Гробницы царицы Шуб-Ад и лугаля Мескаламдуга

Ко времени I династии Ура относятся две гробницы: в одной был погребен лугаль Мескаламдуг, в другой – некая знатная женщина по имени Пуаби (имя, безусловно, семитское). Пуаби была погребена в подземном сводчатом склепе, где она лежала на спине на деревянном ложе, в плаще из синих лазуритовых бус, в пышном головном уборе из золотых листьев, венков и заколок в виде цветов. Вокруг склепа было выкопано довольно обширное помещение, в котором с серебряными лентами в волосах и в цветных плащах сидели трупы десятков женщин свиты, музыкантш и т.п; усыпленных или добровольно отравившихся. Здесь же найдены арфы тонкой работы, к резонаторам которых были приделаны золотые или серебряные головы быков с лазуритовой бородой. Найдены были также золотые туалетные приборы, доски для игры в кости и разная драгоценная утварь. В засыпанном землей пологом спуске-коридоре, ведшем с поверхности земли в склеп, были обнаружены повозки, скелеты волов и их погонщиков, а также воинов в шлемах-шишаках и с копьями, как бы охранявших вход.

Если идеологическая сторона погребения Пуаби до сих пор находится за границами нашего понимания (полагают, что убитые слуги – жертвы божествам плодородия), то экономическая вполне ясна. Из предметов, обнаруженных в гробнице, становится ясно, что лугали Ура обладали в это время поистине огромными богатствами и вели активную торговлю с разными странами мира – доарийской Индией (золото), территорией нынешнего Афганистана (лазурит), полуостровом Оман (медь). Богатства доставляли храмовые торговые посредники или их подручные, снаряжавшие либо тростниковые ладьи, либо караваны ослов. Несметное богатство лугалей Ура способствовало их политическому влиянию как в своем городе, так и за его пределами.

http://konan.3dn.ru/publ/32-1-0-245

Прекраснейшие вещественные памятники той эпохи оставили нам правители первой династии Ура. В этом городе, упомянутом в Ветхом Завете, как мы знаем, вел археологические  работы Леонард Вулли. Он был первым исследователем, открывшим миру все  величие, великолепие и многообразие шумерской культуры середины III тысячелетия  до н. э. На краю города, неподалеку от городских  стен, Вулли обнаружил кладбище, на котором долгие столетия хоронили своих покойников жители Ура. В могилах  простых людей останки были либо завернуты в циновки, либо уложены  в деревянные или глиняные гробы. Рядом с покойниками лежали предметы личного пользования: браслеты, ожерелья, искусно выполненные ларцы, оружие, орудия труда, сосуды с едой и питьем. Останки лежали на боку в позе погруженного в сон человека. В сжатых руках  они держали у самого рта кубки, в которых когда-то была вода.

Среди большого числа погребений выделялись гробницы, которые Вулли  назвал царскими. Это название принято  и сейчас, хотя многие исследователи  утверждают, что )то были могилы высокопоставленных жрецов и жриц. Эти обширные, состоящие порой из нескольких помещений усыпальницы строились из камня и кирпича, причем камень доставляли сюда не меньше чем за 50 км. Некоторые гробницы тысячелетия назад были опустошены грабителями. Однако до других воры не смогли добраться. Благодаря этому Вулли удалось обнаружить уникальные предметы, красота которых превосходила все, что было найдено до тех пор. И даже в ограбленных могилах сохранились вещи, не замеченные грабителями. Так, в могиле человека, имя которого, если верить надписи на цилиндрической печати, было Абарги, лежала серебряная модель лодки. Над этой гробницей оказалась нетронутая грабителями усыпальница дамы — может быть, супруги царя, а может быть, жрицы, в торжественные дни религиозных празднеств выступавшей в роли богини Инанны. Имя этой женщины — Шуб-ад — выгравировано на цилиндрической печати из лазурита. Прах царицы Шуб-ад покоился на деревянных погребальных носилках. Снаряжая царицу в путь, в страну, откуда нет возврата, провожавшие вложили ей в руки золотой кубок и надели на голову драгоценный убор, выполненный с мастерством, каким мог бы гордиться самый искусный ювелир. Густой парик обвивала восьмиметровая золотая лента, на лоб свисал венок из тонких золотых колец. Над этим венком лежали еще два — из золотых листьев и цветов. И все это было перевязано нитью из лазуритовых и сердоликовых бусин. В ушах царицы были серьги в форме полумесяца, а в парике — золотой гребень с пятью зубцами, инкрустированный лазуритом. Состояние этих украшений и то, как они располагались вокруг останков покойной царицы, позволили Катрин Вулли произвести чрезвычайно точную реконструкцию.

Среди бесценных памятников старины, найденных в царских  гробницах Ура, следует назвать  золотой шлем и золотую цилиндрическую печать Мескаламдуга. (Надпись гласит: «Мескаламдуг [герой доброй страны], царь». Другие источники, в которых бы упоминалось это имя, неизвестны.) Эти предметы представляют огромный интерес не только для археологии. Шлем, свидетельствующий о необычайно высоком искусстве золотых дел мастеров Ура, принадлежит к самым интереснейшим произведениям прикладного искусства Шумера. Обнаруженные в гробницах музыкальные инструменты — одиннадцатиструнная арфа, лиры и др. — говорят о распространении в Шумере музыкального искусства. Лиру украшает золотая голова быка с бородой из лазурита. В могилах найдено оружие — тонкой работы кованые кинжалы и узорчатые копья, а также фигурки животных из благородных металлов и драгоценных камней.

Как знать, не шумерам ли мы обязаны изобретением игры, напоминающей современные шашки? В одной из могил сохранилась двадцатисантиметровая  доска, выложенная лазуритом, сердоликом и перламутром, а также камни  для игры. Быть может, это был прообраз современных шашек.

Если инкрустации на предметах  из царских гробниц Ура носят  характер религиозных символов или  имеют культовое назначение, то знаменитый «штандарт» из Ура дает представление  о жизни людей той эпохи. Он состоит из двух прямоугольных деревянных пластинок, каждая размером 55x22,5 см, украшенных мозаикой из раковин и лазурита и  изображающих разные сцены из жизни  шумеров. Предполагают, что «штандарт» выносили на древке во время торжественных  процессий. Деревянная основа истлела, но инкрустации сохранились, что  позволило безошибочно восстановить мозаичный рисунок. Пластинка одной  стороны «штандарта» посвящена  войне, другой — миру. На обеих сторонах тремя рядами расположены белые  фигурки из ракушек на лазуритовом  поле. В середине верхнего ряда панели, посвященной войне, стоит царь, которого легко отличить благодаря его  высокому росту. Он только что сошел  с расположенной позади него колесницы, и воины проводят перед ним  обнаженных пленников. Во втором ряду тесным строем движется фаланга тяжеловооруженных  царских воинов. На них длинные  плащи-пелерины и медные шлемы. В  нижнем ряду представлены боевые колесницы, на каждой — возница и воин с  дротиком в руках. Под копытами впряженных в колесницу животных лежат тела поверженных врагов.

Эта сторона «штандарта»  Ура дает довольно точное представление  о вооружении и боевой тактике  шумерской армии. Тяжеловооруженные  воины во втором ряду образуют фалангу  — прообраз боевого строя, который  через два тысячелетия принес столько побед Александру Великому. Увековеченные на «штандарте» боевые колесницы шумеров являются самым  древним свидетельством использования  этого вида повозок в военных  целях. Управлять колесницами было очень непросто. Как выяснилось благодаря  другим находкам, относящимся к той  же эпохе, их колеса были так закреплены на оси, что вращались вместе с  ней. Поэтому оба колеса имели  одинаковую скорость, и при поворотах  одно из них, зарываясь в землю, тормозило  движение. К сожалению, не удалось  идентифицировать животных, впряженных в боевые колесницы. Из других источников известно, что повозки, предназначавшиеся  для перевозки грузов, были запряжены  волами. Относительно боевых колесниц и повозок на полозьях такой уверенности  нет. Кости животных, впряженных в  колесницу, обнаруженную в одной  из царских могил, сохранились очень  плохо, но не вызывает сомнения тот  факт, что животные принадлежали к  семейству лошадиных. Может быть, это были тарпаны, или лошадь Пржевальского, или же дикие ослы — онагры. Это  же животное, что мы видим на «штандарте»  из Ура, найдено в виде серебряной статуэтки, украшающей колесницу, а  также изображено на барельефах. Однако все изображения стилизованы  и мало помогают решению загадки.

Относительно боевой тактики  шумеров трудно сказать что-нибудь вполне определенное. Возможно, первыми  атаковали противника колесницы, сминавшие  вражеские ряды, затем в бой  вступали отряды легковооруженных воинов и,

наконец, победу закрепляли тяжеловооруженные фаланги. Не исключено, что очередность вступления в  бой была иной. Принимавший непосредственное участие в сражении царь, по-видимому, вел за собой «механизированные» части — метателей дротиков, ехавших  на колесницах.

А теперь посмотрим, как изображена на «штандарте» из Ура мирная жизнь. И здесь место в первом ряду занимает царь. Он и его семья  представлены во время праздничного пира. Члены царской семьи сидят в креслах, окруженные музыкантами и слугами, разносящими напитки. Может быть, они празднуют победу, которая изображена на первой панели. Эта победа, очевидно, принесла городу большую военную добычу, потому что царские слуги, в двух нижних рядах, гонят коров и баранов, несут рыбу, тащат мешки с всевозможным имуществом. Все они, включая царя, одеты в традиционный шумерский наряд — короткие юбки.

Однако наибольшее впечатление  на исследователей произвело не то, что царские гробницы Ура дали возможность подробно ознакомиться с жизнью и обычаями шумеров. В  мрачной усыпальнице Шуб-ад Вулли, потрясенный величием и красотой увиденного, обнаружил не только прах знатной дамы. На земле лежали останки ее придворных дам и одного мужчины, арфиста, до последних минут жизни державшего в руках свою арфу. В гробнице Шуб-ад были найдены останки 25 человек из ее свиты. В усыпальнице Абарги обнаружены останки 60 человек. Подобная картина наблюдалась и в других могилах. Воины, провожавшие своих царей в последний путь, были в бронзовых шлемах, а в руках держали по два копья. На женщинах надеты всевозможные украшения и лучшие, парадные одеяния. Потрясенный своим жутким открытием, Вулли решил вначале, что все эти люди, приближенные царя, уходившие в иной мир вслед за своим повелителем, были жертвами культового ритуального убийства. Однако тщательное изучение останков и внимательный осмотр гробниц внесли существенные поправки в это суждение. Ничто не говорило о насильственной смерти или принуждении по отношению к свите умершего.

Спор по этому поводу ведется по сей день. Наиболее правдоподобным представляется следующее утверждение: мы столкнулись с редким, не имеющим аналогий обычаем (подобные захоронения кроме Ура найдены только в Кише), восходящим к какой-то неизвестной нам традиции. Люди, которые шли на смерть за своим царственным повелителем, делали это добровольно. Желание умереть вместе со своим царем или жрецом могло возникнуть на основе господствовавших в то время представлений о загробном мире. (Об этих представлениях мы будем говорить в одной из последующих глав.) Массовые убийства, возможно, явились результатом временной и не слишком длительной вспышки религиозных чувств, религиозной экзальтации, которую шумерологи сравнивают с усилением религиозного фанатизма в Египте в годы царствования Аменхотепа IV— Эхнатона (около 1372— 1352 гг. до н. э.). Однако, что бы мы ни говорили о побуждениях шедших на смерть людей, ритуал от этого не становится менее жестоким.

Открытие царских гробниц  Ура помогло разобраться и  в шумерской хронологии. Вначале Вулли отнес эти погребения к середине IV тысячелетия до н. э. Однако позднее он существенно «омолодил» свою находку, и в настоящее время в науке принято считать, что царское кладбище Ура возникло в XXVII—XXVI вв. до н. э. Правда, некоторые ученые утверждают, что эти захоронения принадлежат эпохе, предшествующей первой династии Ура.

http://stories.pageforyou.ru/book.php?id=6595&nomer=10     

 Когда, одному из  лучших европейских экспертов  начала прошлого века, показали  набор миниатюрных туалетных  принадлежностей, изготовленных  из золота, он заявил, что это  вещи арабской работы XIII н.э. Но  он ошибся дважды. Во-первых, даже  в XIII веке такие приборы еще  вряд ли были способны делать  на Ближнем Востоке. А во-вторых, этот набор оказался на три  тысячи лет старше и выглядел  куда современнее, чем средневековые  поделки восточных мастеров. В  одном он оказался прав, что  эти вещи действительно с Ближнего  Востока и «арабский» стиль  видно не сильно поменялся  за пять тысяч лет, что свидетельствует  о хороших вкусах и устойчивых  традициях, не следующих в угоду  моде. Значит, народ не изменился  за все это время, и следует  древним обычаям уходящими своими корнями в далекое прошлое. Кому же принадлежали эти удивительные вещи, что ввели в заблуждение маститого ученого, считавшего до той поры, что о древности он знает все? Этот косметический набор принадлежал женщине. А вот кто она и откуда, стало полной неожиданностью, когда стало известно, что жила в XXVI веке до н.э. На вид эти предметы: ножницы, пинцет, пилочка для ногтей, баночки для крема и кисточки для ресниц больше говорили о том, что они изготовлены в XX или в XIX веках, а на самом деле они были в обиходе на Востоке еще в Неолите. Но такого не могло быть. Пусть периоды развития у многих народов сильно отличались от других, но все-таки в III тыс, никаких маникюрных ножниц быть вроде как бы не должно. Да, люди к тому времени перестали одеваться в звериные шкуры, но до таких утонченных предметов еще не должны были дойти. Ведь в Новокаменном веке или Неолите с 10000 по 2000 до н. э., людям свойственно совсем другие занятия – они должны были вести напряженную борьбу за выживание, но не заниматься своей внешностью. Здесь же все оказалось наоборот. Они занимались своей внешностью, и совсем не думали о пропитании. Значит у них всего было в достатке, раз оставалось столько свободного времени. Налицо все признаки промышленного производства и развитого сельского хозяйства, способного прокормить все население страны. В науке этот период связывают с Неолитической революцией, которая характеризуется возникновением новых способов ведения хозяйства. Вместо собирательного и охотничьего способов («присваивающего») переходят к «производящему», земледелию и скотоводству, которые позднее распространятся и в Европу. Только историки под Неолитической революцией подразумевали нечто другое, как-то переход от примитивной керамики к гончарному кругу, но никак не механизацию сельского хозяйства, и зачатки промышленного производства продуктов питания и предметов потребления. При этом Европа почему-то считает, что ее Неолит начался на Ближнем востоке, хотя к нему она не имеет никакого отношения, совсем не понятно? Видно хочет показать свою значимость, и доказать, что цивилизация зародилась у них. Но это не совсем так. Цивилизация зародилась на Востоке, и шумерские находки лучшее тому доказательство, потому, что все эти предметы оказались из царской гробницы Ура, в Месопотамии изготовленные как минимум в XXVI веке до н.э. 

 Для того, чтобы оценить  уровень того или иного общества, надо смотреть не на то в  каком веке до нашей эры,  или после нее жил тот или  иной народ, а на творение  рук человеческих, и тогда станет  ясно насколько человек поднялся  в своем развитии. Наглядным тому  примером может служить мода  и ювелирные изделия, враз поведающие о том насколько далеко человек ушел от обезьяны, если он на самом деле произошел именно от нее. 

 Главным критерием  такого сравнения, должна быть  женщина - то в чем она одета  и как может украсить и преподнести  себя как в повседневной жизни,  так и в торжественных случаях.  Вот по ней-то сразу можно  и определить к какому классу  относится то или иное общество, и на какой ступени развития  оно стоит. Если она ходит  в набедренной повязке, сшитой  из листьев пальмы, или шкуры  леопарда, значит, она пребывает  со своими соплеменниками на  самой низшей ступени бесклассового  первобытного общества, или относится  к подклассу дикарей, что одно и тоже. Если же одежда сшита из ткани, красиво облегает фигуру, и на теле имеются украшения, то уже можно относить ее к рабовладельческому обществу, или к разряду варваров, пусть и цивилизованных. Так следует понимать деление общества по степени своего развития, как установила современная наука. От простого с к сложному. Но все ли так просто было на самом деле. Леонард Вулли наверно тоже так считал, пока не открыл захоронение шумерских царей в Уре. Вот тогда-то его взгляды полностью и поменялись. 

 Цари первых династий  Ура: царь Абарги и царица  Шубад разрушили все его представления  о неолите, и о том как выглядели люди в поздний каменный век на Ближнем Востоке. Заслуга его как раз и состояла в том, что удалось установить имя той женщины, которая на рубеже Каменного и Бронзовых веков знала, что такое косметика и умело, пользовалась ей в повседневной жизни, читала стихи, слушала симфоническую музыку и смотрела комедии в местном театре по субботам. При жизни была веселой и жизнерадостной женщиной, но судя по всему была не местной. 

 Она, конечно, была  царицей, потому, что пользоваться  золотыми косметическими приборами  могла только состоятельная женщина,  как раньше, так и сейчас. Родилась  она не в Уре, пусть и прожила  в нем всю свою жизнь после  замужества. Звали ее Шубад, хотя  в девичестве могло быть и  другое имя, например Лада. Жила  она в царском дворце в XXVI веке до рождества Христова, в  крупном приморском городе с  видом на Персидский залив  с цветущими садами и большими  храмами. 

 Все это стало известно  после открытия Урских гробниц.  До той поры при раскопках  в Междуречье не находили ничего, хотя бы отдаленно похожего  на эти предметы, поскольку настоящих  раскопок толком не проводилось,  даже несмотря на то, что некоторые  города были уже известны еще  с середины XIX века. Конечно, находили  бронзу керамику и прочую утварь, свидетельствующую о том, что  народ вроде как действительно  жил в Неолите, но оказалось,  что такие предположения были не совсем верны, пока не стали копать по настоящему. Несмотря на то, что Д.Е. Тейлор открыл миру легендарный город Ур в Месопотамии еще в 1854 году, полномасштабные археологические исследования древней столицы шумеров начались только в 1922 году и велись на протяжении двенадцати сезонов (1922—1934).