Разработка культурно-познавательной экскурсии «Знаменитые женщины Екатеринбурга

Решение Татьяны Костроминой было поистине дерзновенным. На первый взгляд ее поступок мог даже показаться бессмысленным: неграмотная женщина, низкого сословия, не располагавшая большими суммами, не имевшая никаких знакомств в высшем свете – она не могла рассчитывать на то, чтобы попасть на прием к кому-то из высокопоставленных особ, а тем более на то, чтобы ее внимательно выслушали и удовлетворили ее просьбы. К тому же ради этой поездки она оставляла сестер без своего попечения, и, может быть, на очень долгое время, на годы. Но все, же она решилась на эти скорби и твердо верила, что претерпит их не напрасно. Она всецело полагалась на милость Божию и могла, как выражается святитель Иоанн Златоуст, «парить выше немощных помыслов человеческих, освободившись от общеобычного порядка вещей».

И Господь, призирающий  на молитву смиренных, не посрамил упования Татьяны Андреевны. Промысел Божий неведомыми путями устроил невероятное: Екатеринбургские сестры поселились в доме вышедшего в отставку адмирала Федора Федоровича Ушакова – прославленного флотоводца и человека глубоко благочестивого. Именно благодаря его помощи замыслы безвестных просительниц начали обретать реальные очертания. Федор Федорович взял на себя переписку с архиепископом Пермским Иустином, чье разрешение было необходимо для создания монастыря. Адмирал нашел и высокопоставленных покровителей, в числе которых был первенствующий член Синода митрополит Амвросий (Подобедов), а также обер-прокурор Святейшего Синода. Более того, Федор Федорович нашел щедрых жертвователей для будущей обители. И все-таки для официального создания обители понадобилось несколько лет. Татьяна Костромина тяжело переживала томительную разлуку с общиной и, главное, с дорогой ей Тихвинской иконой Божией Матери. В 1807 году у начальницы Татьяны появился точный список с древнего чудотворного Тихвинского образа Божией Матери, пребывающего в Тихвине. Эту икону подарил ей архимандрит Тихвинского мужского монастыря отец Герасим (Князев). Несомненно, новая икона очень утешила Татьяну и Агафью, и молитвы перед ней укрепляли их дух, помогая с бодростью переносить все искушения, встречавшиеся в предпринятом ими деле. Именно этот список впоследствии стал главной святыней Ново-Тихвинского женского монастыря и с каждым годом украшался благодаря пожертвованиям благотворителей и приношениям паломников [50, с. 7].

31 декабря 1809 года по Высочайшему повелению в Екатеринбурге была учреждена заштатная третьеклассная общежительная женская обитель с наименованием ее Ново-Тихвинскою. Через некоторое время Татьяна Костромина была пострижена в монашество с именем Таисия и возведена в сан игумении. Перед отъездом из Петербурга матушка Таисия получила еще один бесценный для монастыря дар – 25 частиц святых мощей из Новгородского кафедрального Софийского собора, переданные ей по благословению митрополита Новгородского и Санкт-Петербургского Амвросия.

В честь открытия монастыря  впоследствии совершалось торжественное  празднование, проходившее 9 июля  в  день Тихвинской иконы Божией Матери. Вместе с новой обителью появилась и особая традиция в церковной жизни Екатеринбурга – ежегодные торжественные крестные ходы вокруг монастыря и города с Тихвинской иконой Божией Матери и ракой с частицами мощей при участии многочисленного городского духовенства. Крестный ход с иконой и мощами посещал и другие города, села и деревни Пермской епархии, и всё больше людей узнавало о екатеринбургской обители и ее святынях.

Число насельниц монастыря  быстро росло. В обители появились  разнообразные рукодельные мастерские, увеличивался достаток, хотя по-прежнему в послушницы принимались малолетние сироты и престарелые. В 1819 году в обители было уже 135 человек. Это свидетельствовало о том, как велика на Уральской земле была потребность в монастыре. Однако материальных средств в обители на многое не хватало, ведь необходимо было строить храмы, помещения для рукоделий, жилые корпуса для сестер. Поэтому игумения Таисия ходатайствовала о преобразовании монастыря в штатный, то есть имеющий государственное содержание. Владыка Иустин всемерно старался помочь игумении. Но он хотел видеть обитель не третьеклассным штатным монастырем, как предполагала матушка Таисия, а первоклассным, с выделением большего содержания и положенных при этом угодий. Вскоре усилия архипастыря и настоятельницы увенчались успехом: в 1822 году уральский общежительный монастырь, выросший из кладбищенской общины, занял место в ряду первоклассных обителей России. Был утвержден и общежительный устав монастыря, составленный самой игуменией Таисией на основе устава Саровской пустыни. Для окончательной редакции этого устава матушка Таисия обратилась к преподобному Филарету Глинскому. Святейший Синод разрешил сестрам монастыря избирать настоятельницу из своей среды, хотя, как правило, настоятельниц в то время назначали по распоряжению церковных властей и ими зачастую становились монахини из других монастырей [50, с. 11].

Ново-Тихвинский монастырь  пользовался особым покровительством императора Александра I, благодаря  которому и была открыта обитель. В 1821–1822 годах он сделал пожертвование  в виде драгоценной храмовой утвари. Игумения Таисия испросила благословение на специальное торжество для внесения царских даров в храм с крестным ходом через весь город при участии всего городского духовенства. 27 сентября 1824 года Ново-Тихвинская обитель была почтена визитом императора Александра I. Государь после посещения келий игумении Таисии, вероятно, тронутый беседой с настоятельницей, в сердечном умилении поцеловал руку одной из престарелых сестер, о чем еще долго вспоминали в обители.

Монастырь украшался  новыми храмами.5 сентября 1823 года была освящена церковь во имя Всех Святых, перестроенная из каменной монастырской часовни. Продолжалось возведение собора Александра Невского, заложенного в 1814 году. Одновременно строились жилые корпуса, рабочие и подсобные помещения, каменная стена вокруг монастыря, гостиница, дом для вдов и сирот. Игуменья Таисия спешила сделать для обители все что могла, ибо здоровье ее ухудшалось.В ноябре 1826 года матушка отошла ко Господу в окружении своих сестер во Христе.

Преемницей игумении Таисии стала ее духовная дочь и  воспитанница – монахиня Александра; она возглавляла монастырь с 1827 по 1858 год. Видимое промышление Божие о Ново-Тихвинской женской обители сказалось в том, что с самого ее учреждения до дня закрытия, то есть на протяжении ста тридцати с лишним лет, она управлялась всего четырьмя настоятельницами, если не считать двух небольших перерывов. Матушка Александра, как и игумения Таисия, большое внимание уделяла благоустройству монастыря – как вещественному, так и, в первую очередь, духовному. При игумении Александре процветали ранее заведенные рукодельные мастерские и были устроены новые, в том числе иконописная и трафаретная [62].

В 1832 году был достроен и освящен находившийся рядом с больничными кельями храм в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость», заложенный еще при игумении Таисии. Теперь во время богослужения достаточно было открыть двери, чтобы все лежачие больные, лишенные прежде этого утешения, могли участвовать в церковной службе.

После кончины игумении Александры ее преемницей по желанию  сестер стала бывшая казначея Ново-Тихвинской обители монахиня Магдалина (Неустроева). По мнению насельниц, именно она могла сохранить тот дух трудолюбия, покоя и согласия, который царил в монастыре при матушке Александре. Игумения Магдалина возглавляла монастырь в течение 35 лет с 1858 по 1893 год. За это время число сестер постоянно росло. Так, в 1866 году в обители проживала 381 насельница, в 1881 году – 510, в 1890 – уже 605. Исторические источники за 1866 год свидетельствуют о появлении новых насельниц в возрасте от 4 до 77 лет. Еще до назначения монахини Магдалины настоятельницей ее особенным вниманием пользовались сироты из бедных семей. Став игуменией обители, она не упускала случая каким-нибудь образом утешить их. О нежной ответной любви детей к матушке Магдалине говорит эпизод, глубоко тронувший ее современников: один из именитых людей, посетивших игумению Магдалину, встретил в настоятельских кельях воспитанницу-сироту и спросил ее: «Что, матушка игуменья родня тебе?» – «Нет, не родня, а только мама», – ответила девочка.

Монастырь в середине XIX века был одним из центров начального и среднего женского образования  на Урале, при нем находилось женское  четырехклассное училище. Да и в самом монастыре к 1866 году не умели писать лишь 17, 6% сестер. И это время, когда неграмотных среди населения России было 70%.

Обитель благоукрашалась  новыми храмами. В 1852-54 годах была закончена перестройка Александро-Невского собора.

Выполнив свое земное послушание, матушка Магдалина (Неустроева) мирно отошла ко Господу. Игумения Магдалина (Досманова), через два года пришедшая ей на смену, в феврале 1897 года была утверждена настоятельницей обители и возведена в игуменский сан. Современники отмечали ее самоотверженность, трудолюбие и любовную простоту в общении. Матушка была твердо убеждена, что для дела спасения необходима Иисусова молитва и чтение святоотеческих книг. При игумении Магдалине (Досмановой) в 1910 году монастырь торжественно отметил 100-летие своего существования. В те годы обитель была одной из самых крупных и благоустроенных в России. В 1913 году в монастыре проживало 1018 насельниц. К внушительному списку монастырских рукоделий прибавились новые: роспись по фарфору, рисование по полотну и бархату, выжигание по дереву и коже, были усовершенствованы резьба по дереву и изготовление искусственных цветов. Монастырь, как и в первые годы своего существования, продолжал оказывать помощь больным, престарелым и неимущим. А для мирян всех сословий обитель была островком духовности среди суетного житейского моря. В дни праздников сотни богомольцев приходили поклониться святыням монастыря, и прежде всего – Тихвинской иконе Божией Матери. Однако на долю матушки Магдалины (Досмановой) пришлось и самое тяжкое испытание в жизни обители – бурные события 1917 года и Гражданской войны [50, с. 23].

В 1918 году сестры монастыря были последними, кто на этой земле оказал помощь семье Царственных Страстотерпцев. До самой гибели царственных узников инокини приносили для них в корзинках свежие продукты; об этом сохранились благодарные свидетельства в дневниках Государя и Императрицы. Сестры принесли передачу и в тот день, когда в живых больше не было никого из тех, кому она предназначалась. Монахини и послушницы Ново-Тихвинского монастыря продолжали свои молитвенные подвиги и труды вплоть до насильственного закрытия обители в 1922 году. В этом же году уникальный архив обители (древние книги и бумаги, а также все документы, свидетельствующие о духовной и хозяйственной жизни монастыря) был сожжен прямо на площади перед главным монастырским храмом: костер горел несколько дней. Многие из сестер впоследствии попали в заключение или были отправлены в ссылки. По устным свидетельствам, саму матушку Магдалину подвергали арестам восемь раз, но во время допросов она лишь разглаживала на коленях платочек и на все вопросы отвечала одной и той же фразой: «Да, были у нас в монастыре платочки, тряпочки, мы их складывали, раскладывали, разглаживали». Ее принимали за юродивую и отпускали.

Игумения Магдалина  жила на окраине города вплоть до своей  кончины в 1934 году. Под началом своей игумении небольшая община продолжала жить по-монашески, соблюдая иноческие обеты. Это был не единственный островок благочестия, в разных уголках Свердловской области монахини Ново-Тихвинского монастыря жили небольшими общинами, стараясь сохранить монастырский дух и уклад. Сестры помогали и другим людям сберечь или обрести веру, несмотря на тяжелое послереволюционное время. Еще долгие годы у стен бывшего монастыря можно было встретить старых женщин, в которых легко было узнать бывших инокинь по их особенному облику. Они приходили сюда, чтобы помолиться у врат дорогой им обители.

Милостью Божией в 1994 году Ново-Тихвинский монастырь был возрожден [62].

История женского просвещения  в Екатеринбурге уходит корнями  в первую половину прошлого столетия. В 1841 году был открыт первый женский частный пансион, в котором обучалось 22 девочки. В последующие годы появилось еще несколько частных пансионов, быстро закрывшихся за неимением учениц.

Так продолжалось до 1859 года, когда Дирекция училищ Пермской губернии предложила Екатеринбургской городской Думе рассмотреть вопрос о создании в городе женской школы. Городская Дума с сочувствием отнеслась к этому предложению: купечество было готово выплачивать на нужды школы по 1/4 копейки с каждого рубля объявленного капитала в течение 12 лет, а мещанство – по 3 копейки с каждого податного рубля.

С энтузиазмом воспринял  идею создания женской школы и  главный горный начальник Ф.И.Фелькнер. Его стараниями была организована комиссия, куда также вошли городской голова, полицмейстер и смотритель уездных училищ. Для школьных занятий был нанят дом иностранца Мартена, приглашены преподаватели из уездного училища, на казенных и частных уральских заводах проведен сбор средств в пользу школы. Известно, например, что владелец Верх-Исетских заводов Яковлев обязался выделить женской школе пять тысяч рублей.

31 июля 1860 г. в присутствии  первых лиц Екатеринбурга и  просвещенной части городского общества состоялось торжественное открытие женской школы или, как ее тогда называли, училища второго разряда.

А на другой день разразился форменный скандал, поскольку, по новому общероссийскому положению о женских школах, забота об их заведении относилась к компетенции губернатора. Вместо существовавшей ранее комиссии были созданы Попечительский и Педагогический советы во главе с Пермским губернатором в качестве почетного попечителя.

Главный горный начальник  Ф.И.Фелькнер не собирался уступать, кому бы то ни было эту почетную роль: он не передавал денег и документов новым органам, не считая их законными. «Было междоусобие и брань», – как отмечалось в одном из отчетов. В конечном итоге, почетным попечителем признали Ф.И.Фелькнера, чье имя учебное заведение стало носить с 22 августа 1986 [66].