Мотивация персонала

Установка имеет весьма важное функциональное значение: это состояние готовности позволяет эффективнее выполнить соответствующее действие.

Теория установки была создана и разработана в трудах советского психолога Д.Н.Узнадзе и его школы (А.С.Прангишвили, И.Т.Бжалава, В.Г.Норакидзе).

Узнадзе развил представления об установки как "целостной модификации субъекта", его готовности к восприятию будущих событий и совершению в определенном направлении

В ходе своих исследований Узнадзе пришел к выводу, что в результате предварительных опытов у испытуемых появляется состояние, "которое, несмотря на то, что его ни в какой степени нельзя назвать сознательным, все же оказывается фактором, вполне действенным и, следовательно, вполне реальным фактором, направляющим и определяющим содержание нашего сознания". Это состояние он назвал установкой субъекта. Потому что, "во–первых, это не частичное содержание сознания, не изолированное психическое содержание, которое противопоставляется другим содержаниям сознания и вступает с ними во взаимоотношения, а некоторое целостное состояние субъекта; во – вторых, это не просто какое – нибудь из содержаний его психической жизни, а момент ее динамической определенности. И, наконец, это не какое–нибудь определенное, частичное содержание сознания субъекта, а целостная направленность его в определенную сторону на определенную активность" [22, стр.521]

Узнадзе указывал что, все описанные случаи иллюзии являются проявлением деятельности установки. И в результате воздействия объективных раздражителей, например, шаров неодинакового объема, в испытуемом возникает не какое – нибудь содержание сознания, которое можно было бы формулировать определенным образом, а некоторое специфическое состояние, которое характеризуется как установка субъекта в определенном направлении.

Узнадзе всячески подчеркивал что, установка, будучи целостным состоянием, ложится в основу совершенно определенных психических явлений, возникающих в сознании. Он отмечал, что установка предваряет их, определяя состав и течение этих явлений.

Д.Б.Узнадзе отметил, что для изучения установки необходимо наблюдать ее достаточно продолжительное время. А для этого ее важно закрепить, зафиксировать в необходимой степени. Этой цели служит повторное предложение испытуемому экспериментальных раздражителей. Эти повторные опыты он назвал фиксирующими или установочными, а саму установку, возникающую в результате этих опытов, фиксированной установкой.

Дальнейшее усиление работы в данном направлении было вызвано тем, что Д.Н.Узнадзе создал эффективный и простой метод исследования возникновения, действия и смены установки. Указанный метод позволял без труда выяснить особенности установки у человека.

Таким образом, было обосновано положение о том, что для возникновения установки в определенном направлении требуются условия субъективного и объективного характера: нужно наличие, как потребности, так и ситуации, в которой она может быть удовлетворена. Это два основных условия, которые необходимы для того, чтобы могла возникнуть какая–нибудь определенная установка.

Узнадзе всячески подчеркивал, что потребность, которая имеется в субъекте, становится вполне определенной конкретной потребностью лишь после того, как выясняется объективная ситуация в форме какой–нибудь конкретной ситуации, предоставляющей субъекту возможность удовлетворения данной потребности; оба момента – и ситуация, и потребность – определяются как конкретные факты в связи друг с другом.

Мотивационная установка разных людей не может быть одинаковым, так как не существует одинакового опыта, одинаковых судеб. При рассмотрении особенностей строения "внутреннего фильтра" напрашивается сам собой вывод о том, что существуют некоторые основные, неизменные правила его функционирования, то есть существуют некоторые составляющие личности субъекта, которые отражаются на проявлении всех остальных личностных свойств.

Первая особенность заключается в том, как человек строит основания своего мотива: опирается ли он на собственные возможности или же на обстоятельства, случай.

Вторая особенность заключается в том, что он закладывает в основу своей цели, - ожидание успеха или страх неудачи.

Эти две свойства являются универсальными для всех типов людей и вследствие того, что накладывают отпечаток на особенности формирования мотива, проявляют себя и в процессе всей деятельности.

Большую роль в объяснении влияния мотивации на эффективность профессиональной деятельности играют исследования мотивации достижения. Мотивация достижения проявляется в стремлении выполнить работу на высоком уровне везде, где имеется возможность проявить творчество, мастерство и способности. От развития этого мотива в решающей мере зависит то, чего в конечном итоге достигает в своей жизни человек, в том числе в профессиональной деятельности.

Мотивация достижения может быть определена как стремление индивида к достижению цели, к которой могут быть применены критерии успешности, при этом осуществление подобной активности может, следовательно, привести или к успеху, или к неудаче.

Показатели достижений могут быть соотнесены с внешне ориентированными критериями признания индивидуальных достижений социумом или с личностно принятыми субъектом критериями. У человека существует определенная возможность выбора критериев оценки своей деятельности.

Определенный стандарт может задаваться обществом, в то же время существуют такие нормы, которые человек задает себе сам. Мотивация достижения, таким образом, актуализируется в ситуациях, содержащих как автономные нормы, так и социальные.

Результат можно также соотнести с критериями, вытекающими из природы задачи, решение которой может быть верным или неверным, а намеченный эффект может проявиться в большей или меньшей степени. Это так называемая предметная относительная норма. Критерии при этом могут быть привнесены другими или установлены самим человеком.

Таким образом, выделяются три вида норм достиженческой деятельности: предметные, индивидуальные относительные и социальные относительные нормы [25, стр.39].

Дж. Аткинсон считал, что между побуждением и ожиданием успеха существует линейная связь, и любая активность индивида задается именно оценкой вероятности успеха. В интеграционной модели Дж. Аткинсона выделены две мотивационные тенденции стремление к успеху, или надежда на успех, и избегание неудачи. Эти мотивационные тенденции являются сложными по составу: в них входят постоянные личностные диспозиции, или мотивы, ситуативные, непосредственные детерминанты поведения вероятность и субъективная побудительность будущего успеха и неуспеха соответственно. Е. Ильин, говоря о стремление субъектов к успеху или избеганию неудачи, называет эти стремления, стилевыми особенностями процесса мотивации, и определяет их следующим образом: мотив стремления к успеху понимается им как склонность к переживанию удовольствия и гордости при достижении результата; мотив избегания неудачи – как склонность отвечать переживанием стыда и унижения на неудачу.

Мотивация достижения всегда направлена на определенный конечный результат, а именно: на достижение успеха или избегание неудачи. Ситуация достижения актуализирует обе мотивационные тенденции (достижение успеха и избегание неудачи), однако их соотношение в каждом конкретном случае различно.

Но разные исследователи по-разному смотрят на соотношение между стремлением к успеху и избеганием неудачи. И если Дж. Аткинсон считает, что это взаимоисключающие полюса на шкале "мотива достижения", и, в том случае, когда человек ориентирован на успех, то он не испытывает страха перед неудачей (и наоборот, если он ориентирован на избегание неудачи, то у него слабо выражено стремление к успеху). То другие авторы (например, К. Абульханова-Славская, Т. Березина) доказывают, что отчетливое стремление к успеху вполне может сочетаться с не менее сильным страхом неудачи, особенно если она не связана для субъекта с какими-то тяжелыми последствиями. Нам кажется, что стоит говорить о преобладании у того или иного субъекта стремления к успеху или избеганию неудачи при наличии того и другого. Причем это преобладание может быть как на высоком, так и на низком уровне выраженности обоих стремлений.

В целом, успешность деятельности оказывает значительное влияние на силу и устойчивость мотивов человека. Успехи воодушевляют его, а постоянно возникающее удовлетворение от достигнутого результата приводит к стойкому положительному отношению к своей деятельности. Неудачи приводят к возникновению состояния фрустрации, которое может иметь два исхода в плане влияния на силу и устойчивость мотива. В одном случае неудачи, повторяющиеся неоднократно, вызывают у человека желание оставить эту деятельность, так как он полагает, что мало способен к ней (интрапунтивная форма фрустрации). В другом случае при экстрапунтивной форме реагирования на неудачи у человека возникает агрессивная реакция, направленная на внешние объекты, сопровождающаяся досадой, озлобленностью, стремлением добиться намеченного, во что бы то ни стало, даже вопреки реальным возможностям. При этом неудача рассматривается как случайность, сложившаяся из-за внешних обстоятельств. Но зачастую, близкие по содержанию фрустрационные ситуации могут восприниматься субъектом совершенно по-разному: в одном случае человек будет переживать неуспех, в другом – ситуация останется им незамеченной. Переживание успеха – неуспеха возникает только в тех случаях, когда человек связывает их со своим усердием, способностями, т.е. приписывает себе достигнутый результат [3]. Подобного приписывания не происходит при решении очень легких или напротив излишне трудных задач, а также при выполнении незнакомого задания, в отношении которого еще не сформировалась субъективная шкала трудности, т.к. в последнем случае успехи – неудачи единичны, а значит, не приводят к изменению уровня притязаний и рассматриваются как случайные, зависящие от ситуации.

В дальнейшем, при изучении когнитивных переменных были сделаны уточнения относительно основных мотивационных установок в структуре мотивации достижения. К мотивационным тенденциям стремление к успеху и избегание неудачи Х.Д. Шмальтом была присоединена еще одна мотивационная установка. Он установил, что компонент избегание неудачи является комплексным и включает тенденцию активного избегания неуспеха в связи с ощущением собственной неспособности, а также в связи со страхом перед социальными последствиями неудачи.

Если человек ориентирован на успех, то он не испытывает страха перед неудачей. Стремление к достижению успеха проявляется в направлении, интенсивности и настойчивости действий. Субъекты, мотивированные на успех, предпочитают задачи средней или чуть выше средней трудности. Они уверенны в успешном исходе задуманного, им свойственны поиск информации для суждения о своих успехах, решительность в неопределенных ситуациях, склонность к разумному риску, готовность взять на себя ответственность, большая настойчивость в стремлении к цели, адекватный средний уровень притязаний, который повышают после успеха и снижают после неудачи. При выборе задач средней трудности успех и неудача становятся равновероятными и исход максимально зависимым от собственных усилий человека.

При постановке целей они учитывают возможность успеха больше, чем возможность неудачи; "оценивают свой уровень достижений в сравнении с общим фоном, окрашенным ожиданием успеха". Возможно, это связано с тем, что возможность достижения цели они, прежде всего, связывают со своими личными характеристиками: способностями, приложенными усилиями. Все, чего такие люди добиваются (или не добиваются), они связывают со своей деятельностью, при этом, считая, что они способны преследовать свои цели и в будущем. В ситуации соревнования и проверки способностей они, как правило, не теряются.

При доминировании потребности к избеганию неудачи у индивидов наблюдается постановка негативно сформулированной цели и при этом явно присутствует желание событий, которые могли бы исключить неудачу, сожаление о поведении, которое привело к неудаче, или нерешительность и боязнь последствий неуспеха. Иногда таких людей называют "перестраховщиками". Преобладание мотива избегания неудачи провоцирует выбор либо слишком легких, либо слишком трудных задач. Тенденция избегания, по мнению Дж. Аткинсона, порождается страхом неудачи, создающим высокий уровень тревожности. Эта тенденция рассматривается как сила, подавляющая у индивида выполнение действий, способных в его представлении привести к провалу. Стремлением к избеганию неудачи движется желание выйти из ситуации, содержащей для человека потенциальную угрозу отрицательного исхода событий. У индивидов с преобладанием стремления к избеганию неудачи неуспех не усиливает, а наоборот, ослабляет силу мотива. Страх неудачи побуждает устанавливать вначале низкий уровень притязаний, прибегать к пробному выполнению, не беря на себя твердого личного обязательства, после успеха повышать уровень притязаний постепенно, а в результате неудач – снижать радикально. Лица, озабоченные возможностью неудачи, намечают цели в экстремальных зонах, так что успех либо сразу исключается, либо становится обеспеченным. По данным Д. Макклелланда они предпочитают малый, или, наоборот чрезмерно большой риск, где неудача в любом случае не будет угрожать престижу. По сути, они выбирают такие ситуации достижения, где сам по себе процесс достижения цели от них не зависит, т.к. либо успех приходит (и тогда удача приписывается личным заслугам), либо цель не достигается (и тогда ответственность за поражение перекладывается на обстоятельства, чрезмерную трудность задания, невезение и т.д.).

В последние годы отечественные ученые стали больше внимания уделять связи мотивации достижения с профессиональной деятельностью. Так, в исследованиях Е.В. Козиевской (1988) изучалась роль мотивации достижения в повышении эффективности профессиональной деятельности; место мотивации достижения в структуре профессионализма и значение профессиональной самооценки в развитии мотивации достижения. Проблемы мотивации достижения и профессиональной самооценки рассматривались автором с позиций включенности этих явлений в профессиональную деятельность. Считают, что именно мотивационная составляющая детерминирует эффективность и результативность профессиональной деятельности.