Основные черты и периодизация русской философии

Являясь вместе с графом И.И. Шуваловым  основателем московского университета, Ломоносов подготовил плеяду ученых, способствовавших развитию естествознания и философии в России. Ломоносов предлагал вести преподавание в университете на трех факультетах: юридическом, медицинском и философском. На последнем в число преподававшихся дисциплин он включал: философию (логику, метафизику и нравоучение), физику,  ораторию (красноречие), поэзию и историю. В трудах и образовательных проектах Ломоносовым представлена светская, нерелигиозная трактовка философии, построенной по научной модели и отличающейся от религии своей предметной областью, и методологией: «Правда и вера суть две сестры родные … никогда между собою в распрю придти не могут». Однако «вольное философствование» проникнуто скептицизмом, тогда как «христианская вера стоит непреложно».

В «республике науки» властвует  критическая мысль, несовместимая  с догматизмом. Здесь позволено  каждому «учить по своему мнению и  замыслу». Утверждая величие Платона, Аристотеля и Сократа, Ломоносов  одновременно признает право «прочих философов в правде вторить», подчеркивает авторитет ученых и философов нового времени – Декарта, Лейбница, Локка.

Улучшить жизнь общества, по Ломоносову, можно лишь посредством просвещения, совершенствования нравов и установившихся общественных форм, для России – самодержавия. Именно благодаря самодержавию, считал он, Россия «усилилась … умножилась, укрепилась, прославилась». Ломоносов понимал историю как процесс органический, где всякая предшествующая фаза связана с последующей. Она – не «вымышленное повествование», а достоверное, основанное на конкретных источниках изучение опыта «праотцов наших», включающее исследование летописей, историко-географические сведения, статистику, демографию и т.п. Исторические и философские понятия отражают, по Ломоносову, изменения, происходящие в мире, отсюда необходим их исторический пересмотр. История познания, таким образом, в определенной степени есть история формирования понятий. Средневековый спор между номиналистами («именниками») и реалистами («вещественниками») учит, утверждал Ломоносов, что формировать понятия нужно не просто путем познания отдельных имен, названий вещей и их качеств, но путем «собирания» имен, происходящих как от «подлинных вещей и действий», так и от «идей, их изображающих». Сложность здесь «не состоит в разности языка, но в разности времен», т.е. успешность и точность употребления понятий определяется общим уровнем культуры, науки и философии.

Отводя в познании большое место  опыту, Ломоносов подчеркивал, что  лишь соединение эмпирическим методов с теоретическими обобщениями может привести к истине. Гносеология ученого тесно связана с философией языка. Понятия или идеи, считал он, есть простые и сложные. Идеи далее подразделяются на «первичные, вторичные и третичные». Искусство оперировать понятиями состоит в том, что можно миновать отдельные ступени (например, «вторичную») и перейти прямо к  третичной. Другими словами, можно миновать «материальные свойства» и перейти на более высокий уровень абстрагирования. Суть познания состоит в том, чтобы учитывать разнокачественность идей, не перескакивать «без разбору» от одного понятия к другому. В этом также заключается механизм соотнесения опыта и гипотез. Научное познание, по Ломоносову, есть некоторый идеал деятельности, полезной, возвышающей человека и красивой. Рационалистический оптимизм Ломоносова с особой силой выражен в работе «О пользе химии» (1751). Своеобразный гимн науке и «художеству» (тоже разновидность познания) перерастает у него в гимн торговле, мореплаванию, металлургии и т.п.

Влияние Ломоносова на развитие  научного и философского знания в России общепризнано – от Пушкина, назвавшего его первым русским университетом, и Белинского, сравнившего его с Петром Великим, до Шпета, назвавшего Ломоносова «первым русским ученым в европейском смысле», и Зеньковского: «Ломоносов был гениальным ученым, различные учения и открытия которого далеко опередили его время».

2.3. Проблема человека  в философии XVIII века.

А.Н. Радищев

Проблема человека занимала особое место в философских исканиях русских просветителей. Так, например, Н.Н. Поповский в свое определение предмета философии включает учение о человеке и его благе. Он указывает, что в философии «благополучие, то есть всех наших действий внешних и внутренних естественная причина, в самом подлинном виде лицо свое показывает». В духе антропоцентризма формируются философские взгляды Я.П. Козельского. По его мнению, лучше определять философию наукой благополучия, то есть способа, с помощью которого каждый человек и весь род человеческий могут достичь «прямого благополучия». Н.И. Новиков писал о бесполезности всякого, в том числе и научного знания, если оно не входит в человеческий «круг умозрения», если оно лишено нравственно-прагматических аспектов и не служит делу познания и улучшения человеческой природы. «Ежели ученый, - отмечает Н.И. Новиков, - все свои познания не устремит к совершенному разрешению одной загадки: на какой конец человек родится, живет и умирает, то достоин сожаления и со всеми своими знаниями есть сущий невежда, вредный самому себе, ближнему и целому обществу».

 Во взглядах русских просветителей отчётливо видно переключение теоретического интереса с познания Бога и его творении на изучение природы и особенно человека. Отечественные мыслители специально разрабатывали принципы подхода к анализу человека и всех сторон его жизнедеятельности, в которых также отразилось воздействие на их взгляды естественнонаучного знания.

Антропологическая направленность философских  поисков в идеологии эпохи  Просвещения была глубоко, хотя и  не всегда  осознанно,  связана  с  критикой  теологической картины мира.  В  русском  Просвещении  XVIII  века  эту тенденцию с наибольшей  полнотой  выразил в своей диссертации «Рассуждение из натуральной богословии о начале  и  происшествии  натурального  богопочитания» Д.С.Аничков.  Мотивы,  по которым человек обращается к Богу,  кроются,  как  указывал  он,  в  эмоционально нравственной   природе   человека   (чувство   страха, удивления и т.п.),  в сложных и не всегда поддающихся однозначной оценке духовных проявлениях его «естества».

Господство   метафизического    метода    мышления, абсолютизация  форм механической причинно не могло  не проявляться в учении просветителей о человеке.  Человек со всеми своими  качествами и свойствами рассматривался    с   позиций  однозначного детерминизма.    Однако   взаимодействие    факторов, определяющих поведение и жизнедеятельность человека, естественно, во многом отличается от взаимодействия механически связанных между собой физических макротел. Это отличие состоит в том, что человек не только расчленён на две изолированные субстанции: душу и тело, но и само его природное тело представляет собой «хитросложенное» целое. Таким образом, в философии отечественных просветителей, в отличие от религиозно - схоластических и вульгарно - механистических представлений, органические объекты, в том числе и человеческое тело, начинают рассматриваться как сложноорганизованные, целостные образования. Это в свою очередь не только позволяло полнее и конкретнее представить зависимость духовно-психической деятельности от её материального носителя, но и содержало в себе возможность связать возникновение психики, сознания со специфическими свойствами особым образом организованного целого. Тем не менее, в философии русского Просвещения эта идея не получила дальнейшего развития, поскольку она предлагает выход за рамки метафизического решения проблемы части и целого.

Просветители традиционно выделяли в человеке две различные части или  два  начала:   душу и   тело,   психическое   и физическое. Проблема взаимодействия  «нравственной»   и «физической»   ипостасей человека,   его органической  и духовной  жизни  получила наиболее полное  освещение  в воззрениях Д. С. Аничкова, который одним   из   первых   в   русской  философской   мысли даёт   общий   обзор  различных   как   древних,    так современных ему, попыток  решения  данной    проблемы.

Раскрывая гносеологический аспект своей  философской антропологии, просветители, вопреки картезианскому учению об интуиции и теории врождённых идей, отстаивали принцип постепенного, индуктивного роста знаний, идущего за счет накоплений и систематизации перцептивных сведений, достоверно отражающих явления и процессы внешнего мира. Отечественные просветители второй половины XVIII века отстаивали идеал свободной творческой личности, принципиально способной познавать законы природы и своего бытия с тем, чтобы использовать их на благо человека и человеческого общества. 

Концепции человека русских просветителей, в которых в той или иной степени отразились все стороны их мировоззрения, представляли собой прогрессивное по своей социально - политической ориентации и философскому содержанию учение в русской мысли. Оно подготовило почву качественно новой, революционно-критической концепции человека в философии А.Н. Радищева, философии, ставшей своеобразным творческим синтезом, устремлённым в будущее итогом развития общественного самосознания России  в это время.

А. Н. Радищев (1749-1802), сын зажиточного помещика, в середине шестидесятых годов был отправлен на учебу в Германию. Он изучает естествознание, медицину, занимается литературой, философией и возвращается в Россию «с большим запасом знаний и навыками к систематическому мышлению». Радищев знакомится с трудами Лейбница, преклоняется перед Гердером, увлекается французскими материалистами, Локком и Пристли. Идеи «естественного права» принимаются им безоговорочно. «В человеке... никогда не иссякают права природы», — говорит Радищев. Поэтому для него «совершенное умерщвление страстей уродливо», поэтому он горячо протестует против всякого угнетения «естества».

Н. А. Бердяев считает Радищева родоначальником  русской интеллигенции уже потому, что он во многом предвосхитил и определил основные черты интеллигента в России. «Когда Радищев в своем «Путешествии из Петербурга в Москву» написал слова: «Я взглянул окрест меня — душа моя страданиями человечества уязвлена стала», — русская интеллигенция родилась. Радищев — самое замечательное явление в России XVIII века. ...Он замечателен не оригинальностью мысли, а оригинальностью своей чувствительности, своим стремлением к правде, к справедливости, к свободе. Он был тяжело ранен неправдой, крепостного права, был первым его обличителем.  Он утверждал верховенство совести», пишет Н. Бердяев.

А.Н.     Радищев    связывает    человека    со    всем    миром,     но знает  и  о   специфических   его   особенностях;   главная  из   них - это    способность    оценки.    По   его мнению,    человек есть единственное существо на земле, который ведает худое и злое; особое свойство человека - беспредельная возможность как совершенствоваться, так и развращаться. Вопреки Ж. Ж. Руссо, Радищев очень высоко ставит социальные движения в человеке и решительно против изоляции детей от общества, как проповедует Руссо в «Эмиле». Естественная социальность является для Радищева основой его морали - и здесь он решительно расходится с французскими моралистами, выводившими социальные движения из «себялюбия». Разделяя идеи «естественного права», А.Н. Радищев вообще оправдывает всё подлинное, естественное в человеке. Феномен человека - центральный объект его теоретического интереса. Его идеи о человеке представляли собой смелый вызов философскому дуализму вообще и картезианскому отрыву материи от сознания, протяжённости от мышления и т.п. А.Н. Радищев утверждал и теоретико-познавательное и онтологическое единство телесно-духовной природы человека, сделав тем самым шаг вперёд по сравнению с русскими просветителями  второй половины XVIII  века.

Интерес к познанию человека постоянно присутствовал на всех этапах духовной эволюции мыслителя. В той или иной 
форме он проявился и в примечаниях к книге Г. Б. Мабли 
«Размышление о греческой истории», в оде 
«Вольность», стихотворениях 80-х годов, в «Житии Фёдора 
Васильевича Ушакова» и в письмах, написанных в 90-е 
годы. В знаменитом произведении «Путешествие из 
Петербурга в Москву» этот интерес обрёл ярко выраженные 
социально - политические и антикрепостнические формы. 
Многие вопросы, поставленные в «Путешествии», не 
получили тогда своего исчерпающего решения, но 
послужили  своеобразными  «заготовками», развитыми позднее     в      трактате     «О     человеке,      его     смертности     и бессмертии». Это главное философское произведение   А.Н. Радищева,    в   котором   проблема   человека является   центральной   темой. В центре внимания философа находятся традиционные метафизические вопросы о соотношении души и   тела,   мысленного   и   материального,   о   путях человеческого познания, о предмете философии и её роли в жизни людей. Считая,  что истинная философия должна основываться на прочном естественнонаучном фундаменте, Радищев  для обоснования  своих философских постулатов привлекал данные из различных областей знания: физики, ботаники,  физиологии, антропологии, этнографии, химии, логики и философии.  В трактате выражена определённая социально - политическая позиция. В основании критики ортодоксального    православия    и    религиозно схоластической традиции лежат демократические убеждения автора.

Согласно А.Н. Радищеву, философия призвана раскрыть человеку глаза на природу, самого себя, на «основы» мироздания. Основным субъектом и главным объектом философии является человек. «Любомудрие» призвано постигать сущность и место человека в мире. Поэтому задачу философии Радищев видит и в создании картины мирового целого. В трактате он предпринимает попытку воссоздать такую картину. Проблема места и роли человека в мире раскрывается в соответствии с представлениями мыслителя о мировом целом. Так в первой книге трактата «О человеке ...» Радищев формирует идею философского антропогенеза. Раскрывая смысл этой идеи, мыслитель указывает, что реальным основанием развивающегося мира является не «божественная субстанция», а фундаментальные законы бытия, на высшей ступени организации раскрывающиеся в человеке в форме единства «вещественного» и «мысленного». Таким образом, в основании своего учения о человеке, Радищев кладет определённую онтологию. Располагая человеком на вершине земной иерархии, мыслитель допускал его влияние на развитие Вселенной.    

Радищев   считал   человека продуктом    сложного    развития    индивидуальной    и общечеловеческой   «игры   сил».   В   своём   синтезе «предметного», то есть идущего от фактов, и «общего», то   есть   идущего   от   обобщения,   он   приходил   к представлениям,  в которых человеку,  сообществу людей, роду  людскому  отводилось  особое  место  своеобразного «узла»  бытия,  динамической  и историко-генетической реалии,    окружённой   условиями    существования в пространстве и во времени.

Автор трактата «О человеке ...» считал, что в рамках каждой формы подхода нельзя оценивать человека без учёта бытия природы и общества в целом. Поскольку человек - продукт природы, создание и живой её элемент, надлежит постоянно иметь в виду ступени его совершенствования, общие условия, обстоятельства его жизни. А.Н.Радищев защищал постулаты единства человеческого «естества» с его природой, диалектические идеи о поступательном развитии всего живого - за счёт усложнения организации - от низших до самых высоких форм. Так называемая «лествица веществ и существ» по Радищеву, отражая единство материального мира, даёт представление о его развитии. На  основе положений о  единстве состава  человеческой природы и  естественно-научной  трактовки  проблемы происхождения человека,  русский мыслитель  приходит к пантеистическим,   анимистическим  и  гилозоистическим идеям. Принципы единства неорганической и органической природы Радищев соединял с суждениями К. Вольфа  о  возможности  самозарождения  жизни,  о  её эволюции от простейших организмов к организмам сложным, включая человека,   обладающего   «всем   нам свойственными   качествами».  Наряду   с Гердером, он видел в человеке меру высшей организации, «венец  сложений  вещественных», последнюю страницу истории.