Проблема натурализации сознания в контексте когнитивной науки

Согласно заявленной методологии естественного реализма существуют четыре “ипостаси” человеческого бытия как саморефлексирующего себя: созерцание, переживание, мышление и деятельность (практика). Все ипостаси равнозначны, равноценны и равносильны, неверно выделять одну из них как ведущее начало бытия и сознания. Это означает, что человек “чувствует”, “знает” себя живущим, наличным тогда и только тогда, когда в наличии “есть” эти феномены. Это — бытие человека как экзистенция, как знающее себя бытие, как “переживание жизни” [4. С. 11].

Если рассматривать утверждения, которые бы наиболее ярко охарактеризовали каждое из философских течений, то суть эмпиризма кроится в принципе Беркли: “существовать — значит быть воспринимаемым”, рационализма — в словах Декарта: “мыслю, следовательно, существую”, максизма — существование есть репрезентация практики, и в экзистенциалистском понимании экзистенции как непосредственного переживания бытия[4. C. 11].

В настоящее время феномен сознания рассматривается в рамках аналитической философии.

1.2 Классификация концепций сознания  в философии

Одна из работ Д. Деннета называется «Brainstorms», что можно перевести и как «головоломки», и как «потрясения  мозгов»,  и  как «мозговой  штурм»,  и  как «появление  плодотворных  идей» [8. С. 5]. Мы считаем, что слово «головоломки» наиболее удачно подходит к описанию проблем сознания, которые когда-либо существовали в философии. На протяжении многих времен философы пытаются приподнять завесу тайны феномена сознания. И на пути к  разгадыванию этой великой головоломки было выдвинуты множество гипотез.

Для лучшего понимания затронутых проблем, проведем краткий  экскурс в истории становления проблемы сознания. Еще во времена Античности философы задумывались над данным феноменом, однако еще не было самого понятия сознания. Платон, Аристотель изучали сущность души. Книгин пишет, что «изучение способностей души — первый философский подход к проблемам сознания»1.

Проблема сознания своими корнями уходит в Новое время, в XVII в., впервые сформулированная Рене Декартом. Как считает А.Н.Книгин, именно «в Новое время окончательно происходит переход от термина “душа” к термину “сознание”, углубление в человеческое Я, т.е. переход к анализу самосознания»2.

Заслуга Декарта состоит в том, что он сформулировал вопрос о соотношении сознания и тела, ныне именуемый психофизической проблемой, которая считается главной теоретической проблемой философии сознания. Декарт считал, что мир состоит из двух родов субстанций: материальной и духовной. При этом основным атрибутом материи является протяженность, а основным атрибутом духа — мышление. С этой точки зрения, человек представляет собой сочетание протяженного тела и мыслящего духа. В «Размышлениях о первой философии» Декарт писал: «…так как с одной стороны, я обладаю ясной и отчетливой идеей себя самого, поскольку я есмь вещь только мыслящая и непротяженная, а с другой – отчетливой идеей тела, поскольку оно есть вещь только протяженная и немыслящая, я убежден, что я поистине отличен от моего тела и могу существовать без него»3. Декарт поставил первый мысленный эксперимент, разделяя материальную субстанцию и духовную субстанцию. Самый ранний мысленный эксперимент был поставлен Декартом. Содержание его заключается примерно в следующем – представим, что я сейчас сплю, или меня ввел в заблуждение некий злой демон. Также представим, что у меня нет ни тела, нет камина, у которого я сижу, нет огня, который я ощущаю, но я не могу представить отсутствие тепла, которое ощущаю. Мы можем сомневаться  в существовании физического мира, но не можем сомневаться в существовании процесса восприятия, то есть сознания. Сознание и тело представляются здесь разными вещами.

Такая позиция стала известна как психофизический дуализм. Таким образом, проблема в постановке Декарта формулируется так: Как в человеке соотносится его тело и дух, каким образом они коррелируют друг с другом?

Вопрос Декарта породил дальнейшее обсуждение в современной философии о соотношении ментальных состояний (желаний, чувств, мыслей и т.д.) и  физических состояний. Сам Декарт предположил, что «связь между нематериальной душой и материальным телом осуществляется шишковидной железой в мозгу. Ясно, однако, что это забавное объяснение не работает — вместо того, чтобы объяснить процесс, оно просто дает ему название»4. Co времен Декарта мы очень недалеко продвинулись в понимании связи «души» и «тела», «Я» и организма. Все существующие на сегодняшний день объяснения зашли в тупик. Существует два основных решения сформулированной Декартом проблемы: это дуализм и монизм.

Отметим, что Книгин выделяет две различные линии в анализе сознания, существующие с Нового времени. «Одна линия – это сциентистская в своей основе, в ней сознание связывается с телом, с мозгом, с материей вообще. Сознание рассматривается, в конечном счёте, как свойство материальных образований»5. С этих позиций сознание вполне возможно изучить, оно подвластно исследованиям, как со стороны умозрительной науки, так и с точки зрения практики (психологические, физиологические, информационные методы и т.д.). Согласно такому подходу, «сознание в них предстаёт как некий артефакт деятельности материальных систем».6 Можно сказать, что такая точка зрения относится к монизму. Такая линия может найти отображение в идеях Спинозы, Локка, французских материалистов XVIII века, Фейербаха, марксизма, современного так называемого “научного материализма”.

Другой линией в анализе сознания, Книгин называет сугубо философской, спекулятивной. Собственно говоря, эта линия проистекает от картезианской философии Нового времени. То есть, это дуалистические представления о сознании. «Декарт принципом Cogito ввёл сознание в сердцевину философии. Cogito как воплощение сознания становится опорным пунктом всех философских суждений». Декарт отчётливо и недвусмысленно связал сознание с рефлексией и чётко определил рефлексию: “Когда взрослый человек чувствует что-либо и одновременно воспринимает, что он не чувствовал того же самого прежде, это восприятие я называю рефлексией. “Быть сознающим - значит мыслить и рефлектировать над своим мышлением".

Рассматривая философскую, спекулятивную линию сознания, выделенную Книгиным, мы не можем пройти мимо немецкой классической философии, где также отводится важное место рассмотрению проблем сознания.

Так, например, И. Кант осознал два аспекта в трактовке сознания: сознание как отношение субъективных реалий к действительности, и сознание как отношение в действительности7.

Книгин также отмечает важность работ Гегеля “Феноменология духа” и “Философия духа”, где большое значение отводится феномену сознания. Гегель рассматривает сознание как момент для-себя-бытия (т.е. независимо от действительности) и как отношение знаковое: сознание с одной стороны, «знает о некотором другом для него внешнем предмете, а с другой стороны, есть для себя, имеет этот предмет в себе идеализованным, находится не только у такового другого, а в нём находится также и у самого себя”. То есть сознание не только бытийно и отражательно, оно также и феноменально. Оно само себя знает как таковое со своей собственной бытийностью и своим содержанием. В этом смысле оно онтологически и гносеологически самодостаточно, не требует для своего понимания отнесения себя к чему-то. В XX веке эта идея более полно реализовалась в феноменологическом подходе Э. Гуссерля. Давайте познакомимся с феноменологическим взглядом на проблему сознания подробнее.

Как описывается реальность с точки зрения феноменологии? В книге С. Приста мы сталкиваемся с таким определением: «Феноменология представляет собой попытку создания беспредпосылочных описаний содержаний опыта без какого-либо предварительного признания объективной реальности этого содержания»8. За этой сложной формулировкой стоит простая идея о том, что феноменология пытается заняться описанием того, что непосредственно дано сознанию, описанием, которое не предполагает заранее сформулированной концепции объективной реальности или каузальных отношений объектов сознания. Феноменология преследует, таким образом, следующие цели: с одной стороны, показать черты, «сущности» человеческого мышления и восприятия – общие априорные структуры сознания, с другой стороны в пределах опыта «обосновать» все другие виды исследования (включая науку и философию).

В феноменологическом подходе Гуссерля важными являются следующие понятия: «естественная установка» и «трансцендентальная субъективность», также понятие интенциональности. Далее попытаемся их разобрать.

Естественная установка у Гуссерля обозначает тот повседневный мир здравого смысла, полный физических объектов и других людей, один из которых я, этот мир мы населяем тогда, когда не практикуем феноменологию. Соответственно мир трансцендентальной субъективности – это мир, рассматриваемый феноменологически, «этот мир, как он присутствует в моем непосредственном опыте, когда я воздерживаюсь от всех убеждений относительно объективной реальности или каузальных отношений объектов моего знания. Гуссерль называет это воздержание от убеждений “трансцедентальной редукцией” или – иногда “эпохе”»9. В феноменологии осуществляется «феноменологическая редукция», сущность которой в том, что объективная реальность мира, в которую мы верим, “вынесена за скобки” или “редуцирована” к тому, что мы буквально думаем и воспринимаем в настоящем.  То есть, проделав такую операцию, «выключив» мир, данный нам в естественной установке, становится возможным сосредоточиться на самих переживаниях сознания.

В качестве фундаментального свойства сознания Гуссерль выделяет такое понятие как интенциональность. Интенциональность – есть свойство содержания сознания, «сознание о», является сознанием чего-то. Интенциональность в общем смысле является направленностью сознания на предмет, объект. Гуссерль развил идеи об интенциональности, перенимая учение Брентано. Он полагает, что «два критерия из тех, что использует Брентано для разграничения ментального и физического, являются ценными: учение об интенциональности, а также  тезис о том, что ментальный феномен либо есть представление, либо основывается на представлении»10. Однако, это не значит, что обладание свойством интенциональности является необходимым условием, чтобы феномен считался ментальным. Например, в качестве таких ментальных феноменов Гуссерль выделяет ощущения, «то, что не все переживания интенциональны, показывают ощущения и комплексы ощущений»11. В качестве таких ощущений Гуссерль приводит «любую часть ощущаемого зрительного поля». То есть цвет неинтенционален, такое рассуждение приводит нас к проблеме квалиа, существующей как одна из главных проблем сознания. С чем мы разберемся позже.

Итак, проведенный анализ феноменологического подхода Гуссерля, показал некоторую общую связь, которую можно усмотреть в континентальной философии. «Феноменология и экзистенциализм являются антисциентистскими трактовками сознания, которые базируются на идее невозможности объективировать сознание как предмет исследования»12.

Сложно поспорить с тем, что Декарт оказал большое влияние на развитие современной аналитической философии и послужил неким толчком к активному обсуждению проблем сознания. «В картезианизм фактически уходит своими корнями и «философия сознания» современных англоязычных представителей «аналитической философии», ставящих в центр своего внимания проблему «майнд-боди» (mind-body), но стремящихся разрабатывать ее существенно иначе, чем Декарт» (Кузнецов, 2007, стр. 18-24).

 Декартовская  проблема соотношения сознания и тела «mind-body» в настоящее время заменена  на проблему соотношения сознания и мозга «mind-brain». В этой связи особое внимание уделяется проблеме феноменального сознания, так называемой «квалиа», о чем мы уже начали говорить в разборе позиции Гуссерля. Как пишет Д.И.Дубровский: «Сознание обладает специфическим и неотъемлемым качеством субъективной реальности. Это – уникальное Я каждого из нас, с его ощущениями, мыслями, чувствами, желаниями, волей» (Дубровский, 2010). Подробнее затронутую проблему мы рассмотрим позже.

После картезианской философии Нового времени, где проблема сознания была одной из центральных тем, в начале XX века, на время она кардинально переосмысливается. Со стороны бихевиористов наносится удар по картезианскому дуализму, где сознание рассматривается как независимая нематериальная сущность, заключенная в материальное тело. Главным образом, сокрушительная критика картезианскому «духу в машине» наносится со стороны представителя логического позитивизма Гилберта Райла.

В первой половине XX в. представление о сознании как духовной сущности меняется. Начинают преобладать материалистические представления о сознании, согласно им, сознание сводится к работе мозга, поведению, некоторым физическим характеристикам тела. Связь сознания с поведением усматривает такое течение как бихевиоризм.

Для начала разграничим бихевиоризм. С. Прист разграничивает логический бихевиоризм и бихевиоризм в психологии. «Бихевиоризм в психологии представляет собой метод для изучения человеческих существ. Но он не является, ни учением о значении психологических понятий, ни возможным решением проблемы сознания и тела»13. То есть бихевиористов-психологов,  таких как Б.Ф. Скиннер и Д.Б. Уотсон, больше интересовала связь стимула и реакции, объяснение человеческого поведения, чем корреляции ментального и физического. Прист добавляет, что «бихевиористы-психологи иногда делают квазифилософские заявления: Уотсон, к примеру, полагает, что сознание (consciousness) не существует. Тем не менее, эти заявления не составляют части их бихевиорального метода»14. Васильев пишет, что проблема сознания «в связи с кризисом традиционной метафизики и триумфом бихевиоризма, она отошла в глубокую тень. Сознание стали считать феноменом, недоступным объективному научному исследованию. Бихевиористов не интересовали субъективные ментальные состояния, их интересовала другая корреляция: поведения и внешних причин, которые его вызывают, или, иными словами, связь реакций и стимулов[1. C. 20]. Однако, как замечает Васильев, «бихевиоризм разрушался под собственной тяжестью и многие его критики, такие, как Д. Деннет, вышли из него самого, из его интеллектуальной среды»[1. C. 21]. Но, мы не можем не признать того, что бихевиоризм сыграл важную роль в дальнейшем развитии философии сознания.

Так, например, логический бихевиоризм отложил отпечаток в истории обсуждения проблемы сознания-тела, как мы уже говорили, нанеся сокрушительный удар по картезианскому дуализму. Рассмотрим логический бихевиоризм на примере яркого его представителя Г. Райла. Работа Райла «Понятие сознания» посвящена разрушению картезианского мифа или как выражается он сам «догмы духа в машине»15. Он критикует такое разделение, при котором наряду с телесным, физическим миром (доступному  внешнему наблюдению) существует внутренняя сцена сознания, на которой разыгрываются ментальные события, не доступные наблюдению, отделенные и замкнутые от внешнего мира. При этом совершенно непонятно как ментальное влияет на физическое, как «внутренний двигатель-правитель» управляет функционированием «телесного двигателя»16. Из картезианского разделения на мыслящую субстанцию и протяженную субстанцию вытекают следующие проблемы – это «проблема знания одним сознанием того, что происходит внутри другого сознания, а также проблема как сознания могут воздействовать на тела, а тела – на сознания»17.