Основные этапы славянского этногенеза

В общем правлении Борис старался поддерживать порядок и правосудие. Он нанимал к себе на службу иностранцев, а русских молодых людей посылал  учиться за границу. При нем успешно  продолжалась русская колонизация  Сибири и построение русских городов (Туринск, Томск).

Первые два года царствования Бориса были спокойными и благополучными. В 1601г. случился в России повсеместный неурожай, который повторялся следующие  два года. В результате - голод  и мор. Царь хотел помочь раздачей хлеба из казны, новыми каменными  постройками в Московском Кремле, в частности тогда была построена  знаменитая кремлевская колокольня Ивана Великого, однако этих мер  было недостаточно. Многие из богатых  людей в это время отпускают  на волю свою челядь, чтобы не кормить  ее, и это увеличивает толпы  бездомных и голодных. Из отпущенных или беглых образовывались шайки разбойников.

Главным очагом брожения и беспорядков  стала западная окраина государства - Северская Украина, куда правительство  ссылало из центра преступные или  неблагонадежные элементы, которые  были полны недовольства и озлобления и ждали только случая подняться  против московского правительства.

В правление Бориса Годунова дворянство добилось отмены Юрьева дня. Испокон  веку русский крестьянин, уплатив  рубль «пожилого» (пошлина за «выход»), мог покинуть своего землевладельца в последние дни осени и  по первому сапному пути отправиться  на новые земли в поисках лучшей доли. Осенний Юрьев день был для  земледельца светом в окошке. В  конце XVI века па кре­стьянские переходы был наложен запрет, или, как тогда  говорили, «заповедь» (отсюда - «заповедные  лета»). По­началу ни помещики, ни крестьяне  не предвидели, к ка­ким последствиям приведет отмена выхода в Юрьев день. Все думали, что введение заповедных лет — мера временная. Крестьян тешили надеждой, что им надо по­дождать совсем недолго — до «государевых выходных лет»,— и их жизнь потечет по старому руслу. Но шли годы, и крестьяне  начинали понимать, что их жестоко  обманули. Тогда-то в русских деревнях и родилась пол­ная горечи поговорка: «Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!».

В это время в Польше против царя Бориса выступил молодой человек, который  назвал себя царевичем Дмитрием, сыном  Ивана Грозного, и заявил о своем  намерении идти на Москву, добывать себе прародительский престол. Ключевский пишет: «В гнезде наиболее гонимого Борисом  боярства с Романовыми во главе, по всей вероятности, и была высижена мысль  о самозванце. Винили поляков, что  они его подстроили; но он был  только испечен в польской печке, а заквашен в Москве. Недаром Борис, как только услыхал о появлении  Лжедимитрия, прямо сказал боярам, что  это их дело, что они подставили самозванца». Московское правительство  утверждало, что он был галичским  боярским сыном Григорием Отрепьевым, который подстригся в монахи и  был дьяконом в Чудовом монастыре  в Москве, но потом бежал в Литву, поэтому его в последствии  называли Расстригой. Некоторые польские паны согласились помогать ему и  в октябре 1604 года Лжедимитрий вошел  в Московские пределы; издал воззвание  к народу, что Бог спас его, царевича от злодейских умыслов Бориса Годунова и он призывает е население  принять его как законного  наследника русского престола. Русский  народ, преданный своим законным государям, рад был вести о  мнимом спасении царевича, признал  самозванца царем и помог ему  взойти на Московский престол. Воцарение  Лжедмитрия грозило страшными последствиями  для православной церкви и государства. Опасность заключалась в том, что Лжедмитрий в своем притязании являлся оружием изуитов и  поляков. С его помощью первые пытались уничтожить в России православие, заменив его католичеством, а  вторым подчинить себе Русское государство.

Началась борьба безвестного молодого авантюриста с могущественным царем, и в этой борьбе Расстрига оказался победителем. Население Северной Украины  переходило на сторону претендента  на московский престол, и города отворяли ему свои ворота. На помощь претенденту, с одной стороны, пришли вместе с  поляками днепровские казаки, а с  другой, пришли донские казаки, недовольные  царем Борисом, который пытался  стеснить их свободу и подчинить  их власти московских воевод. Царь Бориc послал против мятежников большое войско, но в его войске была "шатость" и "недоумение", – не идут ли они против законного царя?.. А бояре и воеводы хоть и не верили претенденту, но, не будучи преданы Борису, вели военные операци вяло и нерешительно. В апреле 1605г. царь Борис умер, и тогда его войско перешло на сторону претендента, а затем и Москва (в июне 1605г.) с торжеством приняла своего законного "природного" государя царя Дмитрия Ивановича (Федор Борисович Годунов и его мать были убиты до прихода в Москву Лжедмитрия).

Новый царь оказался деятельными энергичным правителем, уверенно сидевшем на прародительском  престоле. В дипломатических отношениях с другими государствами он принял титул императора и пытался создать  большой союз европейских держав для борьбы против Турции. Но скоро  он стал возбуждать недовольство своих  московских подданных, во-первых, тем, что он не соблюдал старых русских  обычаев обрядов, а во-вторых, тем, что пришедшие с ним оляки держали себя в Москве высокомерно и заносчиво, обижали и оскорбляли москвичей.

Самозванец, тайно облаченный в  католичество, скрывая свои истинные намерения, старался привлечь на свою сторону русских святителей, в  их числе и Казанского митрополита  Гермогена. Но это сделать не удалось. Вскоре после коронации Лжедмитрия I, Гермоген прибыл в Москву для участия  «на сборах» по вопросу женитьбы царя на католичке Марине Мнишек. Патриарх Игнатий, сторонник Ледмитрия, и  другие архиереи, отчасти подражая патриарху, отчасти опасаясь царского гнева, согласились на этот брак. Но Казанский митрополит вместе с Коломенским  епископом Иосифом и некоторыми протоиреями выступили против. Он требовал, чтобы царица приняла православие  до венчания, за что самозванец приказал лишить святейшего Гермогена сана и  заточить в Казани, в Спасо-Преображенском монастыре. Но заточение длилось  недолго.Теперь бояре во главе с  князем Василием Шуйским решили, что  настало время действовать. Шуйский  начал агитацию против Лжедмитрия тотчас после его воцарения; он был судим  собором из всех чинов людей и  приговорен к смертной казни, но царь его помиловал.

В ночь на 17 мая 1606г, подняв набатным звоном московсикй народ против поляков, бояре  сами с кучкой заговорщиков ворвались  в Кремль и убили царя. В это  время москвичи были заняты избиением  поляков и разграблением их домов. Труп Лжедмитрия после поругания  сожгли и, смешав пепел с порохом, выстрелили им из пушки в ту сторону, откуда он пришел.

3. Василий Шуйский и социальная смута. "Тушинский вор".

Руководитель боярского заговора князь Василий Шуйский "был, не скажем, избран, но выкрикнут царем" (Соловьев). Новый царь разослал грамоты  по всему государству, в которых  обличал самозванца и еретика  Расстригу, обманувшего русский  народ. При своем воцарении Шуйский  принял формальное обязательство никого не казнить и не наказывать конфискацией имущества и не слушать ложные доносы, но эта присяга оказалась  ложной. Шуйский три раза всенародно и торжественно приносил ложную клятву: сначала он клялся, что царевич  Дмитрий случайно закололся сам, потом, что царевич жив и здоров, идет занимать царский престол, наконец, что Дмитрий принял мученическое убиение от своего лукавого раба Бориса Годунова.

Буквально через несколько дней после коронации состоялись выборы патриарха (Игнатий, подкупленный Лжедмитрием, в один день с венчанием на царство  Шуйского был низложен. Тут-то и вспомнили  о Гермогене, заточенном в Спасо-Преображенском монастыре. На патриарший пост Гермоген вступил уже старцем в тяжелое для государства время.

Немудрено, что воцарение Шуйского послужило сигналом для всеобщей смуты и борьбы всех против всех. Против боярского царя повсюду вспыхнули  восстания. "С осени 1606г. в государстве  открылась кровавая смута, в которой  приняли участия все сословия московского общества, восстав одно на другое" (Платонов). Города Северской  Украины поднялись под начальством  путивльского воеводы князя Шаховского (которого современники потом называли "всей крови заводчиком"), а  затем явился новый популярный вождь  восстания, бывший холоп, Иван Болотников. Он в своих воззваниях обращался  к народным низам, призывал их истреблять знатных и богатых и забирать их имущество; под его знамена  стали во множестве стекаться  беглые холопы, крестьяне и казаки, частью, чтобы отомстить своим  угнетателям, частью "ради получения  скороприбытного и беструдного  богатства", по выражению современника. В Тульской и Рязанской областях поднялись против Шуйского служивые люди, дворяне и дети боярские под  начальством Пашкова, Сумбулова  и Ляпунова. В Поволжье поднялась  мордва и другие, недавно покоренные народы с целью освободиться от русской власти.

Главной силой, использованной Шуйским  для идеологического воздействия  на массы, являлась церковь. С самого начала восстания под предводительством  Болотникова она заняла по отношению  к восставшим резко враждебную позицию. Особенно непримирим был патриарх Гермоген. Он писал грамоты, в которых призывал «всех православных христиан на борьбу с Болотниковым, изображая участников восстании, как отступников от Бога и от православной веры, которе повинуются Сатане и дьявольским четам», а Василия Шуйского – как «воистину свята и праведна истинного христианского царя».

Болотников с огромным скопищем "воровских людей" подошел к  Москве, с другой стороны подошли  рязанские и тульские служивые люди; но когда последние поближе познакомились  со своим союзником, с его "программой" и действиями, они решили избрать  из двух зол меньшее, отступили от "воров" и принесли повинную царю Василию. Болотников был разбит и  ушел сначала в Калугу, потом в  Тулу, где был осажден царскими войсками и вынужден сдаться; вожди  восстания были казнены, масса его  участников рассеялась, готовая начать новую "кампанию", если найдется новый предводитель.

Таковой нашелся скоро в лице явившегося в Стародубе второго  Лжедмитрия. Он был, конечно, уже сознательным и очевидным обманщиком, но проверкой  его личности и его легальных  прав мало кто интересовался; он был  только знаменем, под которое снова  спешили собраться все недовольные  московским правительством и своим  положением и все, кто стремился  устроить свою карьеру или приобрести "беструдное богатство". Под знаменами  самозванца собрались не только представители  угнетенных народных низов, но также  часть служилых людей, казаки и, наконец, большие отряды польских и литовских  авантюристов, стремившихся за счет неразумных и метущихся в междоусобии "русаков". Марина Мнишек, бывшая 8 дней царицею  Московскою и спасшаяся во время  переворота 17 мая, согласилась стать женою нового Лжедмитрия II.

Собрав большое и довольно пестрое  войско, Лжедмитрий II подступил к  Москве и расположился станом в подмосковном селе Тушино (отсюда его прозвище: "Тушинский  вор"). Здесь были свои бояре и  воеводы, свои приказы и даже свой патриарх; таковым стал (как говорят  современники – по принуждению) митрополит Ростовский Филарет – бывший боярин Федор Никитич Романов. В тушинский  лагерь пришло из Москвы немало князей и бояр, хотя они знали, конечно, что  они идут служить явному бманщику и самозванцу.

Одной из светлых страниц этого  времени была знаменитая успешная защита Троице-Сергиева, осажденного поляками, литовцами и русскими ворами (с  сентября 1608г.до января1610г).

Не будучи в состоянии одолеть  тушинцев, царь Василий вынужден был  обратиться за помощью к шведам, которые согласились послать  ему вспомогательный отряд войска. Во главе московского войска встал  в это время молодой талантливый  племянник царя Василия – князь  Михаил Скопин-Шуйский. С помощью  шведов и ополчений северных городов, которые поднялись против власти тушинского правительства, Скопин-Шуйский  очистил от тушинцев север России и двинулся к Москве.

Однако вмешательство шведов в  русские дела вызвало вмешательство  короля польского Сигизмунда, который  поставил Шуйскому в вину союз со Швецией  и решил использовать московскую Смуту в интересах Польши. В  сентябре 1609г. он перешел с большим  войском и осадил сильную русскую  крепость Смоленск. В своих обращениях к русскому населению король возвещал, что он пришел не для того, чтобы  проливать русскую кровь, но для  того , чтобы прекратить смуты, междоусобия  и кровопролитие в несчастном Московском государстве. Но смоляне  во главе со своим воеводой Шеиным не поверили королевским словам и  в течение 21 месяца оказывали королю упорное героическое сопротивление.

Приближение Скопина Шуйского и  ссоры с поляками заставили «Тушинского  вора» осенью 1609г. оставить Тушин  и бежать в Калугу. Тогда русские  тушинцы, оставшиеся без своего царя, послали послов под Смоленск к  польскому королю Сигизмунду и заключили  с ним в феврале 1610г. договор  о принятии на царство его сына, королевича Владислава.

В марте 1610 г. тушинский лагерь был  покинут всеми его обитателями, которые разошлись в разные стороны, и Скопин-Шуйский торжественно вступил  в освобожденную Москву. Москва радостно приветствовала молодого воеводу и  ожидала от него новых подвигов и  успехов в борьбе против неприятелей, но в апреле Скопин внезапно заболел  и умер (по слухам от отравы).

Между тем от западной границы к  Москве двигалось польское войско под  командой гетмана Жолкевского; он встретил и разбил московское войско, бывшее под командой царского брата, князя  Дмитрия Шуйского, и приблизился  к самой Москве. С другой стороны  к Москве подходили с Калуги «Тушинский вор». Город был в тревоге и  в смятении, царь Василий потерял  всякое доверие и авторитет, 17 июля 1610г. он был свергнут с престола, а 19-го насильственно пострижен в монахи.

4. «Семибоярщина». Поляки в Москве.

В России начался период междуцарствия  – правление «Семибоярщины». Москва очутилась без правительства, как  раз тогда, когда оно ей было нужно  больше всего: с двух сторон наступали  враги. Все осознавали это, но не знали, на ком остановиться. 17 июля на Красной  площади собралась толпа –  решали, кого избрать царем. В обсуждении этого вопроса принимали участие  бояре, дворяне, духовенство. Рязанцы  по указанию своего думного дворянина  Прокопия Ляпунова называли князя В.В. Голицына. Мстиславский и Салтыков настаивали на избрании польского королевича Владислава. Небольшая группа ратовала на шведского королевича. Святейший  Гермоген всячески предостерегал народ  от избрания иноземца. Он предложил  посадить на трон юного Михаила Федоровича Романова. Почему именно его? Думается, что патриарх в первую очередь  надеялся не столько на Михаила, сколько  на его отца – ростовского митрополита  Филарета, гонимого при Годунове и  Лжедмитриях. Романовы принадлежали к  старинному боярскому роду. Они были чуть ли не единственными в то время, кто не скомпрометировал себя во времена  Смуты связями с иноземцами. Кроме  того, Михаил был связан дальним  родством с Рюриковичами. Патриарх не сомневался, что народ, столько  раз неудачно выбиравший правителей, примет Михаила как истинного, наследственного  царя. Но все знатные бояре поддерживали идею избрания на российский престол  польского королевича. Патриарх вынужден был уступить, но при одном условии, что королевич примет православную веру.