Образ Спарты в греческой литературе

Исходя из имеющихся источников, можно определить отношение античных авторов к Ликургу. Конечно, это отношение во многом было основано на отношении к его законодательству. Законы Ликурга и сам автор этих законов были неотделимы в представлениях античных авторов.

Геродот положительно характеризует законы Ликурга. Мы видим это из его высказывания в первой книге «Истории»: «Так-то лакедемоняне переменили свои дурные законы на хорошие, а после кончины Ликурга воздвигли ему храм и ныне благоговейно его почитают»53.

Аристотель высказывал мнение о недостаточном почитании Ликурга в Спарте, как нам сообщает Плутарх в своих «Сравнительных жизнеописаниях» – «Вот почему Аристотель и утверждает, что Ликург не получил в Лакедемоне всего, что причитается ему по праву, хотя почести, оказываемые спартанцами своему законодателю, чрезвычайно велики: ему воздвигнут храм и ежегодно приносятся жертвы, как богу»54. По высказыванию Аристотеля можно заметить, что его собственная оценка деятельности спартанского реформатора была очень высокой.   Также в этом высказывании  заметно отношение Плутарха к Ликургу. Он считает, что почести, оказываемые Ликургу, были очень велики. Ему поклонялись как богу.

Кроме того, Аристотель считает, что Ликург стоял у истоков спартанского полиса. Он сравнивает Ликурга с Солоном. По его словам, они были не просто создателями отдельных законов, а, введя новую конституцию, создали совершенно новый государственный строй, или даже больше того – новое полисное государство. «Из этих законодателей одни были только создателями законов, другие, как, например, Ликург и Солон, также создателями государственного строя; они создали и законы, и государственное устройство»55. Для Аристотеля Ликург был историческим персонажем такой же значимости, как и Солон.

Страбон, опираясь в своих рассуждениях, на свидетельства Эфора отмечает то, что Ликургу был, воздвигнут храм, его почитали, в отличие от основателей города Еврисфена и Прокла. Это говорит о том, что деятельность Ликурга была очень значима для спартанцев. «Во всяком случае, продолжает Эфор, только одному Ликургу спартанцы воздвигли святилище и ежегодно приносили жертвы, тогда как Еврисфену и Проклу, хотя они были основателями города, не предоставили даже и этой почести их потомкам называться Еврисфенидами и Проклидами; но (вместо этого) одни потомки-цари назывались Агидами, по Агису, сыну Еврисфена, другие — Еврипонтидами, по Еврипонту, сыну Прокла; ибо Агис и Еврипонт были законными царями, а Еврисфен и Прокл приняли чужестранцев и с их помощью поддерживали свою власть; поэтому их даже не почтили титулом «архегетов», который давался всем основателям городов»56.

Также о том, что Ликургу лакедемоняне воздвигли храм после смерти, сообщает Павсаний в своем «Описании Эллады»: «Лакедемоняне соорудили святилище и Ликургу, давшему им законы, как будто и он был богом. Позади храма есть могила сыну Ликурга, Эвкосму, а рядом с алтарем – гробницы Латрии и Александры: обе они были сестрами - близнецами и женились на них тоже бывшие близнецами сыновья Аристодема…»57.

Павсаний ничего не придумывает в отличие от многих античных авторов, но просто описывает то, что видел своими глазами и слышал от местных жителей, а если добавляет что-то от себя, то указывает на это. Таким образом, его сведения представляют особую ценность для нас.

На основании сведений греческих авторов можно сделать вывод о том, что Ликург был человеком, а не богом. Они приводят вполне земные факты из жизни Ликурга.  Геродот (Ликург — дядя и опекун царя Лабота), затем  Ксенофонт (поездка в Дельфы вместе с «могущественнейшими людьми» Спарты), Эфор (Ликург — брат Полидекта и опекун его сына Харилая, его поездки на Крит, Хиос, в Египет) и в особенности Плутарх. Тот Ликург, жизнь которого изображают все эти греческие историки, совсем не похож на бога. Но после своей смерти, созданный им строй был настолько хорошим для спартанцев, что они его обожествили, воздвигнув ему храм. Лакедемоняне почитали Ликурга как бога. Взгляд на Ликурга как на божество возник в достаточно раннее время. Уже у Геродота цитируется оракул, в котором Пифия решительно называет Ликурга богом, а не человеком:

«Ты притек, о Ликург, к дарами обильному храму,

          Зевсу любезный и всем на Олимпе обитель имущим,

          Смертный иль бог ты? Кому изрекать прорицанье должна я?

          Богом скорее, Ликург, почитать тебя нужно бессмертным»58.

На протяжении пятисот лет спартанцы соблюдали законы Ликурга, как сообщает об этом Плутарх: «Спарта превосходила все греческие города благозаконием и славою на протяжении пятисот лет, пока блюла законы Ликурга, в которых ни один из четырнадцати правивших после него царей, вплоть до Агида, сына Архидама, ничего не изменил»59. В памяти народа Ликург был бессмертен.

Некоторые современные исследователи считают Ликурга фигурой неисторической. Так, например, Ю. В. Андреев признает реальность некоего исторического толчка или переворота как единственно «допустимый минимум исторической достоверности, который может заключаться в античной традиции о Ликурге»60. Он считает «совершенно неприемлемыми попытки реабилитировать античную традицию о Ликурге как серьезный исторический источник»61. Но, как считает Л. Г. Печатнова, серьезных оснований отвергать все предание о Ликурге, как лишенное какой – либо исторической ценности, у нас нет62.

Все авторы, писавшие о Ликурге в древности, сходятся в том, что после смерти ему были возданы спартанцами божеские почести и в его честь был воздвигнут храм. Об этом сообщают Геродот, Аристотель, Страбон, Плутарх, Павсаний. Они без сомнения положительно относятся к Ликургу, и восхищение это возрастает с течением времени.

Если Геродот ограничивается простым упоминанием о славе Ликурга, то Аристотель сравнивает его с Солоном. А Страбон, Плутарх и Павсаний уделяют значительное внимание в своих работах личности и деятельности Ликурга. В частности, Страбон создает яркий контраст, описывая, как почитали спартанцы Ликурга в отличие от основателей города Еврисфена и Прокла, которых даже не почтили титулом «архегетов», который давался всем основателям городов. Плутарх пишет самую полную биографию Ликурга, уделяя внимание не только деятельности Ликурга, но и чертам его характера. Павсаний описывает храм, который соорудили Ликургу.

С момента своего возникновения где-то на самой заре истории Спарты и до последнего своего переиздания, сделанного Плутархом, легенда о Ликурге прошла долгий путь развития, в течение которого постоянно менялось ее содержание и постоянно менялся сам образ Ликурга. 
         У Геродота Ликург это простой исполнитель воли божества. Он не описывает черты характера Ликурга, его жизнь. Все, что мы узнаем о Ликурге со страниц труда Геродота это то, что он был знатным спартанцем и принадлежал к династии Агиадов. Главная задача Ликурга заключалась в том, чтобы дать Спарте хорошее государственное устройство. И он выполнил эту задачу, создав облик Спарты на долгие века. Это, пожалуй, все, что вкладывает в образ Ликурга Геродот.

А вот Плутарх отмечает, каким человеком был Ликург в жизни. Описываются некоторые черты характера Ликурга. Плутарх пишет о Ликурге, как о кротком и справедливом человеке и талантливом законодателе, которого невозможно обвинить в учреждении криптий  - общественных расправ над илотами.  «Я, по крайней мере, не могу приписать столь гнусное дело, как криптии, Ликургу, составивши себе понятие о нраве этого человека по той кротости и справедливости, которые в остальном отмечают всю его жизнь и подтверждены свидетельством божества»63.

Такое развитие образа Ликурга связано, возможно, с тем, что Страбон, Плутарх и Павсаний жили уже во времена, когда вся Эллада была под властью Рима и национальная гордость эллина могла питаться лишь воспоминаниями о великом прошлом. Поэтому и положительное отношение к Ликургу усиливается в это время в античной литературе.  

Переход от периода «беззакония» к периоду «благозакония» в представлениях греческих авторов был связан с именем Ликурга. Образ Ликурга складывается у греческих авторов из двух компонентов: происхождение Ликурга и отношение к нему самому. О происхождении и времени жизни Ликурга нет единой точки зрения. Отношение к самому Ликургу полностью зависело от отношения к его законодательству, и было бесспорно положительным. Все авторы сходятся на том, что Ликург был человеком, но человеком необычным, обожествленным. Причем, со временем восхищение Ликургом среди греческих авторов постепенно возрастает. А сам образ Ликурга очень сильно меняется от Геродота, у которого описывается человек, совершивший грандиозный переворот в жизни общества, до Плутарха, у которого в деталях представлена вся биография этого человека, с описанием черт характера.

Глава 2. Реформы Ликурга в Спарте

Долгое время в античной традиции велись споры по поводу происхождения законов Ликурга. На этот счет имеется две противоположных версии о происхождении спартанского законодательства. Одни античные авторы считали, что Ликург установил новые законы по совету дельфийского оракула, а другие придерживались мнения, что Ликург вывез новые установления с Крита, скопировав существующий там государственный строй.  Во многих источниках встречается комбинация обеих версий о происхождении Ликургова законодательства.

Приверженцами дельфийской версии происхождения законов Ликурга можно считать спартанского поэта Тиртея, Ксенофонта и Плутарха.

         О том, что Тиртей придерживается  версии дельфийского происхождения  законодательства Ликурга можно  судить по отрывку из его  поэмы:

«Так нам из пышного храма изрек Аполлон-дальновержец…:

            «Пусть верховодят в совете цари богочтимые, коим

    Спарты всерадостный град на попечение дан…»

    Так свою волю  явил городу нашему Феб»64.

Но Тиртей не говорит о том, кому именно Феб изъявил свою волю. Имя Ликурга не встречается ни разу в дошедших до нас фрагментах поэмы Тиртея «Евномия». Возможно, это были Ликург и его спутники из числа знатнейших спартанцев, как изображает дело Ксенофонт в «Лакедемонской политии». «Сама «Евномия» Тиртея представляет собой ничто иное, как поэтическое переложение текста Большой ретры вместе с так называемой «поправкой» к ней»65.

Ксенофонт в своей работе «Лакедемонская полития» утверждает, что санкцию на введение в Спарте новых законов Ликург получил из Дельф. Он вообще не упоминает о критском варианте происхождения законодательства Ликурга. «Среди прекраснейших можно назвать и то, как мне кажется, что он передал народу законы не ранее, чем придя с сильнейшими сограждами в Дельфы и вопросив божество о том, будет ли выгоднее и лучше для Спарты, если станет она подчиняться установленным им законам. Когда же оракул в ответ изрек, что будет это лучше всего, Ликург передал лакедемонянам такое речение, постановив, что не подчиняться предписанным Пифией правилам – не только противозаконно, но и кощунственно»66. Как говорит Печатнова Л. Г. «здесь Ксенофонт, конечно, только повторяет господствующую в его время официальную версию о дельфийском происхождении законов Ликурга»67.

Можно предположить что, кроме этого, здесь сыграли роль религиозные взгляды Ксенофонта. Ксенофонт родился в Афинах и с молодых лет был последователем Сократа. Но философские идеи того времени, в том числе и учение Сократа, оказали на него лишь небольшое влияние. Это особенно ярко сказалось в его религиозных взглядах, для которых характерна вера в непосредственное вмешательство богов в людские дела, вера во всевозможные знамения, посредством которых боги сообщают смертным свою волю.

С течением времени в легенду о Ликурге добавлялось все больше подробностей. Самая полная его биография дана Плутархом в его труде «Сравнительные жизнеописания». По совету дельфийского оракула Ликург обнародовал ретру, выполняя божественную волю. Ретрами назывались устные изречения, обычно приписывавшиеся божеству и заключавшие в себе какие - либо важные постановления и законы. Эта ретра, написанная архаическим языком, легла в основу спартанского государственного устройства. Ретра эта гласила: «Воздвигнуть храм Зевса Силланийского и Афины Силланийской. Разделить на филы и обы. Учредить тридцать старейшин с вождями совокупно. От времени до времени созывать Собрание меж Бабикой и Кнакионом, и там предлагать и распускать, но господство и сила да принадлежит народу»68. В исторически известное нам время упоминаемые в ретре культы Зевса и Афины Силланийских давно уже исчезли; также никто не мог сказать, где находились Бабик и Кнакион. Но перечисленные в ретре основные органы спартанского управления продолжали существовать, конечно, с видоизмененными функциями, и в ту пору, когда в Спарте окончательно сформировалось государство. И в дальнейшем во главе спартанского государства стояли два царя - архагета, принадлежавшие к двум правящим спартанским династиям – Эврипонтидов и Агиадов.

Таким образом, в отличие от Ксенофонта Плутарх, как более поздний автор, не только подтверждает дельфийское происхождение законов Ликурга, но и приводит нам подробный текст изречения дельфийского оракула  - ретру. Это значительно дополняет дельфийскую версию. Но Плутарх был поздним автором, можно ли доверять его сведениям? Ответить на этот вопрос нам помогает Печатнова Л. Г., которая считает, что «труды таких поздних авторов, как Страбон или Плутарх, ценны в той мере, в какой можно доказать их связь с источниками, восходящими к литературной традиции V-IV вв. Целый ряд деталей и заимствований свидетельствуют о том, что в основе биографии Ликурга лежит добротная традиция, восходящая, по крайней мере, к «Лакедемонской политии» Аристотеля. Как полагает А. И. Доватур, именно из нее цитировал Плутарх текст Большой Ретры»69. Поэтому сведения Плутарха, с опорой на древнюю традицию, можно считать достоверными.

Огромное влияние на жизнь и взгляды Плутарха оказало его путешествие в Дельфы, где всё ещё сохранялся пришедший в упадок культ Аполлона. Это путешествие он совершил вместе с братом Ламприем и учителем Аммонием. Кроме того, впоследствии, на пятидесятом году жизни Плутарх стал жрецом Аполлона в Дельфах. Он пытался вернуть святилищу и оракулу былое значение.

Сторонником критской версии происхождения законодательства Ликурга является Аристотель. Он в своей работе «Политика» рассказывает предание, по которому Ликург, отказавшись от опеки над царем Хариллом, долгое время жил в городе Ликте на Крите. На Крите Ликург воспринял старинные критские порядки и привез их к себе на родину. «По преданию, Ликург, отправившись в путешествие, после того как он отказался от опеки над царем Хариллом, значительную часть времени провел тогда на Крите из-за племенного родства. Дело в том, что жители Ликта были лакедемонскими колонистами; когда они отправились основывать колонию, то восприняли у тамошних жителей существовавшую у них совокупность законов. Недаром и теперь еще периеки управляются по ним так, как было впервые установлено Миносом в его законах»70. «Возможно, Аристотель несколько преувеличивал зависимость Спарты от Крита, полагая, что большинство ранних реформ специфически критские по своему характеру»71. Но об этом остается только догадываться, поскольку единой версии о происхождении реформ Ликурга в источниках не имеется.