Понятие социокультурных изменений. Концепция модернизации

        Но человек не только личность, но и член социума, и в  этом качестве он нуждается  в поддержке общества. Все это  новый человек, конечно, может  найти готовыми, идентифицировав  себя с какими-то социальными образованиями, но более правильный путь – конституирование собственной социальной среды, создание собственных жизненных ресурсов. Иначе говоря, подобно современной корпорации новый человек должен стать менеджером самого себя, создать собственный мир и траекторию жизни, но, и это принципиально, с опорой на общие условия, на других и общество. Новый человек должен активно включаться в жизнь общества, в политическую жизнь, уметь влиять на других людей, достигать компромисса или консенсуса и так далее и т.п.

      Базовыми способностями нового человека, таким образом, будут следующие: «способности воображения, без них трудно помыслить новые реальности и проживать их события; способности к рефлексии, позволяющие «останавливать» и артикулировать сложившиеся формы жизни, а также перестраивать их; целый спектр способностей, дающих возможность, с одной стороны, учиться и переучиваться, с другой – заниматься самообразованием; креативные способности, необходимые для практического воплощения новых идей и представлений; спектр коммуникационных способностей – понимание, общение, разрешение конфликтов, достижение компромиссов, осуществление совместной деятельности, размежевание и другие; наконец, способности к духовной навигации, включая самоопределение, осознание своей обусловленности и ценности, преодоление себя, идентификацию и разотождествление с определенными субъектами, выстраивание собственного сценария, сопровождение его, разрешение экзистенциальных проблем и другие» ⁵⁶.  

     Итак, постмодернизация предполагает отказ от акцента на экономическую эффективность, бюрократические структуры власти и научный рационализм, которые были характерны для модернизации, и знаменует переход к более гуманному обществу, где самостоятельности, многообразию и самовыражению личности предоставляется большой простор. Новое общественное устройство характеризуется невиданным усложнением социальной организации, интенсификацией культурных связей и обменов, ростом культурного многообразия, отходом от господствующей в эпоху массового индустриального общества унификации и стандартизации и формированием человека, обладающего критическим сознанием и стремлением реализовать свой творческий потенциал. Индивидуальное начинает преобладать над всеобщим, психология над идеологией, связи над политизацией, многообразие над одинаковостью⁵⁷.

     Но  главное, согласно мнению Р. Инглхарта, постмодернизация меняет характер потребностей и ценностных ориентиров человека.  

     Ценности  в эпоху постмодерна

      В работах Р. Инглхарта особое внимание уделяется изменениям ценностно-смысловой системы в процессе перехода от индустриального (модернизированного) к постиндустриальному (постмодернизированному) обществу. Его теория основана на результатах эмпирических исследований - Всемирного обзора ценностей, который проводится под его руководством уже 25 лет и ныне охватывает 75 стран, где проживает 85% населения Земли.

     В подходе Р.Инглхарта ценности культур располагаются по двум осям: ценности выживания/ценности самовыражения и традиционные/секулярно-рациональные ценности. Общества, где преобладают ценности «выживания», отличаются относительно низким уровнем личного благосостояния, невысокими показателями здоровья населения, отсутствием межличностного доверия, нетерпимостью к инакомыслящим, невниманием к равенству полов, повышенным интересом к материальным аспектам жизни, верой в могущество науки и техники, игнорированием природоохранной проблематики, готовностью поддерживать авторитарные режимы. Общества, выдвигающие на первый план ценности «самовыражения», по всем перечисленным позициям придерживаются противоположных взглядов. Противопоставление «традиционного» и «секулярно-рационального» отражает контраст между теми обществами, в которых главную роль играет религия, и теми, в которых она имеет мало влияния. Общества, пребывающие на традиционалистском полюсе, поощряют религию, абсолютные стандарты и устоявшиеся семейные ценности. В постиндустриальном обществе наука и знания превращаются в производительную силу, что делает очевидной корреляцию между образованием и достатком и повышает социальный статус их носителей. Это, в свою очередь, изменяет отношение человека к информации, в сторону которой смещается потребление, что стимулирует генерацию новых знаний.

      Каким же образом новая ценностная система  приходит на смену предыдущей? С  тем, чтобы разобраться в механизмах проиходящих изменений, вспомним «пирамиду потребностей» А.Маслоу (раздел «Личность») и логику «продвижения» индивида по «ступеням» развития мотивационной сферы. Напомним, что согласно теории человеческой мотивации А.Маслоу, потребности могут быть отнесены к одному из двух больших классов: к «дефицитарным» (физиологические потребности, потребности в безопасности, потребности в любви и принадлежности), или «бытийным» (потребности уважения, познавательные, эстетические потребности, потребности в самоактуализации). Развитие мотивационной сферы личности в сторону преобладания потребностей более высокого порядка – «бытийных» - возможно лишь при условии относительной удовлетворенности потребностей более низких уровней, связанных с жизнеобеспечением. С точки зрения Инглхарта, на уровне социокультурной общности эта логика развития сохраняется.

     Объяснение  радикального изменения ценностей  в современном обществе Инглхарт основывает на двух гипотезах, условно  названных им гипотезой недостатка и гипотезой социализации. Гипотеза недостатка выводится из предположения о том, что ценности индивида отражают его социально-экономическое окружение. Люди склонны придавать большее значение тем потребностям, в которых они испытывают недостаток, если же базовые потребности удовлетворены, основанные на них ценности теряют свое былое значение и уступают место другим. Следуя этой гипотезе можно ожидать, что изменение экономических условий будет немедленно приводить к изменениям в ценностных приоритетах. Изменение характера производства, основанного на технологическом прогрессе, позволяет современному человеку удовлетворять материальные потребности достаточно просто и быстро, а по мере их удовлетворения само по себе материальное благополучие утрачивает свою значимость, а на первый план выходят такие проблемы, как «необходимость сочетать безопасность и свободу, справедливость и ответственность» (Хикс).

     Следуя  этой гипотезе можно ожидать, что  изменение экономических условий  будет немедленно приводить к  изменениям в ценностных приоритетах. Однако отношение между социально-экономическими факторами и ценностными приоритетами не столь прямолинейно. Согласно второй гипотезе - гипотезе социализации между изменениями в социально-экономическом окружении и изменениями в структуре политических ценностей будет наблюдаться существенный временной разрыв. Только по прошествии десяти-пятнадцати лет изменений в социально-экономических условиях на политическую арену придет возрастная когорта, годы формирования которой пришлись на время этих экономических преобразований.

     Итак, постиндустриальное общество характеризуется  не только изменением характера производства, но и, в первую очередь, трансформацией потребностей и ценностных ориентиров человека. Исследователи отмечают, что та философия гедонизма, которая была характерна для общества 1960-х, к 1980-90-м гг. претерпела существенные изменения. Сегодня успех ассоциируется не с обладанием вещами, а с качеством жизни. При этом гедонистическая этика 1960-х с ее активным сопротивлением пуританству и отчуждению труда, и безоглядным погружением в массовую культуру – «эротически-психопатическую» - сменяется умеренными идеалами, осуждением «потребительской всеядности», неприятием урбанизированной и стандартизированной жизни⁵⁸. Само по себе материальное благополучие утрачивает свою значимость, а на первый план выходят такие проблемы, как «необходимость сочетать безопасность и свободу, справедливость и ответственность»⁵⁹. Удовлетворение индивидуальных потребностей сопровождается возникновением новых ценностей – сердечности, доверительности, искренности, обаяния личности, т.е. ценностей «индивидуалистически-демократических».

     Этот  процесс индивидуализации личности проявляет себя в стремлении человека быть самим собой, выступать в  качестве «оператора», имеющего возможность свободного выбора и комбинаций, быть отличным от других индивидов и поведением, и вкусами, освободиться от предписываемых обществом ролей и социальных правил, «нести ответственность за свою жизнь и оптимальным образом распоряжаться своим эстетическим, эмоциональным, физическим, чувственным и т.д. опытом»⁶⁰, т.е. быть самостоятельной личностью. В подобных обстоятельствах потребление превращается в «элемент производства»⁶¹, человек становится более свободным – в реализации повседневных потребностей, в общении и образовании, в страсти к развлечениям и увеличению свободного времени, в одежде, танцах, даже в способах лечения, цель которых – освобождение своего «Я», а его отношение к самому себе и другим людям влияет – наряду с информацией и знанием – на экономический прогресс.

     Вместе  с тем, говоря о формировании персонализированного субъекта и демассифицированной  культуры, необходимо подчеркнуть отсутствие непосредственной зависимости между  уровнем материального благосостояния и формированием новой мотивационной системы. Удовлетворение насущных потребностей создает лишь потенциальную возможность приобщения к ним человека, но вовсе не означает немедленного и автоматического использования этих открывающихся возможностей и тем более – активного формирования новой иерархии ценностных ориентиров в масштабах всей общественной системы⁶².

      А.В.Андреенкова⁶³ опираясь на концепцию Инглхарта, провела исследование ценностей россиян.  Преобладающее большинство опрошенных по России привержены скорее материалистическим ценностям. 21% из них может быть назван «чистыми материалистами», в то время как к «чистым постматериалистам» может быть отнесен только 0,1% респондентов. Подобный результат можно было ожидать в стране, где не удовлетворены основные потребности людей в физической и психологической безопасности, а страну в целом раздирают политические конфликты и постоянно обостряющиеся экономические кризисы. Россия является наиболее «материалистичной» страной среди всех европейских государств. Наиболее близкой к России по индексу материалистических/постматериалиских ценностей являются менее экономически развитые страны Западной Европы — Австрия, Греция, Португалия, что говорит в пользу гипотезы о связи уровня экономического развития страны с господствующими ценностями.

      Канадский социолог Скотт Фланаган в серии статей, посвященных критике теории Ингельхарта, высказал предположение о существовании не одной, а двух ценностных плоскостей в общественном сознании — плоскости материализма/нематериализма и плоскости авторитаризма/либертаризма. Он выдвинул также идею, что изменение ценностей вдоль авторитарной/либертарнои плоскости более важно в современных условиях. Результаты его исследований показали, что изменение ценностей, причиной которого является смена одного поколения другим, происходит только в плоскости авторитарных/либертарных ценностей [2].

      Нрвежский ученый Одборн Кнутсен обнаружил, что  ценностная плоскость материализм/постматериализм  действительно существует, но она  разделена на подплоскости, одна из которых представляет собой авторитарные/либертарные ценности, о которых говорил С. Фланаган, а вторая относится к противопоставлению ценностей быстрого экономического роста ценностям «зеленых» [3].

      Результаты  эмпирических исследований отечественных  ученых резкое отличие ценностной системы россиян от западноевропейских лишь в плоскости ценностей экономической безопасности или идеологии «зеленых» (сильная, практически полная приверженность россиян ценностям экономической безопасности), тогда как по индексу авторитарных/либертарных ценностей Россия находится в середине между Данией и Швецией и демонстрирует достаточно высокую степень выраженности либертарных ценностей.

      На  основе полученных данных можно сделать  вывод, что достаточно низкий индекс материализма/постматериализма в России по сравнению с другими странами объясняется почти полным отсутствием плоскости ценностей экономической безопасности/идеологии «зеленых». В условиях серьезной экономической нестабильности и, в течение продолжительного времени, отрицательного экономического роста российской экономики ценности экономической безопасности имеют превалирующее влияние в обществе.

      Из  гипотезы об удовлетворении потребностей вытекают две основные модели распределения  материалистических/постматериалистических ценностей. Первая модель говорит о том, что поколения, выросшие в относительно стабильные (в экономическом и политическом плане) периоды, будут менее обеспокоены материалистическими нуждами и поэтому будут в большей степени поддерживать постматериалистические ценности, чем поколения, становление которых пришлось на время войны или острой социально-экономической нестабильности. То есть можно ожидать, что поколения россиян, родившихся после хотя бы относительной стабилизации социально-экономической и политической ситуации в стране, будут в большей степени ценности привержены постматериалистическим ценностям, чем те, чье детство и юность пришлись на острый кризисный период. Вторая модель связана с традиционными показателями социального статуса — доходом, образованием и профессией. Более вероятно, что преуспевающие в настоящее время группы находились в экономически более безопасном положении в годы своего формирования, чем менее преуспевающие группы. То есть, чем более преуспевает группа, тем более она выражает постматериалистические ценности. Наибольшее количество «постматериалистов», согласно данной теории, должно быть среди групп с высоким уровнем образования и принадлежащих к так называемому «новому среднему классу», что в полной мере подтверждается результатами эмпирических исследований.