Изучение гендерных стереотипов мужского и женского поведения

     Исследование (Brody, 1985; Eisenberg et al., 1989) действительно показывает, что половые различия в эмоциональности в целом более заметны у подростков и взрослых, чем у детей. Чтобы их создать, требуется время.

     Джонсон и Шульман (Johnson & Shulman, 1988) обнаружили, что взрослые женщины больше выражают чувства, направленные на окружающих (например, проявление интереса к чувствам других, их потребностям и желаниям), чем мужчины. Мужчины же проявляют больше эгоцентричных чувств (например, потребностей, желаний, собственных интересов), чем женщины. В другом исследовании выяснилось, что женщинам более удобно, чем мужчинам, выражать чувства страха и грусти (Blier & Blier-Wilson, 1989; Brody, 1984), и вместе с тем люди не видят межполовых различий в способности испытывать страх и грусть (Fabes & Martin, 1991). Считается также, что мужчины проявляют — но не испытывают — больше злости, чем женщины (Fabes & Martin, 1989), а женщины испытывают злость ровно так же часто, интенсивно и по тем же поводам, что и мужчины. Фейбс и Мартин (Fabes & Martin, 1991) объяснили, что мужчинам более свойственно, по сравнению с женщинами, вести себя агрессивно, что заставляет некоторых думать, что мужчины проявляют больше злости.

     Резюмируя вышесказанное, мы можем отметить, что  мужчины не хуже женщин способны определять чувства других  и внутренне сопереживать им, но они заинтересованы в том, что бы окружающие никак не заметили этого по их поведению. Мужчины не желают, что бы окружающие видели их эмпатичными, так как это не соответствует их гендерной роли. Мужчины часто оказываются в ситуациях требующих от них проявления силы, независимости, властности, стремления к соревнованию – качеств которые едва ли сочетаются с эмпатийной отзывчивостью. Что касается переживания  и выражения собственных эмоций, то по данным исследований мужчины и женщины обладают равной эмоциональностью, но выражают свои эмоции с разной степенью интенсивности.  Эмоциональная жесткость, считается одной из важнейших описательных характеристик «настоящего мужчины».

     Как показывают исследования, Взрослые женщины  больше выражают чувства направленные на окружающих (проявление интереса к чувствам других, их потребностям, желаниям). Мужчины же наоборот проявляют больше эгоцентрических чувств (потребностей, желаний, собственных интересов). Женщинам более удобно выражать чувства страха и грусти  и вместе с тем, люди не видят меж половых различий в способности испытывать эти чувства.

     АГРЕССИЯ 

     Различия  в агрессивном поведении находятся  в ряду наиболее достоверных гендерных  различий, но, как и другие рассмотренные  нами, они далеко не столь велики и не настолько очевидно связаны с биологическими отличиями, как можно было бы предположить. В своем знаменитом обзоре литературы по тендерным различиям Маккоби и Джеклин (Maccoby & Jacklin, 1974) сделали вывод, что агрессия — это единственное социальное поведение, для которого существуют доказательства, говорящие о совершенно явных половых отличиях. Все три метаанализа психологической литературы, проведенные в 80-х гг. (Eagly & Steffen, 1986; Hyde, 1984b; Hyde, 1986), также содержали вывод о существовании гендерных различий в агрессивном поведении. Вместе с тем Игли и Штеффен (Eagly & Stefien, 1986) пришли к заключению, что для взрослых эти различия весьма невелики. В работе Хайда (Hyde, 1984) содержащей большое количество исследований, проведенных на детских выборках, сделан вывод о средней величине отличия. Это означает, что только от 2 до 5% всех случаев агрессивного поведения можно объяснить гендером (т.е. от 95 до 98% происходит из других источников). Отчасти наше искаженное восприятие гендерных различий в агрессии можно объяснить тем фактом, что преобладающее большинство насильников и убийц — именно мужчины. Однако, как совершенно справедливо отмечено у Бербэнк (Burbank, 1994), подобные действия совершает очень малая часть мужчин. Принимая во внимание эти крайние варианты, поведение большинства мужчин сходно с поведением большинства женщин. Другая причина, которая заставляет нас считать мужчин более агрессивными,— это устоявшаяся в нашей культуре вера в то, что такими их делает более высокий уровень тестостерона в крови. На самом деле пока не существует убедительных экспериментальных доказательств наличия у человека связи «тестостерон - агрессия» (Bjorkvist, 1994).

     Бьйорквист  и Ньемела (Bjorkvist & Niemela, 1992) пришли к выводу, что существует несколько факторов, от которых зависит, кто более агрессивен - мужчина или женщина: гендер участников конфликта, тип агрессии и конкретная ситуация. Например, Лагерспец (Lagerspetz, 1988), исследуя финских детей 11-12 лет, учащихся в школе, обнаружил, что девочки предпочитали использовать косвенные формы агрессии (распускали слухи, заводили нового друга «в отместку» старому), в то время как мальчики чаще открыто выражали агрессию (толкались, кричали, дрались). Бьйорквист и его коллеги (Bjorkvist et al., 1994) предположили, что женщинам, из-за того, что они более слабы физически, нет смысла применять физическую агрессию, и поэтому они прибегают к вербальной или косвенной агрессии. Целый ряд ученых в своих кросс-культурных исследованиях говорили о том, что стратегии косвенной агрессии в целом чаще встречаются у женщин, чем у мужчин, хотя и отмечали некоторые вариации (Bjorkvist, 1994).

     По  данным исследования, мужчины уже  к раннему взрослому возрасту начинают выражать агрессию вербально  или косвенными путями, причем в их арсенале - не только сплетни, но и критические замечания, прерывание на полуслове, инсинуации без прямого обвинения и поведение типа «отстань от меня» (Bjorkvist et al., 1992, 1994).

     В число факторов, влияющих на то, будут  ли, в конечном счете обнаружены гендерные различия в агрессии, входят тип агрессии и ситуационный контекст. Бьйорквист и Ньемела (Bjorkvist & Niemela, 1992) заметили, что в большинстве работ, направленных на исследование половых различий в агрессии, под последней понималась лишь физическая агрессия, а этот тип, как мы знаем, вероятнее всего встречается у мужчин. Действительно, сильнейшей предпосылкой для обнаружения гендерных различий в агрессии, по результатам метаанализа Игли и Штеффен (Eagly & Stefien, 1984), был такой ситуационный контекст, который провоцировал проявление скорее физической, чем психологической агрессии (в ситуациях, требующих применения физической агрессии, мужчины с большей вероятностью выдавали агрессивное поведение).

     Результаты  кросс-культурных исследований, в которых рассматривались физические и косвенные формы агрессии в межличностных взаимоотношениях, дают веские поводы усомниться в том, что мужчины действительно более агрессивны, чем женщины (Sex Roles, 1994).

     Игли  и Штеффен применили теорию социальных ролей для рассмотрения гендерных различий в агрессии. Они писали, что эти различия могут частично объясняться гендерными ролями, которые поощряют проявление мужчинами агрессии в некоторых формах, в то время как агрессивность у женщин не приветствуется (агрессивность, например, несовместима с некоторыми важнейшими составляющими женской роли - женщина должна быть нежной и избегать физической опасности). По данным, полученным в исследованиях Кемпбелл и Мансер (Campbell & Muncer, 1987) и Кемпбелл и др. (Campbell et al., 1992), можно заключить, что мужчин нередко принуждают к агрессии окружающие. Кто-либо ставит под сомнение их самоуважение или общественное положение, а мужчины представляют, что в глазах других их пассивность будет оценена негативно. Женщины, наоборот, испытывают смущение, если им пришлось проявить агрессию на людях. Игли и Штеффен (Eagly & Stefien, 1986) также отметили, что мужчины предпочитают роли, в которых требуется проявление агрессии (например, в военной или спортивной областях), приобретая, таким образом, навыки и опыт агрессивных действий. Для большинства женских ролей, наоборот, агрессивность совершено неуместна (например, мать, секретарша, учительница) и скорее рождает чувство вины и тревоги из-за своей несовместимости с направленностью женской роли на нежность и заботу о других.

     Конфликты 

     Выявлено, что во всех конфликтных ситуациях, возникающих в семейном и домашнем кругу, женщины проявляют больше терпимости и стремления к компромиссному примирению интересов. У мужчин данная тенденция выражена слабо. В конфликтах мужчины чаще прибегают к инвективной лексике, «крепким» выражениям, ругательствам и нецензурной брани, а женщины скорее готовы заплакать. Однако со временем реакция изменяется и у некоторых женщин-руководителей (особенно у более опытных и старших по возрасту), проявляется та же тенденция, что и у мужчин, - к «крепким» выражениям.

     Обнаружено, что женщины ожидают и переживают неприятности, связанные с конфликтными ситуациями, значительно чаще, чем  мужчины; последние предпочитают активное воздействие на проблемно-конфликтные ситуации, тогда как женщины - эмоционально-экспрессивные формы воздействия; в конфликтных ситуациях женщины средних лет и более старшего возраста чаще ориентируются на поддержку семьи, а не друзей; последнее более характерно для мужчин и молодых женщин. В процессе конфликта женщины чаще вспоминают прошлые обиды, «старые грехи» и ошибки, допущенные в прошлом. Мужчины же в конфликтной ситуации нечасто вспоминают прошлые промахи, а больше придерживаются проблемы, из-за которой произошел конфликт.

     При преодолении конфликтов у мужчин-руководителей  более явно в отличие от женщин-руководителей  выражены конкуренция и особенно компромиссы. У женщин-руководителей - сотрудничество и приспособление. Стратегия избегания (уклонения) используется в одинаковой степени часто и мужчинами, и женщинами-руководителями.

     Ильин пишет: «Женщины испытывают подавленность, стремятся думать о возможных  причинах своего состояния. Эта реакция  приводит к навязчивому фокусированию  на проблеме и увеличивает уязвимость женщины по отношению к стресс-фактору. Мужчины наоборот, пытаются отгородиться от депрессивных эмоций, концентрируюсь на чем-то другом, например, осуществляя физическую активность, чтобы таким способ разрядить возникшее негативное напряжение.

     И.В. Грошев тоже выявил, что мужчины  и женщины по-разному разрешают  конфликтные ситуации, возникающие  в семейном и домашнем кругу. Женщины  проявляют больше терпимости и стремления к компромиссному примирению интересов. Мужчины в этой ситуации чаще прибегают к «крепким» выражениям и ругательствам, а женщины скорее готовы заплакать.

     М.А. Круглова, изучая стратегии поведения  при психологической защите, выявила, что у женщин разрыв между тремя  видами стратегии (избегание, агрессия или миролюбие) минимален, в то время как у мужчин наблюдается либо избегание (стремление уйти от конфликта), либо агрессия. Миролюбие выражено у них значительно меньше чем у женщин.

     Чуйкова Ю.М. пишет, что при преодолении  конфликтов у мужчины больше выражены, чем у женщин, соперничество и  особенно компромиссы, а у женщин - приспособление и сотрудничество. Стратегия избегания по ее данным выражена и у мужчин и у женщин одинаково.

     Половые различия в производственных конфликтах, по данным Грошева, выражаются в следующем: мужчины больше предрасположены к конфликтам, связанным непосредственно с трудовой деятельностью. Для женщин характерна тенденция к большей частоте конфликтов в связи с их личными потребностями.

     Мужчины более четко рассматривают и  различают конфликтные ситуации, чем женщины, и дифференцируют свое поведение в зависимости от сферы  конфликта. 

     КОНФОРМНОСТЬ  И ПОДВЕРЖЕННОСТЬ ВЛИЯНИЮ 

     Социальные  стереотипы, касающиеся гендеров, могут вынудить нас поверить, что по сравнению с мужчинами женщины - более конформны, легкоубеждаемы и управляемы из-за своей зависимости и подчиненности (Eagly & Wood, 1985). Ранние исследования конформности прямо не затрагивали вопрос гендерных различий. Шериф (Sherif, 1937) в своем исследовании информационного давления задействовал только мужчин. Хотя ни в одном из более поздних исследований, в которых принимали участие и мужчины и женщины, не было обнаружено гендерных различий в подверженности влиянию, это не помешало авторам социально-психологических трудов и «Справочника по социальной психологии» с завидной уверенностью вплоть до конца 70-х гг. стоять на той точке зрения, что женщины более подвержены влиянию, чем мужчины. И это вопреки тому, что 82% исследований, сравнивавших мужчин и женщин на предмет убеждаемости, и 74% исследований, в которых искали гендерные различия в конформности, никаких различий не обнаружили (Eagly, 1978; Eagly & Wood,1985).

     Наибольшие  значения были получены в исследованиях  группового давления, где одного члена группы все остальные принуждали изменить определенное поведение или верования. Этот факт может объясняться тем, что женщины — более «общественные» создания и, следовательно, стараются сохранить гармонию в группе и добрые чувства ее членов друг к другу (Eagly, 1978; Eagly & Wood, 1985). Другой причиной может быть то, что мужчины менее конформны из-за социальных норм, которые предписывают им быть независимыми и не поддаваться влиянию со стороны. Было обнаружено, что мужчины менее конформны в ситуации, когда они считают, что члены группы знают их мнение, чем тогда, когда они уверены, что другим их мнение неизвестно. На конформность женщин этот фактор не оказывал никакого влияния (Eagly et а1., 1981).

     Игли  заключила, что, исходя из того, что нам свойственно подчиняться мнению других тогда, когда мы не уверены в своей позиции или способностях, наибольшие половые различия будут обнаруживаться в исследованиях, использующих темы, в которых представители одного тендера ориентируются лучше. Например, целый ряд ранних исследований гендерных различий оперировал знаниями из военной области и политики (Eagly, 1978). Систранк и Макдэвид (Sistrunk & McDavid, 1971) а также Голдберг (Goldberg, 1974,1975) обнаружили следующую закономерность: когда затрагивались женские темы, мужчины были более склонны к конформному поведению, чем женщины, и наоборот. Мопен и Фишер (Maupin & Fischer, 1989) тоже пришли к выводу, что на получаемые гендерные различия в подверженности влиянию оказывают воздействие следующие факторы: связано ли задание каким-либо образом с гендером и обладают ли мужчины (или женщины) явным превосходством в данной области.

     Несмотря  на то, что в исследованиях Игли и ее коллег (Eagly, 1978; Eagly & Carli, 1981) обнаружились лишь очень малые гендерные различия в подверженности влиянию, стереотип о том, что женщины более внушаемы и конформны, чем мужчины, продолжает существовать (Eagly & Wood, 1982). По мнению Игли ее коллег (Eagly & Wood, 1982; Eagly, 1983), причина стойкости этого взгляда в том, что женщины в целом имеют более низкий социальный статус и дома и на работе. Лица, обладающие меньшей властью и более низким статусом, вынуждены во многом уступать влиянию тех, кто выше их по статусу. Люди видят, что роли с высоким статусом принадлежат мужчинам чаще, чем женщинам, более того, женщины чаще бывают в подчиненных и конформных ролях, чем мужчины. Отсюда и стереотип. Игли Вуд провели несколько экспериментов в подтверждение этой гипотезы и выяснили, что женщины не являются более подчиняющимися и уступчивыми от природы, но вести себя подобным образом обязывает их низкий статус. Унгер и Кроуфорд (Unger & Crawford, 1992) также отмечали, что гендерные различия в подчиняющемся поведении — часто не более чем результат различий в статусе между мужчинами и женщинами.  

     АЛЬТРУИЗМ 

     Общепринятые  стереотипы, описывающие женщин заботливыми  и сочувствующими, наталкивают на мысль, что они должны больше, чем  мужчины, помогать окружающим, тогда  как в ходе метаанализа социально-психологических  исследований готовности помочь, проведенного Игли и Кроули (Eagly & Crowley, 1986), выяснилось, что чаще помогают другим как раз мужчины, а не женщины. Авторы объясняют такой результат тем фактом, что типичное социально-психологическое исследование готовности помочь включает в себя создание ситуаций кратковременной помощи незнакомому человеку, как раз таких, в которых мужчина, скорее всего, окажет необходимую помощь. По словам Игли и Кроули (1986), проведенный ими метаанализ подтвердил, что мужчины не отличаются от женщин в готовности помочь, однако существуют половые различия в оказании помощи, которые зависят от типа помогающих действий.