Телесный процесс и терапевтические стратегии работы с сопротивлением в Гештальт-терапии

27 ТЕЛЕСНЫЕ СОБЫТИЯ  В ТЕРАПЕВТИЧЕСКОЙ СЕССИИ

Большинство терапевтов используют прикосновение как определенную форму поддержки коммуникации. Отношение к прикосновению в разных терапевтических подходах довольно противоречиво, особенно это касается того, чьи потребности обслуживает прикосновение — клиента или терапевта. Западная традиция долго отказывала прикосновению в исцеляющей функции, отчасти из-за гиперсексуализации телесного контакта, а также культуральных и религиозных запретов, выражающихся в рассмотрении телесного контакта как «грязного», порочного или иррационального. Отчуждение телесного self, свойственное западной культуре, оказало глубокое влияние на отношение к прикосновению в терапии.

Аналитики, например, позволяют  себе прикосновение в виде пожимания рук или похлопывания по плечу, а в определенные моменты терапии — короткого объятия для признания важных событий терапевтической сессии. Каждая из таких интервенций рассматривается ими с точки зрения этических ограничений относительно сексуальности такого контакта. Другие же психотерапевтические подходы ориентированы на прикосновение в гораздо большей степени, чем психоанализ (подходы Райха, Лоуэна, Рольф, Александера).

Прикосновение — это прямой и  определенный путь телесной коммуникации и эффективный инструмент для рассмотрения новых возможностей. Через прикосновение терапевт может прямо продемонстрировать существование телесного напряжения, освободить мышцы, помочь в движении или поощрить клиента осознавать свое внутреннее пространство. В таком случае прикосновение — это средство, ведущее к цели — развитию телесного self через осознавание ощущений, чувств, движений и позы.

Прикосновение может быть и результатом терапевтической  сессии. Прикасаться самому и позволять прикасаться к себе — фундаментальный способ человеческого существования. В терапевтическом взаимодействии прикосновение может вызвать к жизни незавершенные ситуации — клиенты могут воспринимать прикосновение как болезненное или вторгающееся. Другие клиенты могут испытывать недостаток в телесном контакте — «телесный голод» и вести себя таким образом, чтобы справляться с этим голодом.

Боязнь прикосновения  других людей может оказаться  или страхом критики со стороны других (собственная критичность по отношению к прикосновению проецируется на окружающих), или страхом собственной слабости. Проблемы клиентов нередко связаны с нарушением границ self путем физического, сексуального или нарциссического насилия. Это могут быть физическое или сексуальное насилие, или ситуации, когда от ребенка требуется отказаться от своих желаний и чувств и обслуживать родительскую самооценку. Такое вторжение взрослых оказывает глубокое влияние на эмоциональное и психологическое развитие детей, вызывая прямое нарушение телесной интеграции и требуя подавления естественных защит: гнева, стремления остановить другого или порыва убежать. В подобном случае только отчуждение телесных аспектов self может помочь ребенку приспособиться к трудной среде. И тогда при косновение терапевта угрожает осознаванию того, что это насилие было, а также осознаванию потребности в защите своих границ.

Таким образом, начальный  страх клиента перед прикосновением в терапии, адресованный терапевту, возможно, связан с его личной историей.

Существует несколько  способов понимания терапевтическом природы прикосновения. Первый — это механическое воздействие прикосновения на тело (массаж, хиропрактика и физическая терапия). В этой модели прикосновение рассматривается как несущее энергию, необходимую для изменения определенной части тела — релаксации или достижения мышечного баланс. Но данная модель включает далеко не все феномены. Эффект массажа часто исчезает при возвращении к обычному функционированию. В то же время нередки случаи, когда легкое прикосновение может привести к глубоким и устойчивым телесным изменениям. Кепнер (1987, 1993) полагает, что физическая модель прикосновения основана на квазимеханических терминах типа «энергетическое поле» или «энергетический блок», которые применяются тогда, когда игнорируется человеческая и меж личностная природа прикосновения. Это второй способ понимания природы эффекта прикосновения.

Итак, прикосновение — это фундаментальный  межчеловеческий процесс, а для  терапевтов — основа для понимания  прикосновения как терапевтической интервенции. Прикосновение рассматривается как взаимодействие между живыми, чувствующими и осознающими людьми. Чувства и осознавание каждой личности, их экзистенциальное состояние, отношения между ними могут полностью обусловливать и характер прикосновения, и ответ на него. Если мы убеждены, что тело есть self, то мы не прикасаемся к телу, а трогаем self одной личности self другой личности. Таким образом, прикосновение перестает быть механическим событием и становится процессом интеракции и коммуникации. Через прикосновение мы физически делаем выводы о нашей природе, природе наших отношений с другими и мире в целом. Это событие с большим количеством смыслов, чем просто причина или влияние.

Развивая свою терапевтическую  идентичность, терапевты всех направлений интегрируют использование прикосновения в философии того подхода, который они разделяют.

В гештальт-терапии прикосновение рассматривается как инструмент для развития осознавания клиента и присвоения им его телесного бытия, а также как способ, которым он строит вой контакт с окружением. Это, прежде всего, коммуникационный процесс и средство коммуникации между терапевтом и клиентом. Терапевт передает прикосновением свое присутствие, наблюдает, строит эксперимент и видит ответ через телесные реакции клиента.

Прикосновение необходимо для развития осознавания, идентификации и расширения способности к контакту на основе единства тела и self. И тогда оно нужно как воплощение контакта с личностью. Если же мы прикасаемся к телу, а не к личности, то таким образом делаем другого человека объектом, а не субъектом общения.

Итак, прикосновение используется для поддержки осознавания. Терапевт может использовать контакт рукой, для того чтобы усилить осознавание дыхания или состояния определенной части тела, которая кажется ему менее жизненной. Он может использовать прикосновения для того, чтобы подчеркнуть, каким способом клиент поддерживает себя. Прикосновение может отражать присутствие терапевта и его заботу о клиенте. Искусное прикосновение сообщает нечто о телесном процессе непосредственно и прямо - без длинных вербальных объяснений. Терапевт может продемонстрировать возможности движения, дыхания и освобождения от напряжения способом разворота, двигая конечности клиента через пространство. В какой-то мере он создает среду, обеспечивая для клиента возможность предъявить части self, долгое время находившиеся в изгнании Вопросы клиенту могут касаться того, каким образом он организует себя для встречи с прикосновением.

Акт прикосновения вызывает к жизни фундаментальную потребность человека в телесном контакте. Многие пациенты с ранней депривацией естественной интимности голодают по такому контакту. И многие терапевты приходят в телесно-ориентированную терапию для решения своей проблемы аналогичной депривации. Если терапевт не осознает данную потребность, он может действовать исходя из нее, а не из потребности клиента. Такой интимный контакт часто смешивается с сексуальным контактом, клиент испытывает смущение или вину по отношению к родительской фигуре, воспринимая прикосновение как вторжение или насилие. В связи с этим телесные проблемы и желания терапевта должны быть проработаны им в индивидуальной терапии до того, как он начнет практиковать прикосновение. Используя прикосновение, терапевт не использует его для себя.

Особенно важно обращать внимание на границы. Клиент дол жен иметь право сказать «нет» в любой фазе работы. Это часто становится основой контракта в терапевтических отношениях. Терапевт уделяет время для объяснения сути телесной работы, своих ценностей и права клиента сказать «нет» прикосновению, изменяя ход работы.

28 МОДЕЛИ ПОДХОДОВ К ТЕЛЕСНЫМ И ПСИХИЧЕСКИМ ФЕНОМЕНАМ В ПСИХОТЕРАПИИ И ГЕШТАЛЬТ-ТЕРАПИИ

«Нет способа  осуществить гештальт-терапию телесного процесса без создания для себя многообразной и богатой картины собственной жизни. Работа с процессом тела может осуществляться только терапевтом, ощущающим процесс», — пишет Джозеф С. Зинкер в предисловии к книге Дж. Кепнера «Телесный процесс».

Между тем в начале своего развития психотерапия акцентировалась в основном на психических аспектах проблематики клиентов и пациентов (представлениях, оценках, снах) и даже чувства, несмотря на их явную представленностьвтеле, рассматривались как чисто психические явления. Телесные феномены не были интегрированы в терапевтический процесс в такой степени, в какой были интегрированы слова, интеллект, рассудок и поступки пациентов. Как ни странно, то, что мы живем, двигаясь, принимая различные позы и жестикулируя, принимая пищу, прикасаясь друг к другу и занимаясь сексом, испытывая ощущения и боль, дыша и выделяя, во внимание почти не принималось (за исключением, может быть, символических аспектов телесных процессов).

Традиционной целью психотерапии было влияние на психику как на нечто отдельное от тела, и большее внимание (до развития холистического подхода) уделялось чисто вербальной методологии (психоанализ, когнитивная терапия). Лечение психоанализом базировалось на символической интерпретации физического

симптома. В большинстве  случаев «Я» отождествлялось  с психи кой (состоящей из сознательного и бессознательного), которая помещалась в теле. Об эффекте терапии в этих подходах судили по изменению психических процессов или структур. Вслед заучо нием Фрейда целые поколения психологов потеряли контакт о > своим телом и телом своих пациентов (Rudolf, 1997)

В полярной позиции находились чисто телесные методы воз действия — рольфинг, метод Фельденкрайза, техника Алексап дера и др. В работе с телом выделились структурный и функци ональный подходы (Кнастер, 2002). Последние полвека характеризовались нарастанием интереса к телесным феноменам и бурным развитием телесных практик. В таких методах акцент делался на телесном, однако эти соматические подходы обращались «с физическим как с существенно отделенным от психического», хотя и связанным друг с другом. Перекос пошел ужо в другую сторону: если психоанализ и когнитивная терапия базировались на вербальных методах, то терапевты, предпочитающие телесные практики, почти не использовали слов, занимаясь телесными симптомами, мышечным панцирем или специфическими позами и медитациями. Во всем этом проявлялась дуа-листичность отношения к человеческому организму: подходы были ориентированы только на один аспект личности и способствовали обособлению и разрыву «Я».

Еще одним важным шагом в развитии интереса к телесным феноменам в психотерапии была концепция Лоуэна. Александр Лоуэн (1996) дал детальное описание различных телесных структур и связи их с характером. Он сфокусировался на том, как хроническое мышечное напряжение создает различные энергетические и мышечные паттерны, становящиеся структурой тела и основой способа, которым личность обращается со своими чувствами. Он исследовал то, как характерологическая организация фиксирует реальность человека, которая влияет на различные аспекты внутренней и внешней жизни — на то, как личность дышит, двигается, чувствует, вступает в отношения или делает карьеру.

Согласно медицинской  модели психотерапии личность состоит из двух главных частей — тела и психики. Хотя психика находится в теле, эти части рассматриваются как отдельные и не связанные между собой явления, хотя они и могут влиять друг на друга. Классический медицинский взгляд заключается в убеждении, что психологический конфликт является причиной фи- ических симптомов. Например, психические стрессы влияют тело, «повышая» кровяное давление. Или физическая трав-i или соматическая болезнь может повлиять на психику и выз-.п депрессивное состояние.

Существуют три  основные ветви теории «личности  как час-гей» — монизм, дуализм и параллелизм'.

Монизм рассматривает  психику как продукт функциониро-И(Шия мозга, то есть личность приравнивается к функциониро-и.ишю мозга и проблемы решаются путем излечивания мозга. ' )тот аспект характерен для современного химиотерапевтичес-кого подхода к лечению психических расстройств.

В дуалистическом подходе психика и тело полностью  отделены друг от друга. Требуемое лечение должно соответствовать их особенностям — вербальная терапия для психических проблем и физическая — для телесных. Наиболее желательно лечение в той области, где «скрываются» настоящие проблемы.

В параллелистской модели «владения» тела и психики считаются раздельными, но связанными вместе. Проблемы в одной области ведут к нарушению функционирования в другой, изменение в одной сфере влечет за собой реакцию в другой. Согласно этой модели психологический стресс влияет на тело, вызывая физиологическое возбуждение, соматические проблемы возникают в результате эмоциональных конфликтов, а телесное недомогание вызывают эмоциональный сдвиги.

Одним из способов объединить в терапевтической работе психическое и соматическое стало чередование типов вмешательства. Названия этих подходов часто содержат предлог «и». Например, метод Дарбонна — биоэшфгетика, рольфинг и геш-тальт-терапия (Дарбонн, 1976), метод Рубенфельда — метод Алек-сандера, Фельденкрайза и гештальт-терапия.

Чередующие подходы  связывают тело и психику, но разделяют эти воздействия во времени. Типы вмешательства также чередуются — терапевт работает с помощью вербальных техник, а затем с помощью телесно-ориентированного подхода в течение одной терапевтической сессии. Но проблема в том, что когда существует такая разорванность вовне, внутри она тоже может сохраняться. «Неразрывность психических и физических процессов не может быть полностью сохранена, когда рабочий метод обращен к одному аспекту личности в определенное время» (Дж. Кепнер, 1996). При этом клиенту трудно ощущать смысл единства нашего существования.

Это не означает, что данные подходы совсем не эффективны, однако эффект их в значительной степени  зависит от способней тей клиента к интеграции аспектов себя. У некоторых клиентов ощущение разорванности «Я» и дистанция между телесными и психическими аспектами «Я» может только увеличиться, по скольку чередущие подходы «не строят мостов» между ними.

«Послойный» подход специально в литературе не выделяется. Он является следствием недостаточной методологической компс тентности конкретных психотерапевтов, которые убеждены в том, что занимаются объединением аспектов «Я». Терапевт, например, использует диалог между частями «Я», одновременно работая нал присвоением тела клиента. Однако психический и физический" методы «остаются отдельными голосами, хотя работают вместе». Совпадение методов не тождественно совпадению опыта. Однако «послойный» подход можно воспринимать и как стадию процесса развития терапевта, как фундамент интеграции клиента.