Перестройка и императивы XXI века

России нужна демократическая либерализация. Но для ее реализации недостаточно частично скорректировать либеральную политику. Потребуется изменить вектор политики, ограничить неравенство и устранить такие его форм, которые воспринимаются общественным мнением как явно несправедливые. Либеральное и коммунитарное начало предстоит сбалансировать. Либеральный принцип частной предприимчивости нуждается в противовесе – в коммунитарно демократическом принципе социальной солидарности и ответственности всех граждан и государства перед обществом. Это отвечает историческим и социокультурным особенностям российского общества. По результатам социологических опросов в нулевые годы наступившего века, число россиян, предпочитающих реформацию при сохранении социалистических начал, превышает число тех, кто не принимает этих начал.²⁸

Нынешняя власть оказалась перед  выбором: либо упорно продолжать проталкивать либерализм сверху недемократическими средствами и вопреки желаниям большинства населения, либо перевести политику либерализма на демократические рельсы. Как пишет С.Коэн, “сторонники Путина из числа олигархов хотят иметь преторианца Пиночета, который защитил бы их самих и их богатства, но миллионы других россиян надеются, что он развернется и станет для них Рузвельтом или де Голлем”.²⁹

Устоит ли режим мягкого авторитаризма перед “авторитарным соблазном” осуществить модернизацию России сверху, либерально-автократическими методами? По сути дела, это вопрос о выборе направления развития страны: пойдет ли оно вспять к жестким формам авторитаризма, чреватым очередным застоем и утратой шансов на будущее, или вперед — к демократии и современному обществу инновационного типа.

Режиму присущи авторитарные черты и тенденции. Это не значит, однако, что он превратился в некий монолит. Экономические и социальные потребности, как отмечалось, создают определенные возможности для постепенной демократической эволюции «мягкого авторитаризма».

Обычно демократическая вертикаль власти лимитируется системой сдержек и противовесов, как в самой власти, так и в гражданском обществе. Российскому обществу еще далеко до этого, поскольку оно продолжает двигаться по колее “отката”. И все же у России есть шанс, войдя в коридор реальных политических возможностей, продвигаться по нему к более полноценной демократии, пусть медленно, но зато без резких откатов и отступлений.

Собственно об этом пишет Президент  страны в своей программной статье: «Говорят о необходимости форсированного изменения политической системы. А иногда и о том, чтобы вернуться в «демократические» девяностые. Но возврат к парализованному государству недопустим. Поэтому хочу огорчить сторонников перманентной революции. Спешить мы не будем. Спешка и необдуманность в деле политических реформ не раз в нашей истории приводили к трагическим последствиям. Ставили Россию на грань распада. Мы не вправе рисковать общественной стабильностью и ставить под угрозу безопасность наших граждан ради каких-то абстрактных теорий. Не вправе приносить стабильную жизнь в жертву даже самым высоким целям. Ещё Конфуций заметил: «Нетерпимость в малом разрушает великий замысел». Мы «наелись» этого в прошлом. Реформы для людей, а не люди для реформ. В то же время не обрадую и тех, кого полностью устраивает статус-кво. Тех, кто боится и не хочет перемен. Перемены будут. Да, они будут постепенными, продуманными, поэтапными. Но – неуклонными и последовательными»³⁰.

Власть поставлена в такое положение, при котором она не может управлять  по-старому. В России сложилась своего рода «реформационная ситуация», когда объективно назрела и перезрела модернизация всей общественной системы. Альтернатива – процессы общественной деградации, уже захватывающие целые регионы страны и сферы социума, о чем свидетельствуют масштабы коррупции и преступности, наркомании и алкоголизма, падения трудовой этики, роста жестокости и отчуждения, депопуляции обширных территорий. Власть бессильна остановить, а порой и сдержать эти губительные процессы.

Неспособность власти справиться с ситуацией побуждает правящую элиту думать об изменении способов правления. Потребность в переменах требует гибких творческих решений, подрывающих жесткость административной вертикали; требует гражданской инициативы и массового энтузиазма, что противоречит авторитарным методам правления. Механизмы ручного управления на каждом шагу дают сбои, порождая у правящей верхушки неуверенность в себе. Все ее поведение представляет собой смесь растерянности, робкого поиска иных подходов, страха за свое будущее. Она вынуждена маневрировать, невольно расширяя круг участников политического процесса, допуская в него умеренных оппонентов власти.

Авторитарный режим под давлением  невозможности отвести угрозы автократическими методами начинает проявлять некоторую  гибкость. В нем образуются трещины, расширяющие публичную сферу, арену общественной рефлексии вокруг проблем развития российского общества. Эти слабо наметившиеся тенденции сулят некоторую надежду – можно сказать, содержат «намек» - на постепенную эволюцию политической системы, на поэтапную консолидацию в ее рамках политической оппозиции и появление новых демократических альтернатив, способных изменить авторитарный вектор государственной политики.

В общественно-политическую жизнь  вносится фермент, способный стать  катализатором создания в стране конкурентной среды, необходимой для поиска адекватных ответов на современные вызовы, для утверждения инновационного типа социально-экономического развития и формирования устойчивой демократии – внутренних источников саморазвития и самообновления общества.

По мере осознания правящей элитой императивной необходимости обновления экономики инициируемые «сверху» задачи технологической модернизации, независимо от намерений власти, обретают политический смысл. Наталкиваясь на барьеры политической системы, решение этих задач стимулирует ее демократизацию, расширяя тем самым возможности модернизации общества в целом.

Императивные потребности эпохи больших перемен поталкивают российское общество к движению, которое должно изменить траекторию его политического развития: от авторитарной реверсии последних двух десятилетий к новому демократическому «прорыву», но на более высоком витке исторической спирали, с несравненно большими возможностями и результатами, чем те, которые были в годы перестройки.

Уроки перестройки  для России и мирового сообщества

Уходят годы, и контуры конкретных событий перестройки размываются  временем. Но с более отдаленной дистанции яснее видятся ее достижения и недоработки, и те заблуждения, которых нельзя было избежать при «прорыве» такого масштаба. И главное яснее становится связь времен. За неповторимой и порой непонятной современникам конкретикой тех ушедших лет все более рельефно проступает то, что объединяет нас с романтически приподнятыми, насыщенными творческой энергетикой временами. Это помогает понять современность и выбрать адекватные стратегии поведения. Речь идет об исторических уроках, объясняющих незавершенность перестройки и весьма значимых для решения узловых проблем нынешнего этапа российской реформации и мирового развития.

Перестройка показала, что только энергия общественной самодеятельности в состоянии дать импульс долговременным преобразованиям социума, освобождающим его от застоя и расчищающим завалы на пути к свободному социальному творчеству. Вторая половина 1980-х годов явила миру «чудо» пробуждения советского общества, казалось бы, навсегда впавшего в летаргический сон «брежневской фиесты». Именно перед валом гражданских инициатив отступили бюрократические структуры партийно-государственного аппарата, до того «с успехом» противостоявшие любым попыткам реформирования сложившихся порядков. Воспряло гражданское общество. Несмотря на отсутствие опыта и умения подступиться к сложным проблемам, оно получало широкий простор для развития. Жизнь общества фонтанировала. Открылись шлюзы прямого общения власти с народом. «Живое творчество народа» проявилось в массовых митингах и демонстрациях, в активной деятельности общественных организаций. На политическую арену вышла целая плеяда молодых и талантливых людей, приверженных демократическим идеалам и радевшим за интересы общества.

После того, как 1990-е годы демократический  порыв снизу был придавлен  «великим обманом» радикально либерального эксперимента, российское общество вновь  впало в состояние, близкое к  «политической спячке». Об этом уроке перестройки не мешало бы вспомнить правящей элите, стремящейся к монополии одной партии, которая, не имея ясной идеологии и перспективной программы, по сути, выполняет инструментальные функции при власти, устраняя из политической жизни оппозицию, противодействуя формированию в обществе конкурентной среды, жизненно необходимой для полноценной демократии. Не случайно в этой обстановке в обществе заговорили о «новой перестройке». Конечно, сегодня иные времена - иные задачи. Но без подъема массовой энергии общества, без постепенного, но неуклонного расширения сферы свободы, самодеятельности и самоорганизации самих граждан вряд ли осуществимы грандиозные планы модернизации российского социума.

Перестройка продемонстрировала необходимость сохранения правящей элитой рычагов контроля над событиями на весь период реформ. Ослабление этих рычагов, намеренное разрушение противниками перестройки устоев государственности привели к потере контроля над процессом перемен, к возрождению авторитарного отчуждения власти от общества.

Оппоненты нынешнего политического  режима призывают к демонтажу  вертикали государственной власти и возврату к политической системе 1990-х годов, в которой превалировали  черты хаоса и анархии. Из истории, в том числе и недавней, хорошо известен парадокс: благими намерениями «полного освобождения» от государственности вымощена дорога к автократии. Другое дело, что усиление государственности не тождественно росту авторитаризма, нарушению принципа разделения властей и ограничению права граждан на свободу выбора. Сильное государство – это сильная демократия. Действительный путь демократизации России – это поиск меры оптимального взаимодействия государственной вертикали исполнительной власти и общественной самодеятельности и самоорганизации. Нарушение этой меры чревато либо усилением авторитарных тенденций и ограничением демократии (что наблюдается сегодня), либо потерей общественной стабильности и разгулом вседозволенности.

Перестройка была устремлена к гуманистическому обществу, в котором рыночные механизмы экономического развития сочетались с высокими культурными и нравственными ценностями человеческого общежития. Современная экономика не может полагаться только на рыночную стихию; в ней рыночное саморегулировании должно сочетаться с активной социально-экономической ролью государства. Важно удерживать рыночные отношения в тех рамках, в которых они наиболее эффективны. Они не могут заменить государство в поддержании производственной, транспортной и бытовой инфраструктуры, развития фундаментальной науки и технического прогресса, образования и воспитания. Горбачев, выступая за развитие рыночных отношений и вхождение страны в мировой рынок, постоянно подчеркивал значимость общечеловеческих ценностей, выходивших за эти пределы.

В 90-е годы прошлого века, когда произошел поворот в ином направлении, рынок стал самоцелью, доминирующим критерием развития, превратился в фетиш. На этой основе наметилась всеобщая коммерциализация общества, дегуманизация общественных отношений. Впереди вырисовывается тупик бездуховного общества, в котором люди будут лишены радости человеческого общения. Наследие перестройки взывает к тому, чтобы богатство деятельных способностей человека развивалось всесторонне, чтобы общество было открыто к восприятию и воплощению разнообразных ценностей – либеральных, социалистических, консервативных.

Перестройка показала, что прорыв к гуманистической цивилизации не может ограничиться национальными рамками и требует нового мирового порядка. Отвечая на глобальные вызовы, прежде всего на угрозу термоядерного Армагеддона, перестройка сделала реальные шаги к миру без ядерного оружия, к демократическому мировому порядку.

О чем говорит тот факт, что  после перестройки в мировой  политике вновь произошел «откат» к привычным методам «реальной политики». Это свидетельствует о том, что новое поколение мировых лидеров оказалось не на высоте глобальных императивов и попыталось повернуть течение истории вспять. В результате мировая политика вновь столкнулась с теми же проблемами, решение которых инициировала перестройка.

Зигзаги российской реформации происходят в глобализирующемся мире. Естественно, она испытывает на себе воздействие  кризисных ситуаций на мировой арене. Можно сказать, что в зеркале недавнего экономического кризиса отчетливо видны не только внутренние социально-политические проблемы России, но и некоторые глобальные проблемы, решение которых требует кооперации усилий всего мирового сообщества, а значит и российского участия в этом общем деле.

Само возникновение мировых кризисов и напряжений, порождаемые ими неопределенности и риски, а как следствие – необычность и непредсказуемость развития событий и вызываемое этим смятение умов, как на уровне обыденного сознания, так и на высоком интеллектуальном уровне, – все это наглядно свидетельствует о больших пробелах в глобальном регулировании мировых процессов. И самым слабым звеном в решении задачи сознательного управления миром является политическая сфера. Если в национальных масштабах функцию управления в этой сфере выполняют государства и правительства, то в глобальном пространстве подобных политических структур нет, не считая Организации Объединенных Наций, которая явно не в состоянии взять на себя эту миссию и которая, по общему признанию, сама нуждается в коренном реформировании.

Между тем в мировой экономике  появились мощные наднациональные  игроки, деятельность которых свободна от политических ограничителей и  достаточно сильных рычагов правового  регулирования. Кризис ясно показал, что  такая «неуправляемая ситуация»  приносит всем государствам и в целом мировому сообществу большие неприятности и еще большие угрозы. Потребность в глобальных правовых и политических регуляторах стала исключительно острой. Не случайно предметом горячих дискуссий вновь стали вопросы о «мировом правительстве» и «глобальном гражданском обществе». Но пока они ведутся на далеких подступах к практической реализации глобального политического регулирования. Очевидно, что прямых аналогий с национальными механизмами в мировом сообществе быть не может. Постоянно возникающие очаги напряжений в системе международных отношений стимулируют поиск правильных решений. Россия заинтересована участвовать в этом поиске, ибо это прямо связано с ее политическим самоопределением в меняющемся мире.