Основные черты и периодизация русской философии

Познание у Соловьева связано  с этикой, с эстетическими чувствами, но, главным образом, с реальным «собирательным творчеством». Подобно искусству, идеал  которого не в «предварении», а в  «осуществлении» - познание становится истинным и плодотворным, включаясь в реальное творчество - свободную «теургию», как его называет Соловьев. В реальном творчестве преобразуются общество, земная природа, универсум. Средством для решения этих колоссальных проблем Соловьев предлагает единение свободно-нравственного человечества, развивающегося благодаря нравственному совершенствованию каждой личности и всего общества.

Философия Соловьева по своему характеру  является антропоцентричной. Человек - вершина творения. Возрождение мира совершено Богом совместно с человеком, который также выразил божественную идею гуманности. Такой идеально совершенный человек является высшим проявлением Софии, Божественной мудрости. Но совершенный человек явился во Христе. Поэтому Богочеловек Иисус Христос является единением Логоса и Софии.

В систему всеединства В. Соловьева вписывается и его философия человека. С одной стороны, как уже отмечалось, человек – это высшая точка развития природы, с другой – с человеком и обществом связана история. В целом В. Соловьеву присуще религиозное понимание человека. В философии Соловьева человек «совечен» Богу, он отрицает утверждение, что Бог может существовать и без человека. Здесь речь идет не о человеке, как биологическом виде, он появился в процессе эволюции, а о человеке как идее бытия, которая заложена в самой основе мира в целом. Софийный идеальный человек принадлежит вечности, а она ему, поэтому он един с Богом.

Человек в метафизике всеединства  имеет множество определений. В  зависимости от точки зрения они  могут быть гносеологическими - и  тогда он определяется через качества и характер единства своих познавательных способностей,  и этическими - в этом случае он рассматривается как существо, призванное собирать, умножать, творить добро.

Можно найти у В.Соловьева и  философско-историческое определение личности, которая свою деятельность осуществляет «снизу», точнее, из точки равноудаленности от неба и земли. Процесс их соединения во имя торжества богочеловечества, которое, в свою очередь, есть становящийся синтез бога и человечества в рамках земной исторической судьбы людей как социального организма. В аспекте мирового развития «человек есть некоторое соединение Божества с материальною природою, что предполагает в человеке три составных элемента: божественный, материальный и связующий оба, собственно человеческий...».

В системе всеединства человек  предстает посредником между Богом (абсолютно-сущим) и человеком. Вся человеческая история развертывается как восхождение к Богу, или как процесс богочеловечества. На этих основаниях - в связи с единым космоэволюционным процессом - строится этика Соловьева, его учения о Добре как некой идеальной сущности. Пафос философии Соловьева - борьба за духовность в человеке, за высшие идеалы личности и общества.

Не чуждо В. Соловьеву и культурологическое отношение к проблеме человека. Это связано с его попытками познать сущность и конкретное состояние мировой цивилизации на рубеже XIX вв. Несмотря на врожденный оптимизм соловьевского восприятия действительности, на веру философа неограниченные возможности человека и его «причастность» мирам «иным», суждения о нем в контексте истории и социологии духовной культуры достаточно противоречивы и несут в себе если не понимание грядущего кризиса, то глубокое ощущение неудовлетворительного нравственного, социально-исторического, духовного и даже религиозного состояния общества и индивида. «Современный человек, - пишет В.Соловьев, - осознает себя внутренне свободным, осознает себя выше всякого внешнего, от него не зависящего начала, утверждает себя в центре всего, а между тем в действительности является только одной бесконечно малой  исчезающей точкой на мировой окружности».

Вслед за Паскалем и Достоевским  Соловьев склонен считать истоком  всякого неблагополучия личности прежде всего метафизическое несоответствие между духом   и   плотью   человека:   «Человеческое   я,   безусловное   в   возможности, ничтожно в действительности. В этом противоречии зло и страдание, в этом несвобода, внутреннее рабство человека. Освобождение от этого рабства может состоять только в достижении того безусловного содержания, той полноты бытия, которая утверждается бесконечным стремлением человеческого я». Еще более отчетливо трагическая полярность  человека  проявляется в его отношении трансцендентному:         «Человек        совмещает        в        себе        всевозможные противоположности, которые все сводятся к одной великой противоположности между безусловным и условным, между абсолютною и вечною сущностью и преходящим   явлением   или   видимостью.   Человек  есть   вместе   и   божество и ничтожество».

В «Чтениях о богочеловечестве» Соловьев отмечал, что человеческая личность безусловна отрицательна, она    не хочет и не может удовлетвориться никаким условным, ограниченным содержанием. Но человеческая личность может достигнуть положительной безусловности, то есть что она может обладать полнотой бытия. Истинная нравственность  -  это  человечность.   Смысл  жизни   человека   состоит  в служении Добру - чистому, всестороннему и всесильному. Нравственное добро  ведет к совершенству человека. А для того, чтобы способствовать совершенствованию человека, Бог вступил в земной исторический процесс как богочеловек Иисус Христос. Об этом Соловьев пишет неоднократно. Своим словом и подвигом своей жизни, начиная с победы над всеми искушениями нравственного зла и кончая воскресением, то есть победой над злом физическим - над законом смерти и тления, - действительный Богочеловек открыл людям Царствие Божие.

Соловьев утверждает, что добро, отделенное от истины и красоты, есть только неопределенное чувство, «бессильный порыв». Открывшаяся во Христе бесконечность человеческой души, способна вместить в себя и величайшее добро, и высочайшую истину и совершеннейшую красоту. Истина есть добро, мыслимое человеческим умом, красота есть то же добро и та же истина, воплощенная в живой конкретной форме. И полное ее воплощение есть и цель и совершенство. Вот почему Достоевский говорил, что красота спасет мир. Но мир не должен быть спасен насильно, в этом Соловьев твердо убежден.

Он настойчиво проводит мысль о  социальном характере любого нравственного акта. В этом смысле Соловьев, подобно Канту, дает определение морального «закона» и для общества: «Принцип человеческого достоинства, или безусловное значение каждого лица, в силу чего общество определяется как внутреннее, свободное согласие всех, - вот единственная нравственная норма».

Значение Вл. Соловьева для русской  интеллектуальной культуры «стыка веков» огромно. В своем творчестве он не только выделил специфически русскую философскую проблематику, но и определил «болевые точки» переломного, кризисного для всей России периода.

ГЛАВА 4. РУССКАЯ ФИЛОСОФИЯ  ХХ ВЕКА

4.1. Проблемы  онтологии,  гносеологии  и  антропологии  в русской философии ХХ века (Н.О. Лосский, С.Л. Франк, Л.И. Шестов)

Конец XIX – начало ХХ века было временем короткого и блестящего расцвета русской духовной культуры, справедливо названной культурой «серебряного века». Философия занимала в этой культуре особое место.

Самая общая характеристика русский  философии определяет ее значимость не как научной системы, а как мировоззрения, «миросозерцания эпохи». В конце XIX - начале XX века русская философия выражает, по крайней мере, две характерные черты духовной культуры России: во-первых, ярко выраженную революционность, понимаемую как поиски новых ценностных парадигм, духовных идеалов, наиболее полно отражавших потребности современной эпохи, во-вторых, стремление уравновесить нестабильность и бифуркационность социальных и политических процессов философским и художественным творчеством, утверждающим идеалы гуманизма. В первом случае формирующим и определяющим принципом философии является критицизм - от полного отрицания до переосмысления философской традиции как отечественной, так и западноевропейской. Но и этот принцип в русской культуре специфичен, в смене направленности русская философия этого периода весьма подвижна. Увлечение марксистской философией сменилось ее критикой уже в последние десятилетия XIX века, а затем - преклонением перед философскими изысканиями Ф. Ницше. Но уже в начале века антитезой ницшеанству стали статьи С. Франка, цикл работ по философии творчества, известный бердяевский «Смысл творчества». Утверждение принципа «любви к ближнему» - основе русского гуманизма, способствовало интересу к этике долга и нравственных императивов, что в свою очередь определило внимание к формированию теории ценностей, вызвало интерес к неокантианским школам Виндельбанда и Риккерта. Анализ специфической «ткани» самобытного историко-философского развития России закономерно вызывает обращение к классикам мировой философии.

Тем не менее, подход к решению собственно гносеологических проблем начинался  с критики их постановки в европейской философии. В результате был сформулирован вывод, согласно которому гносеологический индивидуализм, утверждаемый западноевропейской философией, объявлялся выражением господства социального и нравственного индивидуализма самой жизни Западной Европы. Анализ этой проблемы, обнаруживший высокую осведомленность русских о новейших течениях европейской философии, привел их к пониманию громадного значения учения Канта, которое стало для русских философов своеобразной отправной точкой в их движении, с одной стороны, к метафизике, а с другой - к сциентизму.

Философия оказалась на гребне популярности. Богатство ярких индивидуальностей, необозримое количество литературы самых разных философских жанров, необычайная популярность периодических журналов - «Вопросы философии и психологии», «Логос», «Новые идеи в философии» - и в каждом «толстом» издании философских разделов, общественно-культурная деятельность издательств, наконец, нескончаемость философских споров в кружках, салонах, различных обществах и собраниях - все говорило о восприимчивости русского общества к философскому творчеству и о поощрении последнего. Очевидно, что наиболее убедительной характеристикой этого периода был «русский духовный Ренессанс», в конечном счете, оформившийся в религиозно-философское движение.

Анализ и критика ценностей  светского гуманизма стали мотивами философского творчества представителей русского религиозного Ренессанса. Они не признавали за человеком права без Бога устроить земную жизнь. Переживаемый обществом «кризис познания, кризис культуры, кризис жизни» как раз и является, по их мнению, следствием безбожного гуманизма, расцветшего в многообразных формах культуры, техники, социальной организации. Среди критиков западноевропейской цивилизации особенного громко звучали утверждения об отчуждении гуманистической культуры от человека, грозящем самыми безумными последствиями «бестиализации» жизни. Очевидная «раздробленность» мира и человека, тоска по единству вынуждали видеть желаемое в области надысторической. Всепримиряющим, всеобъединяющим началом могла быть только религиозная идея, согласно которой человек должен постоянно оглядываться на другое, стоящее над ним, превышающее его силой и возможностями, но не чуждое ему, а обнимающее человека волнами благодати и любви. Нормальная человеческая жизнь станет возможной только тогда, когда человек признает Бога, ибо, как говорил Бердяев, человек сам по себе малочеловечен.

Первым свидетельством общественного значения этих мировоззренческих установок была широкая полемика в русской печати, вызванная появлением сборников «Проблемы идеализма» (1902) и «Очерки реалистического мировоззрения» (1904). Главная тема сборников - теоретические основания освободительного движения в России. Авторы «Проблем идеализма» полагали, что «непререкаемо утвердить нравственные и общественные идеалы», придать им 
«абсолютную санкцию» возможно только на пути метафизических изысканий, выходя за пределы преходящих и относительных критериев и оценок. Задуманные как ответ идеалистам «Очерки реалистического мировоззрения» доказывали совершенно противоположное – социальные идеалы имеют вполне земное происхождение, они совсем не нуждаются в метафизической санкции, а их общезначимость обеспечивается принудительной силой природного и общественного развития.

Авторы первого сборника, в особенности  недавние марксисты – С.Н. Булгаков и Н.А. Бердяев, - стремительно двигались  от философского Абсолюта к живому Богу и скоро вместе с представителями «нового религиозного сознания» стали трудиться на ниве воспитания «новой религиозной общественности», чтобы осуществить давнюю мечту русской интеллигенции о единстве с народом.

Философские идеи входили в практику социальных и культурных отношений, обосновывали ответ на вопрос о смысле истории (в частности, русской истории) и вместе с ней человека. С другой стороны, практика исторического самоопределения воздействовала на характер философских идей и способ их формирования. Дискуссии и споры – подчас грубые, с призывами к общественному гонению – обычное дело для начала ХХ века. «Интеллигентская правда» безусловно преобладала над «философской истиной». В значительной степени эта ситуация разрешалась попытками соединения онтологии и гносеологии, созданием «философии жизни», которая, по словам С. Булгакова, была бы «жизнеутверждением, а не софистикой».

При всей национально-русской специфике, философия этого периода имела  значение, выходящее за рамки одного периода и одной духовной культуры. В философских поисках русских мыслителей оформились принципы, ставшие актуальными в европейской философии позднее. Экзистенциализм в начале ХХ века связывался не только с художественным творчеством Ф.М. Достоевского, но и с философскими трудами Н.А. Бердяева, иррационализм получил обоснование в философской концепции Л.И. Шестова, впоследствии соединившего экзистенциальное бытие с иррациональным. Представители западного интуитивизма во многом обязаны разработкой гносеологических проблем в работах Н.О. Лосского и С.Л. Франка.

Николай Онуфриевич Лосский  (1870–1965) – выдающийся представитель отечественной философии ХХ века, создавший оригинальную философскую систему, отличающуюся глубиной и последовательностью мысли.

Н.О. Лосский родился в семье  лесничего в местечке Креславка (ныне Краслава, Латвия) Витебской губернии. Был исключен из гимназии за пропаганду атеизма и социалистических идей. В 1891 году ему удалось поступить в Петербургский университет, где он специализируется по психофизиологии. Через три года, поняв, что его призвание – философия, Лосский поступает на историко-филологический факультет. В 29 лет был оставлен для подготовки к профессуре, снова уехал за границу. В 1903 г. Лосский стал магистром философии, в 1907 г. — доктором философии, доцентом, а позже экстраординарным профессором Петербургского Университета. В 1921 г. был изгнан из Петербургского Университета за религиозную пропаганду, в 1922 г. был выслан за границу из России. По приглашению Массарика обосновался в Праге. В 1942 г. был 
избран профессором Братиславского Университета, где оставался до конца войны. В 1945 г. переселился во Францию, с 1946 г. по 1952 г. жил в США. Умер Лосский в 1965 году в Париже.