотно и взвешенно принимать решения, то есть делать выбор в условиях наличия нескольких альтернатив не вслепую, не наугад, а на основе определенного набора рациональных аргументов. В то же время оценка того, насколько сильны и убедительны эти аргументы, делается в конечном итоге, самими политическими лидерами, ибо они несут прямую политическую ответственность за предпринимаемые шаги.

Гуманитарные науки., таким образом., в состоянии повысить качество политических решений, но не являются абсолютной гарантией этого качества. Эксперты могут искренне ошибаться или заблуждаться, их положения могут быть спорными, а область практического применения предложений ограничена соответствующими временными и пространственными рамками.

63. Методы прикладных  международно-политических исследований. 

«методологическое оснащение современного политического анализа включает: 
 
— общие принципы формирования исследовательской стратегии, правила определения проблемы, объекта и предмета, постановки целей и задач исследования, операционализации понятий и выдвижения гипотез. Данные позиции фиксируются на программном уровне любого политико-аналитического исследования; 
 
— совокупность методов сбора информации, ее тестирования в соответствии с определенными критериями; 
 
— количественные (формализованные) и качественные (содержательные) методы анализа данных; 
 
— аналитические стратегии, формируемые различными парадигматическими подходами к пониманию политики и политической науки» . 
 
Последовательное использование исследовательских процедур на частнонаучном уровне естественно базируется на выборе общефилософских и общенаучных методов. Так, чтобы применить одно из направлений к прикладным исследованиям, необходимо проанализировать приложение того или иного метода именно к международным исследованиям. 
 
Для международных отношений примером может служить оценка политических реалий на межгосударственном уровне с использованием средств системного подхода. В наиболее близкой к классической форме вести изучение международных отношений посредством этого подхода предложил отечественный ученый А. Д. Воскресенский . Этим исследователем предложена концепция многофакторного равновесия с использованием разработанных Д. Истоном и Т. Парсонсом моделей применения системного подхода к социальным политическим исследованиям. А. Д. Воскресенским предложено использовать в качестве уровней анализа международную систему и национальные государства. Взаимоотношения между последними формируются благодаря балансу интересов, влияющих как на их внутренне состояние (государственную систему), так и на состояние среды (международной системы). Взаимодействие со средой осуществляется посредством тех же «входов» и «выходов». 
 
Развивая инструментарий системного подхода применительно к мировой политике, отечественный ученый М. А. Хрусталев выделяет три уровня анализа: элементы системы, внутренняя структура (связи между элементами), внешняя структура (связи со средой) . Этим исследователем выделяются основные субъекты, или элементы системы, международных отношений, при доминировании национальных государств, к ним отнесены религиозные организации, транснациональные корпорации. Определены типы международных связей по направленности (конфронтационные, кооперативные и нейтральные) и по содержанию (политические, военные, экономические, правовые, идеологические, культурные и научные). Неравнозначность влияния отдельных государств на мировую политику приводит к необходимости делать корректировки в зависимости от исследуемого периода. Выделено взаимное расположение государств в общей структуре системы международных отношений, предполагающее существование ядра (в составе государств, входящих в Организацию экономического сотрудничества и развития), полупериферии (динамично развивающиеся страны Азиатско-Тихоокеаского региона и экспортеры нефти), периферии (Бразилия, Индия, Китай, Россия, а также ряд Латиноамериканских государств) и «черная дыра мирового сообщества» (в основном государства черной Африки). В системе международных отношений выделено три уровня регулирования мировой политики: морально-этический, правовой и институциональный. 
 
Применение в международных политических исследованиях традиционных качественных методов было продемонстрировано Р. Ароном с использованием историко-социологического метода. Этим теоретиком политического либерализма были проанализированы основные характеристики международных отношений и выявлены закономерности в развитии общества. Выделив четыре уровня концептуализации международных отношений, Р. Арон основное значение отводит теории, социологии, истории и праксиологии (реализация ценностей в человеческой жизни) , таким образом формулируя методологический аппарат для последующих исследователей. Применяя свой подход к исследованию международной системы, этот французский ученый смог предопределить большое количество грядущих изменений в мировой политике, начиная с краха коммунистической идеологии, перехода к постиндустриальному обществу и заканчивая изменением значения суверенитета в национальных государствах. Прогностические возможности этого метода до сих пор не подвергаются пересмотру и ведут к его использованию в теоретическом анализе международных реалий. 
 
Использование историко-описательного подхода в международных исследованиях было наиболее полно представлено теоретиком политического реализма Г. Моргентау. Этот ученый четко отделяет политическое действие от остальных сфер человеческой жизни и утверждает, что мораль находится в противоречии с поведением государств на мировой арене . 
 
 
 
Введение в политические исследования контент-анализа связано с именем американского политолога Г. Лассуэлла, который впервые задействовал этот метод при изучении речей политических лидеров, учебной и научной литературы Германии 1920–1940-х гг., а затем и Советского Союза . Детальный анализ текстов позволил сделать исследователю большое количество подтвержденных временем выводов.

Итак, в международных исследованиях выработан обширный методологический аппарат, способствующий проведению различных типов теоретических и прикладных исследований. Выбор конкретных исследовательских подходов и процедур в значительной мере зависит от объекта и предмета исследования, однако стоит заметить, что для получения точных результатов необходимо прибегать к комбинированию методов.

64. «Мозговые тресты»  в Западной Европе и США: их  роль и эволюция как независимых  исследовательских организаций.

Первый этап становления негосударственных структур организации научно-идеологического сообщества начался в США в первые годы ХХ века. Именно тогда сформировались принципы их взаимодействия с внешнеполитическими органами государства. Администрация Т. Рузвельта (1901-1908) сформировала свой курс на внешнеэкономическую и внешнеполитическую экспансию под сильным влиянием близких к ней интеллектуалов – политических, экономических и военных теоретиков, которых она начала на постоянной основе привлекать к подготовке государственных решений2. Экономический бум в США в начале ХХ в. был стимулом такой политики. Картелизация и трестификация национальной экономики привели к появлению транснациональных корпораций (ТНК) первого поколения, что способствовало развитию отношений неформального симбиоза между крупными компаниями и государством. Эксперты, привлеченные к разработке идейных основ политического курса, должны были формулировать концепции, не противоречащие задачам бизнеса и государства. В этих условиях и возникли первые государственные и негосударственные структуры организации экспертно-идеологического сообщества3. 
        В 1910-1920-х годах полутеневые отношения прямого лоббирования интересов бизнеса в сфере американской внешней политики через систему неформальных контактов в конгрессе, сенате и администрации дополнились формированием официальных институционализированных элементов системы экспертно-идеологического воздействия. Это взаимодействие расширилось после Первой мировой войны. Требовались новые концепции, обосновывающие расширение государственной нешнеполитической поддержки интересов американского бизнеса, и структуры, способные формулировать соответствующие идеи, распространяя их среди элит и в общественном сознании. При этом такие организации должны были обладать формальной независимостью от государства. Сложилось два типа негосударственных структур экспертного сопровождения внешнеполитического процесса. 
        Первый – негосударственные аналитические центры (именно их обычно называют «мозговыми трестами»), деятельность которых направлена на идейное обоснование, экспертную оценку и пропагандистское сопровождение внешней политики4. Они основывались по частной инициативе и на частные средства. Главным спонсором деятельности «мозговых трестов» выступил крупный бизнес, действовавший через благотворительные фонды. Часто и сами подобные центры назывались фондами. Некоторые из них соединили в работе выполнение научно-аналитических задач и функции финансового донорства – поддержки целевых политических разработок и фундаментальных научных исследований независимых экспертов, университетов и т.д. 
        В 1910 г. в качестве исследовательской организации был основан Фонд Карнеги за международный мир (Carnegie Endowment for International Peace), одним из важнейших направлений деятельности которого стала организация исследований по вопросам внешней политики США и международных отношений5. В 1916 г. был создан Институт Брукингса (Brookings Institution)6. Оба эти центра до сегодняшнего дня остались в ряду наиболее влиятельных научно-аналитических центров Соединенных Штатов. 
        Уже в работе первого поколения американских «мозговых трестов» обозначились идеологические ориентации. Их позиции тяготели к различным версиям либерального универсализма. Многие из первых «трестов» стали поборниками наднационального регулирования международных отношений как способа поддержания мира. Некоторые, как, например, созданный в 1924 г. Институт мировых отношений (Institute of World Affairs), выступавший за расширение полномочий Лиги Наций, даже объявили разработку мер по предотвращению применения силы в международных отношениях приоритетным направлением своей деятельности7. 
        С одной стороны, негосударственные «мозговые тресты» дублировали деятельность государственных аналитических структур, обеспечивая разработку альтернативных вариантов внешней политики США. С другой – аналитические центры формировали новые направления поиска. Они создавали систему координат, в которой развивались и позиции официальных экспертов, а также выражали мнения, которые не могли быть сформулированы на правительственном уровне. 
        Второй тип структур организации экспертного сообщества – советы и ассоциации. Эти негосударственные организации созданы для согласования при содействии ученых внешнеэкономических и внешнеполитических интересов бизнеса и государства. Как правило, они сочетают эти функции с работой в качестве собственно «мозговых центров» или создают аналитические центры как свои дочерние подразделения. Советы и ассоциации проводят публичные и закрытые дискуссии среди экспертов, политиков, крупных государственных чиновников и бизнесменов. Они организуют исследования по актуальным вопросам и ведут издательскую деятельность. Первыми и наиболее влиятельными структурами такого рода стали созданная в 1918 г. Американская внешнеполитическая ассоциация (Foreign Policy Association)8 и сформированный в 1921 г. Совет по международным отношениям (Council on Foreign Relations)9. 
        В отличие от обычных «мозговых центров» советы и ассоциации не только вырабатывают концепции, закладывая их в издаваемую ими продукцию и периодическую печать, но и стремятся использовать свою структуру для их внедрения в политическую практику. Советы и ассоциации можно считать своего рода биржами идейно-аналитической продукции – они обеспечивают взаимодействие «заказчика», «производителя» идей и «потребителя» (политического истеблишмента). 
        За прошедшие годы сложилось несколько механизмов финансирования «мозговых центров»: (1) деньги на исследовательские проекты, (2) доходы от публикаций и периодических изданий, (3) поступления от другого рода мероприятий. Первую группу средств образовывали пожертвования крупных компаний, банков и частных лиц, осуществлявшиеся как напрямую, так и через ассоциированные с ними благотворительные фонды. Этот путь был менее прозрачен, и его предпочитали чаще. Вторая часть денег могла поступать из государственного бюджета США – если речь шла о плате за аналитические разработки, подготовленные по заказам Администрации, Госдепартамента или Конгресса, Министерства обороны, разведывательных структур. Наконец, третья наименее значимая составляющая образовывалась благодаря редакционно-издательской деятельности соответствующей организации. 

После Второй мировой войны американское лидерство в сфере политической аналитики сохранилось и многократно укрепилось. Для этого имелись серьезные политико-экономические основания. Во-первых, США превратились в главного экономического и военного гиганта Запада. Вступив в конфронтацию с СССР, они объявили себя всемирным защитником либерально-демократических ценностей и принципов рыночной экономики. Во-вторых, в конце 1940-х – начале 1950-х годов ведущие американские корпорации и банки начали новую волну внедрения на европейский рынок, став важными участниками восстановления экономики Западной Европы. Этот процесс сопровождался превращением многих американских корпораций и банков в транснациональные – развитием зарубежных филиалов, направлением прямых инвестиций. 
        В-третьих, возникшая система военно-политических связей в рамках НАТО и экономического сотрудничества стала гарантией устойчивости связей США с Западной Европой, затем – с Японией, а позже и с немалой частью несоциалистической части мира. 

Многие из «мозговых центров» в Западной Европе и Японии находились в отношениях ассоциированного партнерства с ведущими американскими центрами. Последние принимали западноевропейских и японских специалистов на стажировки или сами поставляли им кадры и литературу. Практиковались совместные проекты.

С конца 1960-х годов стала заметна транснационализация экспертно-идеологической работы – прежде всего и главным образом в рамках Запада. Уже в 1950-х годах специалисты из США принимали участие в работе научно-идеологических центров других стран Запада, а к разработкам американских «мозговых трестов» привлекались эксперты из Великобритании и других стран Западной Европы. Во второй половине 1960-х появились негосударственные политико-аналитические структуры, не только объединившие в себе экспертов и идеологов из различных стран Запада, но и не привязанные в своей работе к какому-либо одному государству. Их целью была разработка прогнозов и стратегий развития всего человечества – именно так интерпретировали свои разработки их авторы. 
        Одним из первых и наиболее знаменитым транснациональным «мозговым центром» стал созданный в 1968 г. Римский клуб13. Он объединил экспертов из США и Западной Европы и сочетал в себе многие черты международного «мозгового центра», ассоциации, неправительственной организации. По сути, он стал первым вненациональным научно-аналитическим центром, смысл работы которого состоял в разработке глобального политико-экономического и социально-демографического прогноза. Организаторы Римского клуба претендовали на идеологическую независимость выносимых им суждений, хотя фактически деятельность клуба с момента создания отличалась либерально-реформистской направленностью.