Мусульманское духовенство Дагестана и власть история взаимоотношений

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И  НАУКИ РФ

ГОСУДАРСТВЕННОЕ ОБРАЗОВАТЕЛЬНОЕ  УЧРЕЖДЕНИЕ ВЫСШЕГО ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО  ОБРАЗОВАНИЯ

«ДАГЕСТАНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ»

филиал в г. Дербенте

 

 

 

Факультет   исторический

Кафедра       общественных наук

Специальность  050400.0 «История»

 

 

 

 

Султанахмедов Рамиль Майирбекович

 

Мусульманское духовенство Дагестана и власть история взаимоотношений

 

ВЫПУСКНАЯ КВАЛИФИКАЦИОННАЯ РАБОТА

 

 

 

 

                                             

 

 

 

 

 

Работа допущена к  защите ___________

Заведующий кафедрой       ___________

Дата представления            ___________

Дата защиты                        ___________

Оценка                                 ___________

 

 

 

ДЕРБЕНТ  2012

 

Содержание

 

 

 

 

ВВЕДЕНИЕ

 

Актуальность  темы исследования Мусульманское духовенство в Дагестане на протяжении веков было единственной пропагандистской и идеологической силой общества. Оно формировало общественную психологию и мировоззрение людей, т. к. в обществе не было другой идеологии, противостоящей исламу.

В полном подчинении мусульманского духовенства находились система  народного образования и воспитания, культура. Поэтому власти старались  держать духовенство под контролем, противников советского строительства называли «реакционными» и причисляли к «контрреволюционерам», союзников большевиков называли «временными попутчиками» и причисляли к «прогрессивному» духовенству.

Социально-политические и экономические перемены последних пятнадцати лет позволили отказаться от многих стереотипов, по-новому развивать и исследовать ранее запретные и малоизвестные темы. Появились возможности более широкого, комплексного рассмотрения научных проблем, ранее ограниченных рамками идейно-политических установок.

Исламизация политики и  политизация самого ислама охватили абсолютно все мусульманские  страны мира. Важными чертами, определяющими  идеологическую атмосферу на Северном Кавказе, являются активизация ислама, усиление роли религии, духовенства, религиозно-политических организаций в общественно-политических процессах. Особую угрозу покою в регионе и в Республике Дагестан создаёт активизация исламского фундаментализма в виде ваххабизма. Именно в этом власти видят причину участившихся террористических актов, направленных не только против сотрудников правоохранительных органов, но и против официального духовенства, вынудившего парламент Республики Дагестан 16 сентября 1999 года принять Закон «О запрете ваххабитской и иной экстремистской деятельности на территории Республики Дагестан». Принятие этого закона и волевые усилия властей в республике пока не остановили теракты. Причиной противостояния религиозной оппозиции властям могут быть не только их идейные воззрения, но и социальные проблемы, с которыми столкнулись тысячи семей дагестанцев в условиях неуправляемой рыночной экономики, коррупция и другие пороки, глубоко проникшие во все структуры власти.

Актуальность  исследуемой темы связана и с тем, что сегодня немалое число политиков и руководящих деятелей выступают с призывами привлечь духовенство к решению конкретных вопросов, встающих перед страной. Одновременно власти стремятся использовать возможности духовенства для укрепления собственных позиций. Тем самым они извлекают положительные уроки из исторического прошлого. Звучат призывы использовать и духовно-нравственный потенциал ислама для оздоровления климата в обществе.

Объективное изучение исторического  опыта прошлого поможет и государству, и религиозным организациям, в  том числе и Духовному управлению мусульман Дагестана, сделать правильные выводы из ошибок прошлого. Непредвзятое практическое применение опыта прошлого гарант спокойной жизни будущих поколений наших граждан. Ни государство, ни духовенство не выигрывали, когда не находили общего языка друг с другом, история уже доказала это не раз.

Выбор территориальных  рамок обусловлен актуальностью  изучения проблемы в Дагестане, исторически  ставшем одним из духовных центров  мусульманского Кавказа. Здесь ислам  проник во все сферы жизни мусульман. Главными критериями оценки большинства представителей духовенства были учёность и высокая нравственность. Благодаря своей учёности десятки дагестанцев были известны далеко за пределами своей Родины. Недаром академик М.Н. Покровский писал о Дагестане, как о «едва ли не самом грамотном месте на Кавказе». В начале XX века здесь было так много представителей духовенства, что часть из них отправилась во многие аулы Чечни, Ингушетии, Караногая, в Кубинский и Закатальский округи Азербайджана и даже в Кабардино-Балкарию и Карачай, где они стали муллами, кадиями и алимами. Одним словом, ислам обеспечивал в условиях малоземелья элементарное выживание. Основными мусульманскими служителями культа в Дагестане выступали мулла, кадий, имам, учёный-алим и шейх.

Целью нашего исследования является комплексное изучение взаимоотношений мусульманского духовенства и институтов государства в ходе антирелигиозной политики, которая определялась директивами и решениями правящей коммунистической партии и законодательными актами высших органов государственной власти. Для достижения намеченных целей мы должны решить следующие задачи:

– показать активизацию  наиболее интеллектуальной части духовенства  в общественно-политической жизни  края в годы революции и гражданской войны и его политический раскол на сторонников и противников советской власти, возглавивших антисоветское и антиденикинское движения;

– составить анализ социально-экономического положения и общественно-правового  статуса мусульманского духовенства в 1920 - 1930-е гг.;

-  показать, как адаптировались шейхи и их общины мюридов в общественно-политической жизни Российской империи

– провести анализ восстаний, вспыхнувших под руководством Шамиля в период Кавказкой войны;

– дать характеристику антирелигиозной и атеистической пропаганде советского государства, проводимой решениями высших партийных и советских органов, как мощному средству борьбы против влияния мусульманского духовенства;

 

– отметить и показать на конкретных примерах гонения, которым  подвергались представители духовенства в разные годы, а также политические репрессии, развёрнутые против них в конце 20-х - 30-е гг.;

Хронологические рамки  исследования охватывают период Кавказкой войны и установлением Советской власти в Дагестане. Мусульманское духовенство Дагестана активно участвовало в общественно-политической жизни именно в период Кавказкой войны и в период после Февральской революции 1917 года1917 - 1920-е гг.

Научная и практическая значимость дипломной работы. Всестороннее и объективное изучение взаимоотношений между мусульманским духовенством и институтами советского государства в отечественной науке, роли представителей духовенства в общественно-политической и социально-экономической жизни Дагестана, на наш взгляд, поможет строительству грамотной конфессиональной политики.

 

ГЛАВА 1. ВЗАИМООТНОШЕНИЕ МУСУЛЬМАНСКОГО ДУХОВЕНСТВА С ВЛАСТЬЮ В ПЕРИОД КАВКАЗКОЙ ВОЙНЫ

 

В период кавказкой войны духовенство на Северном Кавказе связан с суфизмом, а  именно с именем шейха Мансура, возглавлявшего в 1785-1791 годах антиколониальную борьбу кавказских горцев. Но в своей первоначальной религиозной деятельности шейх Мансур выступал за распространение среди невежественных и погрязших в пороках горцев, высокой духовности, нравственности, искоренение насилия, кровной вражды. Призывал к объединению разрозненных чеченских тайпов на основе ценностей ислама и утверждения среди них шариата¹.

Как сообщает дореволюционный  чеченский этнограф Умалат Лаудаев: «чеченцы каялись перед шейхом Мансуром в грехах и обращались к тоба (покаянию), обязывались не делать дурных поступков, не красть, не курить, не пить крепких напитков, усердно молиться Богу. «Народ признал Мансура своим устусом, то есть ходатаем перед Богом: целовали полы его одежды, и так увлеклись религиозным настроением, что прощали друг другу долги, прекращали тяжбы и прощали даже самую кровь (ц1и-чеч.). Люди открывали один другому свои сердца, изгоняя из них злобу, зависть, корысть. Говорят, что тогда народ до такой степени обратился на истинный путь, что найденные вещи и деньги привязывали на шесты и выставляли на дорогах, пока настоящий владелец не снимал их. Судя по утверждению У. Лаудаева, такой религиозный порядок в Чечне продолжался два года и слава о шейхе Мансуре распространилась среди других народов Кавказа. Этот этап его религиозной деятельности строго соответствует суфийскому учению о духовно-нравственном совершенствовании человека и межчеловеческих отношений. О том, что первоначальная деятельность шейха Мансура носила чисто религиозный характер, подтверждают и архивные документы. Как суфийский мистик он добивался от чеченцев духовного и нравственного совершенства, а в шариате видел средство искоренения различного рода преступлений.

Но противники шейха  Мансура в Чечне и Дагестане  доносили русским властям, что он сбивает с толку население, выступает против них, готовиться к набегам на их города. Эти, во многом ложные доносы, послужили основанием для того, чтобы князь Потемкин по требованию русской императрицы отдал приказ полковнику А. Пиери, дислоцировавшегося с войсками в Астрахани, арестовать и доставить в Питербург опасного смутьяна, лжепророка Мансура. В 1785 году А. Пиери вторгается в Чечню, нападает на родной аул шейха Мансура Алды, разоряет и сжигает его дотла. В алдинском лесу Мансур наносит поражение русским войскам, в ходе которого А. Пиери погибает. С этого момента наступает новый этап в деятельности шейха Мансура – религиозно-политическое противостояние с царизмом.

На первоначальном этапе  своей религиозной деятельности он не был сторонником противостояния с царизмом, а последующая трансформация его религиозно-политических взглядов - факт типичного примера перехода суфия-мистика на путь революционной борьбы во имя освобождения своего отечества от захватчиков-иноземцев.

В последнее время  ряд дагестанских исследователей оспаривают вопрос о принадлежности шейха Мансура к суфизму. В начале 30-х годов ХХ столетия профессор Б.В. Скитский, ссылаясь на архивные документы, отмечал принадлежность шейха Мансура к тарикату накшбандийа . Этой точки зрения придерживался и известный французский исламовед Александр Беннигсен . Исследователь суфизма на Северном Кавказе А.Д. Яндаров также считает, что Мансур принадлежит к ордену накшбандийа . И, наконец, эта точка зрения получила развитие в исследовании Ш.Б. Ахмадова . Однако недавно высказано мнение, отрицающее принадлежность шейха Мансура к тарикату накшбандийа. Так, В.Г. Гаджиев пишет: «Шейх Мансур не был последователем тариката Накшбандийя» . М.А. Абдуллаев считает, что анализ движения шейха Мансура и его идей не позволяет признать, что он в своей деятельности руководствовался принципами тариката накшбандийа ².

Документы допроса шейха  Мансура в Шлиссербургской крепости в 1791 году, осуществленного тайным советником тайной канцелярии Российской империи  Шешковским, свидетельствуют о том, что он принял суфизм от двух турецких дервишей. Учитывая, что тарикат накшбандийа в конце Х VIII века имел в Турции широкое распространение, то, думается, есть основание полагать, что шейх Мансур принадлежал к тарикату накшбандийа. Кроме того, с нашей точки зрения, на шейха Мансура оказали духовное воздействие представители кумыкского духовенства, связанные с тарикатом накшбандийа. О приверженности шейха Мансура к тарикату накшбандийа пишет западный ориенталист Ш. Лемерсье-Келькеже: «Мансур был первым накшбандийским лидером, который проповедовал священную войну в Чечне и Дагестане и не оставил преемника» . По мнению А. Беннигсена, проповеди шейха Мансура были направлены на три пункта: возвращение к чистому и аскетическому исламу, требующему запрета на употребление алкоголя, табака, воровства и грабежей, кровной мести поклонения усопшим; борьба против адатов и введение шариата; объявление газавата против адата, кафиров и русских, которые рассматривались как завоеватели. По утверждению А. Беннигсена, «эти три пункта включены в религиозную доктрину имамов братства Накшбанди, известную на Кавказе в Х I Х веке» .

Ветвь тариката накшбандийа, проникшая на Северный Кавказ, принято  называть накшбандийа-халидийа. Она  связана с деятельностью курдского шейха Маулана Халида аль-Багдади (умер 1821 г .), являющегося ее основателем. Более широкое знакомство дагестанцев и чеченцев с тарикатом накшбандийа происходит, начиная с 1823 года, когда лезгинский мулла Мухаммад Ярагский стал его распространять, переняв от шейха Исмаила Кюрдамирского из Ширвана, последователя шейха Халида ал-Багдади (курда из Сулеймания), придавшего этому учению выраженное политическое содержание. Политически ориентированное, призывавшее мусульман сражаться против социальной несправедливости, исходящей от собственных угнетателей и колонизаторов, оно претерпевает соответствующую трансформацию, что отличает его от своей первоначальной мистической основы, связанной с именем бухарского суфия Баха ад-Дина Накшбанди (1318-1389).

Вопрос о проникновении этой ветви накшбандийа на Кавказ исследователями практически не изучен, что связано с ограниченным кругом источников дореволюционного периода, а что касается арабо-мусульманских документов, отражающих деятельность Халида аль-Багдади, отечественными исследователями не выявлены. Хотя следы прямого его влияния на кавказских мусульман явно не просматриваются. По мнению Н.И. Покровского, «унаследовав свой сан шейха от среднеазиатских накшбандиев, Халид-Шах действовал задолго до начало Кавказского мюридизма, на иной территории, не в Бухаре, хотя и не на Кавказе еще» . В дореволюционный период о шейхе Халиде писал М. Махмудбеков, утверждавший, что «во второй половине прошлого столетия (имеется в виду 18 век – В.А.) кутбом (центром – В.А.) накшбандийским считался некто Халид-шах из курдов, слава которого распространена была по всему Востоку» . Тем не менее, в отечественном суфиеведении об этом прославленном шейхе практически ничего неизвестно, хотя кавказский мюридизм питается его идеями. Как отмечает М. Махмудбеков, к Халиду-шаху «со всех сторон стекались мюриды, между которыми был и Исмаил-эфенди из Кюрдамира, Шемахинского уезда, известный в свое время ученый богослов» . Исмаил-эфенди оказался ревностным и способным учеником, что послужило причиной назначения его преемником Халида-шаха и получения «титула сирадж-эддина (свет религии)» . Переняв тарикат, шейх Исмаил Кюрдамирский становится ревностным его распространителем. М. Мухмудбеков пишет: «Сунниты Ширвана были издавно ревностными почитателями тариката. После четырехвекового застоя мюридизм в Ширване возгорается с новою силою. К новому шейху стекаются последователи изо всех стран: из Дагестана, Афганистана, Бухары и др.» Царское правительство увидело в этом учении опасность для себя, поэтому двое учеников и сподвижников шейха Исмаила были «высланы из края во внутрь империи» . Остерегаясь ареста, шейх Исмаил покинул Россию, и переселился в Турцию. Мюридизм в Ширване затухает, но в соседнем Дагестане, благодаря религиозной деятельности Мухаммада Ярагского, посвященного в тарикат накшбандийа шейхом Исмаилом, он возгорается с большой силой³.