Лекции по "Социальной работе"

В отличие  от первобытного альтруизма, новые  доктрины помощи ближнему основаны на иных ценностных ориентациях. Если в  период язычества помощь нуждающимся  оказывали в основном с целью  сохранения целостности, жизнеспособности рода и обеспечения его выживания, то мировые религии требуют оказывать помощь страждущим потому, что это наиболее надежный способ обрести Царствие Небесное лично для себя. Если считать, что одним из важнейших критериев моральной ценности поступка является отсутствие эгоистической мотивации¹⁵, то благотворение на основе требований религии утрачивает свою моральную ценность, оставаясь при этом общественно полезной деятельностью, необходимо появляющейся на определенном этапе развития общественных отношений. В этом отношении мировые религии не принесли в практику оказания помощи нуждающимся ничего нового, однако дали иное, соответствующее новой идеологии обоснование и объяснение уже существующим формам. Таким образом, можно отметить, что при внешней одинаковости этических норм в отношении действий, направленных на помощь нуждающимся, и идентичности результатов деятельности, смысл и сущность их у язычников и последователей мировых религий существенно различаются.

Христианство  является наднациональной религией и не разделяет людей по национальности, расе, цвету кожи, материальному уровню или другим признакам - единственный критерий деления - вера, вследствие чего все исповедующие христианство люди - «братья во Христе», соответственно, и отношения между людьми должны быть братскими, добросердечными, проникнутыми заботой друг о друге. В частности, если кто-то из братьев нуждается в помощи, то помогать ему следует по-братски, бескорыстно. Как отмечает М. Вебер, очень рано в религиозной этике получило свое отражение то, что в ходе экономической дифференциации обычай оказывать помощь соседям в труде и в случае необходимости перешел и в отношения между различными социальными слоями¹⁶. Немаловажным для понимания христианской этики помощи ближнему является и осмысление одной из важнейших заповедей христианства: «возлюби ближнего твоего как самого себя». Здесь любовь к себе заранее принята за максимум и условие человеколюбия; предполагается, что сильнее всего человек любит самого себя, причем любит деятельной любовью, неустанно и бескорыстно хлопоча о собственном благе. Это может служить доказательством эгоистичности мотивов помощи, осуществляемой в рамках требований религии, а отнюдь не этизации общественных отношений. В частности, высказывания типа «блаженны нищие…», «легче верблюду пройти сквозь игольное ушко, чем богатому войти в царствие небесное», «нищий богатым питается, богатый нищим спасается» обосновывают необходимость нищеты интересами обеспеченной части населения. Аналогичным образом ислам и буддизм, требуя оказывать помощь нуждающимся, в качестве одной из ведущих причин такого рода поступков или деятельности выдвигал коренные интересы благополучия самого помогающего, спасения его души. Таким образом, в мировых религиях не нуждающийся был целью помощи – он был лишь условием, с помощью которого помогающий получал некие духовные блага; средством же получения этих благ выступала деятельность, направленная на оказание помощи. Индивидуализм, формирующийся при посредстве мировых религий прямо противоположен языческому коллективизму, поскольку, если в языческую эпоху служение обществу (общине) являлось залогом благополучия отдельной личности, то в более поздний период во главу угла ставилось уже благополучие каждой отдельной личности. При этом считалось, что благополучие отдельных личностей служит условием благополучия всего общества. Можно сделать вывод, что в период после введения одной из мировых религий в качестве официальной государственной религии появляется и усиливается тенденция к индивидуализации общества, что обусловлено как реалиями социально-экономической жизни, так и влиянием официальной государственной идеологии.

Рассматривая  в целом этику мировых религий  в той ее части, которая трактует вопросы помощи человеку нуждающемуся, можно отметить, что основа помощи ближнему - забота в первую очередь о собственной душе, ее совершенствовании, в конечном итоге - о собственном благе, что является проявлением индивидуализма. Целью религиозной морали являлось воспитание человека добродетельного, милосердного, смиренного, заботящегося о совершенствовании своей души. Именно забота о собственной душе требует от верующего помощи ближнему, заботы о нем. В связи с этим нищий полезен богатому - он дает ему возможность свершения богоугодных  дел, без которых невозможно обрести рай после смерти. Проявление милосердия для верующего - это своеобразный страховой полис, при наличии которого Царствие небесное гарантировано. Помощь нуждающимся, милосердие и благотворительность становятся непременным, закрепленным в религиозных догматах, условием вечного блаженства.  Вследствие этого бедные и обездоленные обретают внутри религиозной общины значение необходимого «сословия», являющегося важнейшим объектом этической деятельности, становятся инструментальной ценностью, ценностью-средством и условием. В целом религиозная этика милосердия носит характер в основном призывов к добру и человечности, которые могут быть реализованы посредством оказания помощи отдельному индивиду или группе, но не связаны, как правило, с совершенствованием социальной системы. Более того, выступая в общественной практике как общественно полезное деяние, помощь человеку, оказываемая из религиозных побуждений, на деле являлась проявлением индивидуального, сословного или корпоративного эгоизма.

Безусловно, помощь нуждающимся оказывалась  не только на основании религиозных заповедей и догматов, поскольку большинство населения не являлось знатоками религиозной идеологии, в том числе и этики, было не знакомо с ними с точки зрения их смысла.  Основные формулировки религиозных канонических книг были известны довольно широко, и они, как правило, не противоречили тем обычаям и традициям, которые сложились среди населения в предшествующий период истории страны и народа.

Например, в России значительную роль в отношении  к нуждающимся играли обычаи и  традиции, сложившиеся в течение длительного периода истории, еще со времен языческой Руси. Фактически до ХХ века сохранился в некоторых русских деревнях и местностях древнейший обычай по очереди пускать к себе в дом на постой странников, оказывать индивидуальную и коллективную помощь неимущим соседям или односельчанам, попавшим в трудную жизненную ситуацию, усыновлять осиротевших детей и т.п.. Человек оказывал помощь, не ожидая в результате этого прибыли или воздаяния, а в силу природного альтруизма и коллективизма, опредмеченного в обычаях и традициях. Принятие и распространение древнерусскими людьми православия не противоречило их этическим взглядам на вопросы помощи нуждающимся и вековым традициям милосердия. Сложившиеся к этому времени в христианстве, и особенно в православии, собственные этические принципы в отношении помощи и поддержки страждущих, нищих, убогих и сирот, частично повторяющие догматы Ветхого завета, оформили и упорядочили, а в некотором отношении и способствовали дальнейшему смягчению нравов славянских народов, морализации человеческих отношений. Материальная помощь, оказываемая более обеспеченными слоями населения своим бедным согражданам, получила на Руси дальнейшее развитие в связи с распространением православия. Не было неестественным и требование не выставлять напоказ свою благотворительную деятельность, творить добрые дела по зову сердца, а не из корыстной надежды на последующее прижизненное воздаяние.

Идеи  помощи ближнему поддерживали и представители  православного духовенства, однако в качестве высшей цели вспомоществования они называли совершенствование собственной души во имя приближения к Богу. Преподобный Сергий Радонежский, преподобный Иосиф Волоцкий, старец Серафим Саровский, Феофан Затворник¹⁷ призывают делать добро, не ожидая прижизненного воздаяния, во имя Бога, во имя совершенствования собственной души. В призывах церковных иерархов мысль о душе богатого благотворителя прослеживается более четко, чем сострадание бедняку.

Проблемы  этических основ оказания помощи нуждающимся отражены и в светских источниках, таких, как «Домострой», «Пчела», «Златоуст», и других, более поздних¹⁸, содержащих нравоучения, моральные нормы и правила, требования к нравственности личности, ее участию в благотворительности, и являющихся продолжением и развитием сложившихся в славянской древности этических обычаев и традиций в отношении помощи и взаимопомощи, этики православия.

Этика помощи нуждающимся находит свое дальнейшее развитие в работах многих русских  философов XIXв., которые, рассматривая вопросы помощи нуждающимся в контексте социальных отношений, касались и этических аспектов этого вида деятельности. Большинство известных российских философов, сами будучи верующими людьми, связывали свои этические понятия, в том числе и относящиеся к помощи неимущим, с православием как основой мировоззрения большинства своих сограждан. П.Я. Чаадаев, Н.Г. Чернышевский, П. Л. Лавров, Н.К Михайловский, В.С. Соловьев¹⁹ в своих произведениях говорят о том, что делать добро – это естественно для человека; более того, такие деяния рациональны, поскольку приносят пользу самому творящему добро, обеспечивая мир в его душе и мир вокруг него. Иначе говоря, помогать ближнему необходимо, поскольку этого требует не только здравый смысл, но и задачи совершенствования личности творящего добро и совершенствование мира в целом.

Большую роль в становлении теории и практики помощи человеку сыграло гуманистическое  учение, начавшее распространяться с  конца XIV века в Европе. Это учение признавало человека высшей ценностью, его права – естественными  и неотъемлемыми. Гуманизм считает, что человек имеет право быть счастливым на земле, а не только в потустороннем мире. Это означает, что он имеет право на реализацию самого себя, своей ценности. Значит, человек вправе рассчитывать на помощь в рамках принципа справедливости. Эволюция гуманистического учения – от признания ценности человека самим этим человеком до признания ценности человека другим человеком и обществом в целом – способствовала изменению целей помощи. Если в религиозных учениях цель помощи – благо в первую очередь помогающего, то в гуманистическое учение, провозгласившее человека высшей ценностью, требовало отношения к нему, как к цели, а не только как к средству, а значит, взаимодействие с человеком, в том числе и по поводу помощи, должно осуществляться с гуманистических позиций. Значит, с точки зрения гуманизма, оказание помощи преследует цель  сделать добро в первую очередь нуждающемуся, и только во вторую – самому помогающему. Важно, что гуманистическое учение не говорит о конкретных формах и видах помощи – оно требует признания ценности человека, уважения к нему, справедливости, исходя из которых и должно организовываться взаимодействие, в том числе и по поводу оказания помощи.

Многие  европейские философы также в  своих произведениях касались вопросов помощи человеку и его ценности. В частности И. Бентам, Дж. Милль, М. Монтень, Ж.-Ж. Руссо, Д. Дидро, И Кант и многие другие, рассматривая идею ценности человека, общества, опираются главным образом на здравый смысл и понятие человеческого долга, призывая к заботе о человеке. Однако в отличие от российских светских философов, философы европейских стран, особенно тех, где в качестве государственных религий распространились  протестантские учения, в большей степени возлагали ответственность за благополучие человека на него самого. Так, например, достаток, богатство – это итог добросовестного, упорного труда, заслуженная награда за мастерство и усердие. Соответственно, если человек беден, то, очевидно, усердие его было недостаточным, а значит, оказание ему помощи противоречит понятиям о справедливости. Более того, если человек, вместо того, чтобы работать, просит подаяния, то это характеризует его с отрицательной стороны. Этим можно объяснить негативное отношение к нищенству и даже правовое преследование нищих в некоторых европейских стран в Средние века и Новое время. Конечно, при этом надо было иметь в виду, что у человека могут быть объективные причины (например, инвалидность и т.п.), которые сделают невозможным его самостоятельное жизнеобеспечение.

Таким образом, этико-аксиологически традиции помощи человеку имеют своими источниками воззрения древних племен и народов, которые легли в основу трудов религиозных и светских философов, причем в сущностной основе своей подходы и тех, и других не противоречат друг другу. Традиции религиозной этики милосердия, развиваемые в течение столетий и распространяемые служителями религии в народе, находили отклики в самых различных слоях населения и в том или ином виде были положены в основу трудов светских философов. Светские авторы, при всем различии подходов, главным образом поддерживают и продолжают развивать ту же мысль: делать добро и оказывать помощь нуждающимся необходимо в первую очередь для собственной души, для ее совершенствования.

Однако  во взглядах светских философов все же более четко прослеживается мысль о ценности человека. Если, например, для христианства человек - это раб Божий, выполняющий свой долг в первую очередь  перед Богом, то для светских философов, несмотря на то, что большинство из них было верующими людьми, человек ценен как самостоятельная личность, имеющая право на личное счастье, совершенствование и свободу поступков и выполняющая долг прежде всего перед собой. Таким образом, и светские философы, пропагандируя идеи милосердия, связывали ценность этого прежде всего с выгодами для благотворителя, для его души и его среды обитания, поскольку человеку свойственно стремление жить в согласии с самим собой, в состоянии душевного равновесия. При этом необходимость совершенствования личности носила в основном декларативный характер, не связанный с социальным бытием. Напротив, совершенствование личности рассматривалось как важнейшее условие совершенствования социального бытия²⁰. Это обстоятельство также может служить доказательством становления индивидуалистического подхода к оказанию помощи нуждающимся.

Можно сделать  вывод, что в период распространения  и господства мировых религий  в качестве официальных государственных, появляется и усиливается тенденция  к индивидуализации общества, что  обусловлено как реалиями социально-экономической жизни, так и влиянием официальной государственной идеологии. Их индивидуализм прямо противоположен языческому коллективизму, оказание помощи преследовало противоположные цели: если в языческую эпоху служение обществу (общине) являлось залогом благополучия отдельной личности, то в период мировых религий во главу угла ставилось уже благополучие каждой отдельной личности. При этом считалось, что благополучие отдельных личностей служит условием благополучия всего общества.

Иной  подход к человеку и заботе о нем прослеживается в марксистской идеологии. Человек признается высшей ценностью, и для реализации этой ценности должны быть усилиями всего общества созданы максимально благоприятные условия. Важно, что марксизм признает ценность человека вообще, продолжая традиции гуманизма, поэтому, в отличие от предшествующих учений, он предлагает с целью реализации ценности человека не частичные преобразования социальной структуры, которые могли бы улучшить условия жизнедеятельности отдельных граждан, но радикальные преобразования, направленные на гарантированное обеспечение всем гражданам их прав и свобод. Ценность человека может быть реализована только в обществе, в условиях свободы, равенства, справедливости. Самореализация человека возможна преимущественно в трудовой деятельности, направленной на благо всего общества, и именно результаты такой деятельности должны лечь в основу благополучия личности. Одно из важнейших прав человека – право на справедливое к нему отношение, справедливая оценка заслуг человека. Поэтому основы благополучия личности закладываются посредством ее участия в трудовой деятельности. Однако полного равенства между людьми не может быть по естественным причинам; не все граждане могут принять участие в трудовой деятельности. В отношении граждан, по объективным причинам (в основном в результате снижения или утраты трудоспособности) не имеющим возможности принять участие в трудовой деятельности справедливость может выступать в форме «конструктивного неравенства»: государство должно взять на себя заботу о таких людях.

Забота  о человеке, с точки зрения марксизма, должна проявляться не столько по отношению к конкретному человеку, сколько к человеку вообще. Это  значит, что основные усилия государства  должны быть направлены на то, чтобы всем людям создать благоприятные для жизнедеятельности условия, изменяя наличную действительность, только в отношении граждан с особыми нуждами должны быть на уровне государства предусмотрены специальные меры. Такого рода деятельность представляется более перспективной, нежели помощь отдельным личностям: предпочтительнее избавиться от проблемы в масштабах общества, чем решать ту же проблему многократно, оказывая помощь каждому человеку, обремененному ею. Более гуманным является, с точки зрения марксизма, предупредить возможность развития проблематики, нежели допустить страдания человека от разного рода проблем, даже если помощь будет оказана достаточно скоро. Главные субъектом заботы о человеке, в том числе и о человеке с особыми нуждами, должно быть государство, поскольку оно провозглашает и признает человека высшей ценностью.