Основные черты и периодизация русской философии

Взгляды Богданова вызывали ожесточенную критику со стороны ортодоксальных марксистов: его философия была одним из объектов ленинской критики в «Материализме и эмпириокритицизме». Однако такой серьезный исследователь истории русской  философии как В.Зеньковский писал, что среди представителей русского марксизма (или неомарксизма) Богданов «представляет редкое и счастливое исключение в том смысле, что он не подгоняет своих построений к определенным выводам… Богданов остается все время свободным мыслителем, искренне и серьезно принявшим марксизм...».

Как мыслитель Богданов довольно рано выразил стремление к конструированию всеохватывающей философской системы, дающей целостную картину мира. Основу этого философского синтеза он видел в «социальном материализме» Mapкса, который, однако, должен быть дополнен «новейшими течениями мысли». Философские поиски Богданова определялись двумя положениями марксизма: с одной стороны, он принимает марксистскую интерпретацию учения Гегеля о том, что лишь в истории раскрывается «тайна бытия», с другой - он принимает марксистский тезис о философии, которая призвана не столько объяснять мир сколько изменять его.

В его первой значительной и объемной книге «Основные элементы исторического  взгляда на природу» обосновывается материалистический подход к проблемам бытия, материи, познания и сознания.

По  его мнению, «гипотеза материи  отживает свой век»,  но она «еще не вполне отжила его». Поэтому  «сознание    есть биологическая функция». Всюду  Богданов в этой книге подчеркивает решительный релятивизм, как «последовательно проведенное отрицание безусловного в сфере познания». Стремясь соединить марксистские основы с идеей эволюции, Богданов пытается нарисовать общую схему развития психики в связи с «общественными» условиями; по его мнению, понятия «истины» и «лжи» отражают на себе «отживающее статическое мировоззрение», только «исторический взгляд на познание     безусловно    верен.

В гносеологии Богданов продолжает утверждать зависимость познания от трудовых процессов. Вводя понятие «опыт», понимаемое в самом широком смысле слова, Богданов утверждает:  «Сущность опыта в труде – опыт возникает там, где человеческое усилие (не индивидуальное, а коллективное) преодолевает стихийное сопротивление природы». Поэтому, «когда, вместо живой активности труда,  поставлена отвлеченная активность мышления, то нельзя получить философии, действительно изменяющей мир»  а это последнее и есть, по Марксу, задача философии.

Но Богданов отходит от традиций марксистской философии, когда дает оценку диалектике, утверждая, что «понятие диалектики не достигло еще полной ясности и законченности»: по Богданову, диалектичность, например, жизни не в том, что «организм противоречит самому себе, будучи одновременно «тем же» и «не тем же» - организм делается «не тем же» в борьбе со средой».

Для Богданова «диалектика вовсе  не есть нечто универсальное… она  есть частный случай организационных  процессов, которые могут идти также  и иными путями». Собственно, на место  диалектики в прежнем смысле он ставит понятие «организационного процесса»: в диалектике Маркса дело идет о «развитии», в работах Богданова на первом месте стоит «творческое изменение бытия» - «организационный процесс». Отсюда богдановская «тектология», т.е. учение об организационных процессах, о творческом изменении бытия. Тектология, утверждает Богданов, именно как учение о «практическом овладении» «возможностями» в бытии – «вся лежит в практике». На место «стихийно» идущих процессов изменения в природе и человеческой жизни надо поставить «сознательное» вмешательство в бытие». «Тектология» и есть «наука о строительстве», - и философия, которая «лишь объясняла» мир, была, по Богданову, только «предтечей философии».

Деятельность А.А. Богданова после  революции постоянно находилась под огнем критики, порой совершенно необоснованной. Его тектология как философско-организационная система, высоко оцененная на Западе, была включена в научный оборот в нашей стране только в восьмидесятые годы прошлого века. В 1926 году А.А. Богданов организовал и возглавил первый в мире Институт переливания крови и погиб, поставив на себе научный опыт.

5. Русская философия конца XIX века. Вл. Соловьев

Русская философия последних десятилетий  XIX века не только созрела для создания философской системы, но и подготовила мыслителя, который ее создал. Им стал В.С. Соловьев (1853 – 1900).

Философское творчество В. Соловьева  было направлено на решение задачи «органического синтеза, на диалектическое связывание разнородных идей в одно системное  целое». По выражению С. Булгакова система  Соловьева «есть самый полнозвучный аккорд, какой только когда-либо раздавался в истории философии».

Владимиру Соловьеву принадлежит  особое место в истории русской  философии. Он стал родоначальником  целого направления, школы русской религиозной философии, его учениками считались Н. Бердяев, П. Флоренский, С.Н. и Е.Н. Трубецкие, другие русские философы. Его роль в развитии отечественной философской мысли сравнима с ролью Гегеля в немецкой философии  или с ролью Аристотеля в античной. Трудно переоценить значение его  творчества для национальной и мировой культуры: Соловьев «отличался небывалой силой мысли, владением мировой философской культурой и напряженнейшей духовной жизнью. Он был постоянным искателем истины, нисколько не стеснявшим себя логическими противоречиями».

По словам А. Меня, В. Соловьев, подобно Ломоносову, соединил в себе все. О правоте этих слов свидетельствуют не только глубокие философские работы, но и замечательные стихи, яркие публицистические и критические статьи, его лучшие в России переводы диалогов Платона.

Без преувеличения можно сказать, что В. Соловьев положил свою жизнь  на алтарь беззаветного служения духовной культуре и в первую очередь –  философии и тем идеям, которые  представлялись ему актуальными  и значительными.

 Владимир Сергеевич Соловьев родился 16 января 1853 года в семье известного русского историка, профессора Московского университета Сергея Михайловича Соловьева. Образование Соловьев получил в Первой Московской гимназии, затем учился на физико-математическом факультете Московского университета, в 1872 году по его собственным словам, он «вышел» из этого факультета и стал вольнослушателем историко-филологического факультета, экстерном сдал все экзамены, в том числе и кандидатские по курсу историко-филологического факультета уже через год и поступил вольнослушателем в Московскую духовную академию. В1874 году он защитил магистерскую диссертацию в Санкт-Петербургском университете по теме «Кризис западной философии (против позитивистов)». Этой защитой Владимир Соловьев заявил о себе как о зрелом самостоятельном ученом (хотя ему было всего 21 год). По возвращении в Москву он был избран доцентом Московского университета по кафедре философии, но через полгода отправился в путешествие по святым местам в надежде обрести собственный мистический опыт озарения. В 1880 году защитил в Санкт-Петербурге в качестве докторской диссертации свой труд «Критика отвлеченных начал» и начал чтение лекций в Санкт-Петербургском университете.

Уже в первых философских работах  В. Соловьева в центре стоял вопрос об отношении Запада и Востока - противопоставление западной и восточной традиций философствования, религиозного мировоззрения, поиск внутреннего основания для всеобщего единства. Его богословские сочинения были в штыки приняты официальной православной церковью, после опубликования «Религиозных основ жизни» ему было запрещено печатать религиозно-богословские произведения. В 80-е годы Соловьев активно занимался публицистической деятельностью, принимая участие в полемике «западников» и «славянофилов». В 1891 году он становится редактором философского отдела в большом энциклопедическом словаре Брокгауза и Эфрона, помимо редакторской работы он был автором ряда крупных статей, трудился над переводом Платона, начал работу над циклом философских трактатов, излагающих его систему философии, открывающихся работой «Оправдание добра».

Он не стремился обзавестись  домашним очагом, создать семью, наладить свой быт, отказался он и от академической  карьеры. Вся жизнь его протекала  в изнуряющей книжной работе, в острой полемике с оппонентами, в писании философских трудов. Такой образ жизни быстро подорвал здоровье мыслителя. Он скончался 31 июля 1900 года в имении князей Трубецких «Узкое» в возрасте 47 лет, и похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище.

Говоря о личности и судьбе В. Соловьева, крайне важно понять мотивы его творчества, ответить на вопрос в чем заключалась его главная  жизненная установка, определившая и его судьбу, и направленность его философии. Без ответа на этот вопрос В. Соловьев останется непонятен, а его философия неизбежно предстанет в искаженном свете.  Для понимания Соловьева необходимо учесть особенности эпохи, в которую ему выпало жить, и то, как  эти   особенности   воспринимались  самим  мыслителем.

Историческое развитие конца XIX века характеризовалось исключительным динамизмом. Как на Западе, так и в России наблюдается ранее небывалый взлет научно-технических достижений, происходит интенсивный рост промышленности, возникают новые отрасли производства, ширятся контакты между народами. Христианское человечество (т.е. те страны, в которых христианство в той или иной форме было господствующей религией) ощущает небывалый подъем, все более растет и укрепляется надежда на приближение новой эры, обещающей скорое решение важнейших социальных и человеческих проблем. Вместе   с   тем   нарастает   и   чувство   тревоги. Это настроение, характерное чуть позднее для Н. Бердяева, С.Франка, Л. Шестова, В. Эрна, поэтически выражено в словах В. Соловьева: «наступающий конец мира веет мне в лицо каким-то явственным, хоть неуловимым дуновением  - путник, приближающийся к морю, чувствует морской воздух прежде, чем увидит море».

Такие настроения закономерны –  конец XIX – начало ХХ века в русской духовной культуре считается «переломным». Ситуацию пытается разъяснить Н. Бердяев. Он пишет: «Есть два преобладающих мифа, которые могут стать динамическими в жизни народов, - миф о происхождении и миф о конце. У русских преобладает второй миф – миф эсхатологический. Так можно было определить русскую тему XIX века: бурное стремление к прогрессу, революции, к последним результатам мировой цивилизации, к социализму, вместе с тем глубокое и острое сознание пустоты, уродства, бездушия и мещанства, всех результатов мирового прогресса, революции, цивилизации». Соловьев в своих философских исканиях пытается создать почву (осознанно либо нет!) для выхода из тупика противоречий.

Создавая новую философскую  систему, Соловьев обратился к анализу  предшествующей философии. Он не отказывает ни одной теории в праве на существование, по словам Н. Бердяева, он «все оправдывает и все обосновывает, всему находит место». Еще во время учебы в гимназии В. Соловьев от детской религиозности переходит к атеизму и становится страстным последователем материалиста Бюхнера и нигилиста Писарева. Его социальными идеалами становятся социализм и даже коммунизм. Этот религиозный кризис был преодолен им в 1871 г., благодаря чтению Спинозы, Фейербаха и Дж.С. Милля. Спиноза стал «первой философской любовью» В. Соловьева и имел глубокое влияние на него своей религиозной стороной. От Спинозы Соловьев взял не только живое чувство реальности Бога, но и яркое «переживание духовного всеединства мира». От Спинозы же идет и гносеологическая трихотомия у Соловьева (три вида познания – эмпирическое, рациональное и мистическое). После чтения Спинозы Соловьев обратился к Шопенгауэру и Гартману, а затем – к Шеллингу и Гегелю. Только после изучения сочинений этих мыслителей Соловьев создал свою собственную философскую систему.

Работы В. Соловьева глубоки  и многочисленны: он оставил 10-томное собрание сочинений. Среди них «Чтения о Богочеловечестве» (1881), «Три речи в память Достоевского» (1883), «Религиозные основы жизни» (1884), «Великий спор и христианская политика» (1883), замечательные исследования конца 80-х – 90-х годов: «Красота в природе» (1889), «Смысл любви» (1894), «Понятие о Боге (в защиту  философии Спинозы)» (1887), «Оправдание добра» (1897), «Первое начало теоретической философии» (1899), «Три разговора» (1900). Философско-теоретическими интересами был продиктован новый перевод некоторых диалогов Платона.

Центральной в философии Соловьева  считают идею всеединства, поэтому всю его систему часто называют философией всеединства. Она оказалась для него столь значительной по многим причинам, одна из них -  бережное отношение философа к культуре, стремление сохранить в ней все лучшее, добытое, не потерять, не утратить приобретенное. По словам Н. Бердяева, было совсем непонятно, «почему такой воздушный, надпочвенный, не земляной человек оправдывает все историческое, из почвы выросшее, с землей связанное». В философии всеединства речь шла о единении Бога и человека, идеальных и материальных начал единого и множественного, рационального, эмпирического и религиозно-мистического знания, нравственности, науки, религии, эстетики.

Соловьев видел в идее всеединства  широкие перспективы, именно с ее помощью решались вопросы совершенствования мира, преодоления индивидуализма, осуществления христианских идеалов любви, достижения абсолютных ценностей. Из идеала всеединства вытекал принцип свободы.

Философия, по мнению Соловьева, возникает  в период напряженного кризиса, когда  религиозная социальная роль разрывает  человеческое общество, сознание. Родиной ее он считал Древнюю Индию, где появление ее было ознаменовано тезисом: «Все едино». Идея всеединства есть та цементирующая основа, которая придает целостность всей философии, несмотря на ее бесконечную вариативность и разнообразие. Рационализм европейской философии, хоть и односторонне, служил именно этой идее, способствуя становления свободной личности, стремящейся к познанию. С панлогизмом Гегеля, считает В. Соловьев, закончилась история философского рационализма, который в сочетании с философским натурализмом, материализмом и эмпиризмом приблизил человека к пониманию органического, всеобщего единства природы, материи, духа и разума с высшим божественным началом. Человечество достигло такого состояния, когда разорванность, частичность в его собственном бытии достигла предела, опасного  для будущего существования. Одновременно односторонние философские  учения, берущие начало то от духа, то от материи, то от умозрения или эмпирии пришли, по мнению Соловьева, к бесславному завершению, потеряв связь с жизнью и уткнувшись в «абсолютное ничто».