Роль и место дознания в системе досудебного производства

Одним из дискуссионных вопросов  является вопрос о праве следователя знакомиться со сведениями, полученными оперативным путем. Согласно № 144 – ФЗ от 12 августа 1995 г. «Об оперативно-розыскной деятельности» следователь лишен возможности знакомиться со способами и источниками получения оперативно-розыскной информации. Между тем, не зная способов и источников получения оперативной информации, следователь иногда затрудняется дать оценку ее достоверности. По данным исследования, проведенного автором, в оперативных материалах могут содержаться самые разные сведения, имеющие существенное значение для решения вопроса о возбуждении уголовного дела и организации расследования. Многие ученые считают, что полное ознакомление следователя с результатами оперативно-розыскной деятельности является целесообразным, так как позволяет осуществить многофакторный, всесторонний анализ имеющихся данных для выработки наиболее оптимального плана следственных действий (Р.А. Базаров, В.И. Зажицкий).

Остановимся на процессуальных формах взаимодействия органов дознания и предварительного следствия.

В научных исследованиях  ученых-процессуалистов возникают  споры о необходимости продлить, либо, наоборот, сократить срок производства органом дознания неотложных следственных действий по делам, подследственным следователю ОВД, который составляет десять суток со дня возбуждения уголовного дела. Согласно результатам исследования, в большинстве случаев органы дознания проводят следственные действия в течение первых трех-четырех суток (77%). Увеличивать даже в редких случаях сроки производства неотложных следственных действий с целью повышения оперативности расследования, не совсем верно, поскольку может привести к неоправданному затягиванию сроков предварительного  следствия. Кроме того, может возникнуть ситуация, когда органы дознания будут практически производить предварительное следствие в полном объеме. Такая ситуация тем более вероятна, что в УПК РФ законодатель не ограничивает перечень неотложных следственных действий, производимых органом дознания по данной категории дел. Сокращение же данных сроков поставит органы дознания в жесткие рамки. С одной стороны, от них требуется качественное принятие неотложных мер по закреплению и сохранению следов преступления, с другой – выполнение их в неоправданно сжатые сроки. В этой связи, в интересах совершенствования организации взаимодействия служб предварительного следствия и дознания, диссертант предлагает решение данного вопроса следующим образом. Орган дознания, возбудивший уголовное дело, по которому обязательно производство предварительного следствия, обязан в течение 24 часов известить о начатом расследовании руководителя следственного подразделения (следователя), которому подследственно данное уголовное дело.

Процессуальным основанием для выполнения органом дознания задания следователя является письменное поручение (п. 4 ч. 2 ст. 38 УПК РФ). Ряд ученых неоднократно высказывали мнение о возможности устных поручений. Такая точка зрения заслуживает критики, так как поручение следователя может быть процессуально подтверждено только наличием письменной формы. При поручении следователя, сделанном устно, в последующем может возникнуть множество спорных вопросов о характере и содержании поручения. В случае разногласий между следователем и сотрудником органа дознания не представляется возможным проконтролировать полноту исполнения такого поручения. Все это не ведет к улучшению взаимодействия. Однако допускается, что иногда возникает необходимость в экстренном проведении оперативно-розыскных или следственных действий, когда нет необходимого времени для составления письменного поручения по всей форме. В этом случае  разделяется точку зрения ученых, которые допускают, что в крайних случаях поручение следователем может быть дано в устной форме, но с обязательным оформлением в последующем письменного поручения, подтверждающего полномочия органа дознания на производство того или иного следственного либо оперативно-розыскного мероприятия (А.М. Ларин, А.А. Чувилев, К.Б. Гранкин).⁵⁰

Важен вопрос о сроках, в течение которых должно быть выполнено поручение следователя. Согласно результатам исследования, около 70% всех поручений следователя выполняются в срок, превышающий 15 суток. Затягивание сроков отрицательно сказывается на ходе расследования, а в ряде случаев необходимость в выполнении поручения следователя совсем отпадает. Инструкция по организации взаимодействия закрепляет положение, согласно которому срок исполнения поручения не должен превышать 10 суток. Однако не все ученые-процессуалисты разделяют данную позицию. Действительно, сроки исполнения  напрямую зависят от объема, характера поручения, а также возможности сотрудников органа дознания (Ю.Н. Белозеров, И.М. Гуткин, В.Е. Чугунов, К.Б. Гранкин). Десятисуточного срока явно недостаточно, когда требуется провести комплекс розыскных мероприятий по установлению и задержанию скрывшегося преступника. В то же время, он будет слишком велик, когда необходимо незамедлительно провести следственное действие, например, обыск. Таким образом полагае, что в уголовно-процессуальном законе, помимо общего правила, возлагающего на орган дознания обязанность выполнения поручений и указаний следователя в течение 10 суток, следует предусмотреть и исключения. Конкретный срок исполнения поручения должен определяться следователем ОВД. Причем этот срок для органа дознания должен быть также обязателен к исполнению. При этом в течение суток со дня истечения срока, а при выполнении поручения – незамедлительно, орган дознания должен предоставить следователю результаты проделанной работы. При невозможности выполнить поручение следователь должен быть поставлен в известность о причинах незамедлительно, до истечения указанного срока.

Рассматривая законодательное  регулирование процессуальных форм взаимодействия следователей ОВД с  органами дознания, нельзя не коснуться вопроса о поручении органам дознания проведения следственных действий по делам, по которым производство предварительного следствия обязательно. Уголовно-процессуальное законодательство не содержит указания, какие именно действия могут быть поручены органу дознания. Это ведет к тому, что следователи злоупотребляют своим правом и поручают органам дознания производство следственных и процессуальных действий, имеющих подчас весьма существенное доказательственное значение. Такие задания часто выполняются некомпетентно, со многими процессуальными нарушениями, что не только не приносит реальной пользы, но и может затруднить последующее собирание доказательств. По поводу того, производство каких действий может быть поручено органу дознания, нет единого мнения. Согласны с мнением ученых, что органу дознания не должны поручаться такие следственные действия, как осмотр места происшествия и трупа, допросы подозреваемых и освидетельствование.⁵¹ Эти следственные действия требуют особой квалификации и непосредственного восприятия информации следователем. Недопустимо поручать органу дознания также выполнение действий, выражающих оценку доказательств – предъявление обвинения, признание лица потерпевшим, гражданским истцом или гражданским ответчиком. Следователь должен сам производить следственные действия, требующие глубоких знаний материалов дела или могущие дать важные данные для раскрытия преступления.

Кроме этого, необходимо указать на необходимость закрепления в законе положения о том, при каких условиях поручение  о производстве следственных, оперативно-розыскных или иных процессуальных действий может быть дано органу дознания. В частности, такими условиями могут быть невозможность следователя ОВД провести такие действия лично, необходимость одновременного производства нескольких следственных действий, необходимость сочетания следственных действий и оперативно-розыскных мероприятий.

 Организационные формы  взаимодействия вырабатываются  практикой сотрудничества следователей  ОВД с органами дознания. Некоторые  из них получают закрепление в ведомственных нормативных правовых актах. Основной организационной формой взаимодействия является следственно-оперативная группа, взаимодействие между членами которой носит не случайный, эпизодический характер, а является устойчивым творческим сотрудничеством, основанном на целесообразном сочетании различных средств и методов, присущих деятельности взаимодействующих органов, постоянном и полном обмене информацией. Отметим недостатки, присущие работе следственно-оперативных групп. Во–первых, работая в составе группы относительно непродолжительный период,  обычно не превышающий сроков производства по делу,  следователи и сотрудники органов дознания не всегда успевают добиться по-настоящему деловых отношений между собой, создать благоприятный психологический климат для совместной работы. Во-вторых, освобождение части оперативных сотрудников на время работы в следственно-оперативной группе от выполнения других обязанностей, кроме оказания помощи следователю по конкретному делу, совсем не означает, что с них снимается ответственность за состояние профилактической и оперативно-розыскной деятельности на закрепленной территории.  Понятно, что существующий порядок функционирования следственно- оперативных групп не стимулирует сотрудников органа дознания к длительному участию в их работе, приводит к текучести состава, волоките в исполнении поручений следователя и другим негативным последствиям. Считается, что  повышение эффективности работы таких групп возможно не за счет постоянного или временного отвлечения сотрудников подразделений и служб от их основных обязанностей, а путем четкого дифференцированного определения служебных полномочий каждого должностного лица органов внутренних дел, с тем, чтобы их реализация в максимальной степени соответствовала интересам других участников взаимодействия. Можно прийти  к выводу, что это может быть достигнуто лишь путем дальнейшей специализации следователей и сотрудников органа дознания на определенных видах преступлений, а также путем закрепления за последними постоянных, совпадающих по границам, территориальных участков.

Кроме организации следственно-оперативных  групп, на практике применяется и  такая форма взаимодействия, как  планирование. Необходимость планирования совместной работы следователей ОВД  и сотрудников органов дознания признается как учеными-процессуалистами, так и практическими работниками.

Важным в деятельности органов дознания является прокурорский надзор, судебный и ведомственный контроль за взаимодействием следователей органов внутренних дел с органами дознания при возбуждении и расследовании уголовных дел, а именно: вопросы соотношения прокурорского надзора и судебного контроля за взаимодействием следователей органов внутренних дел с органами дознания в ходе производства предварительного расследования по уголовному делу, а также ведомственному контролю со стороны начальника следственного отдела.

Основным отличием УПК РФ от УПК РСФСР стало введение судебного контроля за производством предварительного расследования. В этой связи несколько меняется роль прокурорского надзора. Следует отметить, что введение судебного контроля вызвало противодействие не только со стороны практиков, но и некоторых научных работников. При этом приводятся следующие доводы: вводится «состязательность» судопроизводства на стадии предварительного расследования, что противоречит традициям национального судопроизводства; выполнение процессуальных надзорных функций за предварительным расследованием осуществляется сразу двумя органами – прокуратурой и судом, что недопустимо; суд не может обеспечить постоянный и оперативный характер надзора; судебный контроль нарушает тайну следствия.⁵² Следует отметить, что необходимость введения судебного контроля обусловлена проводимой в России судебно-правовой реформой, направленной на создание правового государства, обеспечивающего гражданам защиту прав и свобод. Введение судебного контроля на стадии предварительного расследования требуют также положения ст. 23 и 25 Конституции РФ. Таким образом, оспаривать актуальность данных нововведений УПК РФ, по мнению диссертанта, нельзя. Спорным остается вопрос о функциональном разграничении судебного контроля и прокурорского надзора на стадии предварительного расследования.

Одними учеными-процессуалистами выдвинуто мнение, что в той части следственных действий, по которым осуществляется судебный контроль, прокурорский надзор необходимо отменить. При этом, в отношении тех действий, которые проводятся без судебного решения, прокурорский надзор должен сохраняться.⁵³ Данное мнение основано на том, что судебный контроль - более надежный гарант прав личности на предварительном следствии, чем прокурор, поскольку суд не связан ведомственными интересами, независим, не несет ответственности за раскрытие преступлений. Санкция прокурора на ходатайство следователя в суд о разрешении следственного действия, связанного с ограничением прав и свобод человека, ведет к дублированию контроля и затягиванию следствия. Другие ученые полагают, что в вопросах правомерности ограничения прав человека двойной контроль вовсе не помешает.⁵⁴ Кроме того, после введения права судебного обжалования ареста отдельные судьи стали достаточно вольно практиковать освобождение арестованных из-под стражи. В результате некоторые из числа освобожденных скрылись от следствия, совершили другие преступления. Понадобилось время, прежде чем практика судов стала более взвешенной. С другой стороны, введение судебного контроля за законностью и обоснованностью арестов оказало  серьезное влияние на прокуроров, которые стали более ответственно подходить к решению вопросов о даче санкции на арест, продлении срока содержания под стражей. 

Мы считаем, что обе точки зрения содержат рациональное зерно. Действительно, суд, являясь независимым, заинтересован в объективной оценке данных. Прокурор, вынужденный присутствовать на каждом заседании по вынесению решения суда о производстве следственных действий, предусмотренных ст. 29 и 165 УПК РФ, будет серьезнее подходить к выдаче санкций на действия, нарушающие права и свободы личности.

Двойной контроль призван  повышать гарантии человека на защиту своих прав. Однако при санкционировании прокурором обращения следователя в суд может возникнуть противоположный эффект. Прокурор дает санкцию, надеясь на компетентность суда, суд же, в свою очередь, полагается на мнение прокурора. Таким образом, преимущества двойного контроля за предварительным следствием не только нивелируются, но и могут превратиться в пустую формальность, ведя к затягиванию расследования, а также к дополнительной нагрузке, как на прокуратуру, так и на суды. В настоящее время трудно представить, что судебный контроль может в полной мере заменить прокурорский надзор на досудебном производстве. Суд не в состоянии постоянно отслеживать ход расследования, в полной мере оценивать деятельность следователей ОВД и органов дознания, в том числе в процессе их взаимодействия.

Мы пришли к выводу, что в дальнейшем обязательное санкционирование прокурором ходатайств следователя о производстве следственных действий, предусмотренных пп. 4 - 9 и 11 ч. 2 ст. 29 УПК РФ, следует отменить. Однако должна сохраниться обязанность следователя ставить прокурора в известность о ходатайстве в суд на производство этих следственных действий. При этом прокурор должен иметь полное право ознакомиться с материалами дела и при необходимости – непосредственно принять участие в судебном заседании. Таким образом, сохранится как право следователя на самостоятельность процессуальных решений, предусмотренное ст. 38 УПК РФ, так и обязательность прокурорского надзора за законностью предварительного следствия в целом и взаимодействием следователей ОВД с органами дознания в частности. 
При рассмотрении вопроса о ведомственном контроле за взаимодействием следователей ОВД с органами дознания со стороны начальника следственного отдела, отмечаются его положительные моменты и недостатки. При этом, не оспаривая важности функции начальника следственного отдела в организации взаимодействия, предлагается ограничить его процессуальные полномочия контроля за решениями следователя и сосредоточить деятельность на контроле за качеством планирования предварительного расследования, соблюдением процессуальных сроков, эффективностью взаимодействия следователей с сотрудниками органов дознания.