Образ Спарты в греческой литературе

В сочинении Полибия «Всеобщая история»28 подробно излагается история греческого и римского мира с 220 по 146 г. до н. э., содержатся ценные сведения об устройстве многих государств, в том числе Спарты. Автор развил в своем труде продуманную теорию исторического развития в виде повторяющихся циклов, в которых происходит естественное и закономерное перерождение основных государственных форм (монархии в аристократию, аристократии в демократию).

Богатейшие сведения самого разнообразного содержания приведены в «Географии» Страбона29. Большая часть труда Страбона (12 книг из 17) посвящена греческому миру. Автор описывает государственное устройство каждой области, наиболее знаменательные политические события. В книге 8 «Пелопоннес» рассматривается образование Спартанского государства, введение института илотов и государственное устройство Спарты. 

    Самым поздним  источником, дающим представление  о политическом строе Спарты, являются «Сравнительные жизнеописания»  Плутарха30. В биографии Ликурга Плутарх подводит итог многовековой литературной традиции об этом законодателе и сообщает ценные сведения об общественном и государственном строе Спарты. Кроме того, ценность биографии Ликурга заключается еще в том, что в ней впервые дословно приведен один из самых важных документов спартанского государства, содержащий сведения о первоначальных государственных преобразованиях Спарты, - «Большая Ретра», подлинность которого не вызывает сомнений. Интересные и важные сведения из истории спартанского государства содержатся также в биографиях спартанского наварха Лисандра, царей Агесилая, Агиса и Клеомена.

Также, в своем исследовании, мы использовали художественную литературу, к которой относятся стихи греческого элегического поэта VII в. до н. э. Тиртея31. Тематика Тиртея — хвала спартанским учреждениям, мифы, освящающие строй спартанской общины, призывы к сохранению "доброго порядка", прославление воинской доблести и описание жалкой участи труса. Безыскусственные, но сильные стихи Тиртея служили у спартанцев военными песнями, они воодушевляли их на войну. До нас дошли отрывки стихов Тиртея, которые содержатся в цитатах античных писателей. Труд Тиртея ценен также тем, что у него встречается самое древнее упоминание о дорийском переселении. Он говорит о нем очень кратко как о событии, всем хорошо известном, и называет спартанцев потомками Геракла.

К сожалению, большая часть дошедших до нас источников относятся ко времени поздней Спарты, синхронных свидетельств очевидцев времени расцвета спартанского государства не сохранилось. И, несмотря на то, что в трудах греческих мыслителей данные отрывочны и не всегда объективны, только по их свидетельствам можно составить представление о политическом устройстве и общественной жизни спартиатов.

Исследование выполнено в рамках интеллектуальной истории и опирается на труды Г. С. Кнабе, О. Б. Леонтьевой и Н. Н. Родигиной32.

Интеллектуальная история - это историческая дисциплина, изучающая интеллектуальные процессы прошлого в конкретно – историческом пространстве. В отличие от чистой истории философии (соответственно: науки, литературы и т. д.) и от истории идей, с которыми она тесно связана, интеллектуальная история изучает идеи через культуру, биографию и социокультурное окружение их носителей. 

Образ Спарты в античной литературе представлен как совокупность представлений греческих авторов о Спарте, включающая как положительные, так и отрицательные оценки всех особенностей спартанского государства. Для того чтобы описать образ Спарты выделены характерные для него черты, элементы, на основе которых и складывается общее представление. Складывание тех или иных представлений о Спарте обусловлено влиянием политической ситуации, социума и других факторов на личность, живущую в определенное время.

Для достижения поставленных задач мы опираемся на специально-исторические методы:

1. Историко - генетический, необходимый для описания эволюции образа Спарты в античной литературе VII в. до н. э. – II в. н. э;
2. Историко - сравнительный, позволивший путем сравнения и сопоставления различных представлений античных авторов рассмотреть образ Спарты;
3. Историко - системный, позволивший проследить изменение представлений античных авторов о Спарте и факторы, влияющие на формирование и изменение этих представлений.

Выявляя основные составляющие образа Спарты в античной литературе VII в. до н. э. – II в. н. э мы руководствовались одним из основополагающих принципов понимания исторического процесса – принципом историзма. В соответствии с этим принципом все представления о Спарте рассматриваются в их развитии и в связи с породившими их обстоятельствами.

Глава 1. Ликург в греческой литературе

Античные историки раннюю историю Спарты (до начала греко-персидских войн) делили на два основные этапа: период смут и «беззакония» (аномии или какономии) и период «благозакония» (евномии). Переход от одного к другому связывался с именем Ликурга.

Самую яркую и четкую грань между двумя этими периодами ставят в своих работах Геродот, Фукидид и Страбон. Первое очень краткое упоминание о Ликурге встречается у Геродота в его работе «История». По его словам,  Ликург дал спартанцам прекрасное государственное устройство, которое существенно отличалось от существовавших ранее законов. Геродот сравнивает существующий государственный строй Спарты с теми законами, которые были раньше. И это сравнение не в пользу старых законов. Он  указывает на то обстоятельство, что теперь спартанцы получили связь с остальными греческими полисами и окружающими государствами. «Прежде у лакедемонян были даже почти что самые дурные законы из всех эллинов, так как они не общались ни друг с другом, ни с чужеземными государствами»33.

Фукидид в своем труде «История»  не упоминает имя Ликурга. В этом он, возможно, следовал за Геллаником. Эфор упрекал Гелланика как раз в том, что тот нигде в своих сочинениях не упоминает Ликурга, а его деяния приписывает другим лицам34. Замечание Фукидида, что Спарта уже давно живет в состоянии благозакония, явно перекликается с рассказом Геродота о Ликурге. Фукидид дает нам новые сведения, он вносит временные рамки, мы узнаем, что в Спарте уже четыре века существует хорошее государственное устройство. «Около 400 лет или несколько больше минуло до конца этой войны, с тех пор как у лакедемонян установилось одно и то же государственное устройство»35. О положительном отношении Фукидида к этому строю можно судить по двум его высказываниям. Первое - несмотря на внутренние волнения, которые длились очень долго, город никогда не был под властью тиранов. «Лакедемон после его заселения дорийцами, и поныне там живущими, больше всех городов, насколько нам известно, страдал от междоусобных распрей. Однако уже издревле город управлялся хорошими законами и никогда не был под властью тиранов»36. Это, несомненно, вызывает восхищение у Фукидида, который жил во времена внутренней борьбы в Афинах и находился на стороне демократической группировки, возглавляемой Периклом. Второе - благодаря существующему  государственному устройству спартанцы получили власть над другими государствами. «Достигнув по этой причине могущества, они и в других городах устанавливали такой же порядок»37. Это две особенности, которые отличают, по мнению Фукидида, период «благозакония» от периода «беззакония».

Дополнения, которые вносит Фукидид в представления Геродота о переходе к периоду благозакония, связаны с тем, что если Геродот иногда еще использовал некоторые легендарные сведения в своей истории, то Фукидид строго отбирает и тщательно проверяет факты, отбрасывая все сомнительные сведения. Такой метод работы с источниками получил название критического и стал выдающимся достижением античной историографии.

Из наиболее поздних авторов Греции, писавших в своих трудах о Ликурге можно назвать Страбона. Он в своем труде «География» положительно характеризует государственное устройство, установленное Ликургом. Страбон также как и Фукидид, говорит о том, что спартанцы, получив существующее сейчас государственное устройство стали очень сильны.  «Новые владетели Лаконики вначале жили скромно, однако, поручив государственное устройство Ликургу, настолько превзошли остальных, что только одни из греков господствовали на суше и на море и сохранили господство над греками, пока их не лишили гегемонии сначала фиванцы, а сразу после них македонцы»38.

Фукидид и Страбон в своих работах следуют за логографами. Логографы это первые греческие историки. Произведения греческих логографов до нашего времени не сохранились. Судить об их творчестве можно лишь в самых общих чертах, так как основываться приходится на цитатах и отзывах, находимых у более поздних античных авторов. Если Фукидид в своих рассуждениях следовал за Геллаником, то более поздний автор Страбон уже следует за Эфором. Так Страбон с уверенностью утверждает, что именно Ликург дал Спарте государственное устройство. В этом своем утверждении он опирается на свидетельства Эфора39. Судя по частым ссылкам на Эфора у поздних писателей, большая часть наших сведений об архаической Спарте, так или иначе, восходят именно к нему.  Таким образом, Страбон также как и Геродот, вполне отчетливо связывает имя Ликурга с переходом к новому периоду в истории Спарты – периоду «благозакония» (евномии)40.

В античной традиции нет единства во мнениях относительно времени жизни и происхождения Ликурга. Как полагает Ю. В. Андреев «во всех источниках заметна, тем не менее, тенденция отодвинуть время жизни Ликурга как можно дальше в глубь веков»41.

По версии Геродота Ликург был опекуном своего племянника Леобота, царя Спарты. Именно в это время Ликург изменил все законы. «Он был опекуном своего племянника Леобота, царя Спарты. Как только Ликург стал опекуном царя, то изменил, все законы и строго следил, чтобы их не преступали»42. Леобот (или Лабот) принадлежал к династии Агиадов. Следовательно, Ликург был внуком спартанского царя династии Агиадов Агиса I (1059-1058)43.

Ксенофонт относит Ликурга к гораздо более раннему времени, чем кто-либо из античных писателей: он считает Ликурга современником Гераклидов, основателей двух царских династий – Еврисфена и Прокла (XI в. до н. э.). «Ясно ведь, что законы эти древнейшие, ибо Ликург, говорят, родился во времена первых потомков Геракла, но, будучи древними, они и по сей день для остальных эллинов новейшие. И что удивительнее всего, ведь все хвалят эти порядки, а подражать им не хочет ни один полис»44.

Можно предположить, что такой взгляд Ксенофонта на время жизни Ликурга основан на том, что он в своей работе рассмотрел и версию Геланника, который считал, что государственное устройство Спарте дали Еврисфен и Прокл, первые спартанские цари45, и версию Геродота, у которого это сделал веком позже Ликург46. Он объединил в своей работе обе версии.

Аристотель довольно точно определяет время жизни Ликурга, предлагая самую позднюю датировку из всех, имевших распространение в древности. По его словам имена Ликурга и Ифита были прочитаны им на архаическом диске из Олимпии, что позволяет отнести Ликурга ко времени первой Олимпиады (776 г. до н. э.). Об этом говорит Плутарх: «Одни утверждают, будто Ликург был современником Ифита и вместе с ним учредил Олимпийское перемирие. Этой точки зрения придерживается среди прочих и философ Аристотель, ссылаясь в качестве доказательства на олимпийский диск, который сохраняет-де имя Ликурга»47. Сведения Аристотеля о времени жизни Ликурга довольно сомнительны48.

Страбон, ссылаясь на Эфора, говорит о том, что Ликург был дядей Харилая, спартанского царя. Он относит Ликурга к династии Еврипонтидов. «Он побывал в Египте, изучил местные обычаи, встретился, по словам некоторых, даже с Гомером, который жил тогда на Хиосе, и вернулся опять на родину. Здесь Ликург застал уже на престоле Харилая, сына своего брата Полидекта»49.

Плутарх собирает и описывает все имеющиеся на то время в античной традиции сведения о времени жизни Ликурга и отмечает их крайнюю противоречивость. «О законодателе Ликурге невозможно сообщить ничего строго достоверного: и о его происхождении, и о путешествиях, и о кончине, а равно и о его законах, и об устройстве, которое он дал государству, существуют самые разноречивые рассказы. Но более всего расходятся сведения о том, в какую пору он жил»50. Плутарх высказывает свою точку зрения о времени жизни Ликурга. Также как и Геродот, Плутарх утверждает, что Ликург был опекуном малолетнего спартанского царя, только звали царя не Леоботом, а Харилаем. Следовательно, принадлежал Ликург к династии Еврипонтидов. «Когда спустя немного скончался и Полидект, его преемником, по общему суждению, должен был стать Ликург, который и правил до тех пор, пока не обнаружилось, что жена умершего брата беременна. Едва лишь он это узнал, как объявил, что царство принадлежит ребенку, если только родится мальчик, сам же впредь соглашался властвовать лишь на правах опекуна»51. Здесь точка зрения Плутарха совпадает с мнением Страбона, оба автора относят Ликурга к династии Еврипонтидов. Это позволяет нам предположить, что Плутарх, также как и Страбон, в своих рассуждениях следовал за Эфором.

Нужно учесть еще и то, что целью Плутарха было создание не только занимательного, но и полезного в моральном отношении чтения. Он выбирал из имеющейся традиции наиболее подходящий для его цели материал. Поэтому он и подчеркивает, каким высоконравственным человеком был Ликург, предоставив царство своему племяннику. В его высказывании заметно восхищение человеческими качествами Ликурга.  Плутарх вносит новые черты в традицию о Ликурге.

Таким образом, все имеющиеся в источниках сведения о происхождении Ликурга можно разделить на две группы: по одной версии (Геродот) Ликург был дядей и опекуном Лабота (или Леобота) из династии Агиадов, по другой версии (Страбон, Плутарх), его племянник звался Харилаем и принадлежал к династии Еврипонтидов.  Возникает вопрос: почему в источниках содержатся такие разногласия?  Андреев Ю. В. так отвечает на этот вопрос: «имя Ликурга, судя по всему, не попало в списки спартанских царей. Именно поэтому ему пришлось довольствоваться, как остроумно предположил Эд. Мейер, скромной ролью брата одного из царей и дяди и опекуна другого. Очевидно, каждая из двух царских династий претендовала на то, чтобы считать законодателя своим. Отсюда разногласия в источниках»52. Мы придерживаемся такой же точки зрения.