Менталитет и политическая культура римских граждан

Кроме всего вышеперечисленного, идеальный гражданин должен был  обладать определенными чертами  характера. Плутарх указывал суровость, твердость духа и эмоциональную сдержанность как отличительные черты римлян.¹⁸⁰ Ratio – разум, рассудок – должен был безоговорочно превалировать во всех сторонах жизни. Все представление римлян о добродетели в конечном итоге сводились к принесению пользы своему отечеству и «ежемгновенной готовности смерти во имя res publica».¹⁸¹ По утверждению Моммзена Т. «жизнь римлянина протекала в строгом соблюдении условных приличий, и чем более он был знатен, тем менее свободен. Всемогущие обычаи замыкали его в узкую сферу помыслов и деяний, и гордостью его было прожить жизнь строго и серьезно, или по характерному латинскому выражению, - печально и тяжело. Каждый был должен делать и не меньше заведенного – держать свой дом в порядке, а в общественных делах уметь постоять за себя и словом и делом. Но… коллективное чувство достоинства в знатных римских семьях доросло до той необычайной гражданской гордости, которой после уже не существовало. … Все граждане должны были походить один на другого, и чтобы каждый из них походил на царя.» ¹⁸²

Римляне не терпели праздности, поэтому идеальный гражданин должен был постоянно если не участвовать в общественной жизни, то служить на пользу отечеству, как может. Эта необходимость, в сочетании с традиционной для римлян стремление к внешней обрядовости, породило уникальное социальное явление, характерное только для данного социума – появление особой категории граждан, которых сами римляне обозначали термином «арделион». Так называли людей, не имеющих способностей к какому либо делу, но постоянно занимавшихся ненужной и суетливой деятельностью, изображавших из себя очень нужного всем человека. Для этого было нужно просто появляться в самых разных местах и показываться на глаза как можно большему количеству людей. Именно о таких Сенека писал, что эти люди «из чувства долга носятся то туда, то сюда, ни себе ни другим не давая покоя», за день они «обойдут все приемные, не пропуская ни одной незапертой двери».¹⁸³

Все выше перечисленные  черты дают исследователю представление  о том, каким должен был стремиться стать каждый римский гражданин. Но самое главное, что требовалось от него, в первую очередь как от члена данного социума, это четкое соблюдение не только традиций, но и ритуала. Большинство современных исследователей склонны в этом видеть формы регуляции поведения, стандартные для традиционного общества. В то же время с развитием исторического процесса значение этих форм регуляции общественного поведения нисколько не уменьшается. Система традиций и обрядности - мощное орудие воздействия на сознание людей, на массовую психологию, не случайно ей придавалось столь большое значение в тоталитарных режимах XX века. Свою роль играла она и в Римском государстве. «Изучать ритуалы, - пишет А. В. Захаров, - даже очень старые, как будто забытые, стоит хотя бы потому, что они имеют обыкновение возрождаться в новом обличий»¹⁸⁴.

Обряд и ритуал, как  отмечается в специальной литературе, имеет прежде всего символическое  значение, «лишенное непосредственной целесообразности»¹⁸⁵. Известно, что уже на заре римской истории жизнь этого общества была наполнена символическими действами самого разного рода. Как замечает Фюстель де Куланж, практически каждое действие в повседневной жизни римлянина - обряд¹⁸⁶. Найти однозначное объяснение данной культурной особенности, пожалуй, сложно. В некоторой степени, здесь может помочь мысль, высказанная в работе Гражыной М. : по ее словам, потребность в символе особенно остро чувствуется «в момент конституирования социальных групп»,  особенно  «в ситуациях, угрожающих существованию группы  или направленных на раскол групповой тождественности»¹⁸⁷. Вспомним, что для древнейшего населения Рима была вполне реальна угроза существованию их общности. Возможно, стремление обставить свою жизнь разного рода символическими действами было подсказано древним римлянам инстинктом самосохранения, который был выражен у них сильнее, чем у других народов.

Можно также  предположить, что стремление римлян придавать символическое значение различного рода материальным объектам и действиям имеет прямую связь с той особенностью их культуры, о которой шла речь выше - с ориентацией на внешнюю форму. Ведь в символическом действе важна не столько суть происходящего, сколько именно форма. Само действо у римлян непременно предполагало зрителей, причем не только людей, но и богов, которые должны были быть еще более строги и требовательны к внешней форме. Именно поэтому в религиозных церемониях так важно было соблюдать установленные правила, впрочем, это касалось не только религиозных церемоний, но и всех церемоний вообще. Вопрос о значениях символов и разного рода символических действ в той или иной области римской жизни затрагивается в целом ряде исследований¹⁸⁸.

На наш  взгляд, Римское государство являло собой пример столь могучего и жизнеспособного организма в значительной степени благодаря тому, что система культурно-исторических традиций и связанных с ней обрядовых, ритуальных и культовых действ была здесь развита больше, чем где бы то ни было в античном мире. На интегрирующую функцию действ такого рода обратил внимание в своем исследовании Э. Дюркгейм¹⁸⁹. Анализируя различного рода культовые действа австралийских племен, автор подчеркивает, что в процессе их исполнения индивид ощущает свое единство с коллективом и сам коллектив таким образом осознает свою духовную общность и посредством ритуальных действ поддерживает свое существование. Идеи Э. Дюркгейма в этой области развивает С. Московичи. Анализируя ритуальные действа в различные эпохи, он приходит к выводу, что все они, по сути, выполняют одинаковую функцию: «...они имеют целью приобщить людей, объединить их воедино и обновить их чувство принадлежности к обществу».¹⁹⁰

Если Э. Дюркгейм анализирует  ритуалы преимущественно религиозного характера, то С. Московичи указывает  на их аналогичную роль в любой  другой области общественной жизни, и при этом подчеркивает, что «действенность ритуала состоит не в том, что он исполняет, а в самом факте, что его исполняют»¹⁹¹. Основание Риму положила некогда горстка беглецов, проделав при этом символический обряд основания города. С тех пор ежегодно в тот самый день эти люди, а затем их потомки проделывали этот обряд снова и снова, и благодаря его поддержанию осознавали себя некой общностью и не позволяли себе раствориться среди других племен и народов.

§2. Политическое сознание римских граждан.

Образ идеального правителя.

Образ идеального политика или правителя для римлян не многим отличается от образа идеального гражданина. Он также должен был соблюдать  мos мaiorum, служить своему отечеству и т.д. Иными словами он должен соблюдать все правили. Что и все остальные граждане. Изначально в римском представлении о природе власти отсутвовали сакральные оттенки, глава государства не мыслился как сын бога, занимающий в социальной иерархии место, недоступное простым людям. Все эти черты проявляться позже, при формировании монархического типа политической культуры. Для республиканской же политической культуры римлян такие представления были чужды – правитель был лишь первый среди равных, и то, лишь на время. Как нам представляется, в первую очередь это было связано с тем, что в республиканском Риме должность консула не была недоступной, наоборот, любой достойный гражданин мог на нее претендовать. Эти представления сочетались с важнейшей чертой римского менталитета – не приятие власти одного человека.

У граждан каждого  полисного государства сохранились предания о полумифических временах, когда ими правили цари или тираны, но которые затем были изгнаны, а государство обрело достойную власть в лице Народного собрания. Такие предания характерны и для римской исторической традиции. Все античные историки, описывая историю Рима от основания, указывают на наличие в древнейшем Риме царей, а их место которых, после изгнания, заняли два консула. ¹⁹²  Интересно описывает этот эпизод Евтропий – по его мнению, цари были изгнаны за тиранию, а дуумвират консулов сформирован как своеобразная система сдержек и противовесов: «…избрали вместо одного царя двух консулов по той причине, что если один из них возгордился, другой, обладая подобной властью, мог бы его сдерживать…А сенат постановил, чтобы не имели они [консулы] власти больше года, дабы не возгордились они от долгого правления…»¹⁹³ Здесь явственно проступают политические идеалы граждан полисного государства – неприятие власти одного человека, осознание необходимости создания системы политических противовесов, отсутствие тенденций к сакрализации власти, наконец, доступности правящей должности для любого «достойного» члена общества. Тот же Евтропий указывал, что консул отличался от царя в лучшую сторону в первую очередь тем, что, став консулом, он не переставал оставаться обычным гражданином. Каждый консул знал, что по истечении срока он снова сравняется со своими согражданами, поэтому в срок своего консульства старался быть справедливым и доброжелательным ко всем без исключения.¹⁹⁴ Такой подход вполне отвечал духу коллективизма, царившему тогда в римской общине. Стремление в первую очередь к общему благу, осознание себя как части целого формировало в римлянах понимание республиканского строя как единственно возможной формы государственности. Как писал Э. Чизек, в сivitas римляне являлись как бы одним целым и принимали участие во всем происходящем¹⁹⁵.

Негативное  отношение к единоличной власти ярко иллюстрирует утверждение, которое  по легенде произнес Публий Корнелий Сципион. Во время Второй Пунической войны он возглавлял армию в Испании, где снискал почет и уважение местных жителей, которые стали звать его «царем римлян». Узнав об этом, Сципион во всеуслышание заявил, что ценит добрые чувства союзников, но просит впредь не называть его царем, т.к. для римлян нет ничего более отвратительного и позорного, нежели царское звание - для них достойно уважения лишь звание гражданин. Не известно, произносил ли Сципион эти слова на самом деле, однако само существование этой легенды показывает отношение римлян к царской власти.¹⁹⁶ По замечанию Евтропия, консул Луций Юний Брут, павший в «сражении с царским родом»¹⁹⁷, целый год после смерти оплакивался римскими матронами как «защитник их чести»¹⁹⁸. Наличие подобных указаний и в народных легендах, и в исторических сочинениях, показывают насколько глубоко в римском общественном сознании и политической ментальности укрепилась идея о недопустимости царской власти.

Государство основывалось на авторитете заслуг, доверии, праве выбора и добровольном повиновении. Нормы публичной политики не одобряли заискивания кандидата на должность перед избирателями. Считалось, что граждане обладают достаточной самодисциплиной и ответственностью, чтобы выбрать благо государства. Кандидат (от лат. «одетый в белое») должен был носить белые одежды в знак нравственной чистоты. Так же предполагалось, что любой римлянин, удостоенный доверия сограждан, обладает способностями, необходимыми для исполнения любой возложенной на него задачи в государстве. При этом не было сомнений в том, что таковых найдется предостаточно. При этом римляне наделяли исполнителя магистратуры довольно широкими полномочиями, искренне веря, что ими не станут злоупотреблять. Так диктатор, начавшийся в чрезвычайной ситуации, получал почти неограниченные права, и складывал их с себя лишь по собственному желанию. Каждый из десяти народных трибунов мог снять с голосования законопроект, опечатать государственную казну, т.е. имел возможность парализовать всю деятельность государства по собственному произволу. Не смотря на это, римляне республиканских времен пребывали в твердом убеждении, что цензор, сенатор, диктатор или трибун действительно используют предоставленные им полномочия лишь в интересах  общего дела. Они строго исполняли свой долг, как был обязан любой гражданин. Подобный образ жизни, требующий полной самоотдачи и самопожертвования во имя общего дела, римляне считали свободой. Такая свобода требовала особого типа личности с определенной ментальностью. Всеми необходимыми чертами в полной мере обладала ментальность древних римлян¹⁹⁹.

Одной из главных черт, отличающей достойного правителя, являлась щедрость, но в разумных приделах. Римская  добродетель культивировала простой  образ жизни без излишней роскоши  и соблазнов. С роскошью в быту боролись специальным законами, за исполнением которых следили цензоры – Дион Кассий указывал, что гражданам в их собственных домах запрещалось пользоваться столовыми приборами дороже определенной цены.²⁰⁰ Римляне уважали богатство, но не расточительство. По утверждению Катона Старшего, лишь тот достоин уважения, кто оставил сыну больше, чем получил от отца.²⁰¹ Парадокс заключается в том, что именно в плане щедрости правитель изначально занимал иное положение, чем остальные граждане. Это было связанно со старинной традицией, вышедшей еще из общинного коллективизма - оказывать  материальную  помощь  согражданам,  попавшим в трудное положение. Это было принято было в Риме издавна и считалось нормой поведения, можно сказать, правилом хорошего тона. При этом чем выше был социальный статус человека, тем с большим основанием друзья и знакомые рассчитывали на его поддержку. Поэтому на главу, сначала общины, потом города-государства, в этот плане налагались особые требования и ожидания.

Вместе с тем, для  римлян было очень важно, чтобы поведение  должностного лица соответствовало требованиям, предъявляемым к данной должности обществом. Эти требования следовало соблюдать неукоснительно, ибо, как и в религиозном ритуале, лишь соблюдение всех правил и тонкостей гарантировало удачу. Человек, обличенный властью, в представлении римлян не имело право ни на эмоции, ни на родственные чувства. Уже упоминавшийся случай с консулом казнившем своего сына, т.к. этого требовала должность, отлично иллюстрирует это явления. Там же мы находим другое упоминание о подобных событиях: консул Тит Манлий предал смерти сына, нарушившего военный приказ, вступив в поединок с неприятелем, несмотря на то, что юный полководец битву выиграл. Таким образом видно, что пренебрежение личными интересами ради общих, превалирование социальных обязанностей над семейными являлось неотъемлемой чертой римской политической культуры.²⁰²

     Все выше  указанные черты характеризуют  римский политический менталитет, сложившийся к периоду установления  принципата, как типичный политический  менталитет республиканского или демократического типа политической культуры. Однако, как упоминалось в начале данной главы, разговор о политической культуре общества не возможен без рассмотрения политического сознания масс переломной эпохи.

     Политическое  сознание являет собой представления о политике, политической системе, власти, процессах и событиях, сложившиеся в конкретный этап становления политической культуры.²⁰³ Политическое сознание конкретного поколения, накладываясь на сформировавшийся в течении столетий политический менталитет, актуализирует основные его концепты и производит своеобразную «переработку информации», когда унаследованные идеалы приспосабливаются к реалиям сегодняшнего дня, претерпевая при этом незначительную трансформацию. Особенно большую роль политическое сознание играет в переломные моменты существования общества, т.к. резкий скачок в развитии общественного политического сознания способен спровоцировать запуск процессов коренного изменения политического менталитета социума. В данном случае, нас интересует политическое сознание тех поколений римлян, которые жили при Гай Юлии Цезаре, в эпоху Гражданских войн и прихода к власти Октавиана Августа, т. к. именно в этот период стал переломным в формировании политической культуры римлян. В это же время сложились все те условия, которые позволили установить в стране систему принципата.