Недействительные сделки в Российском гражданском праве

Далее автор рассуждает о том, что если последовательно применять выводы, следуемые из первой позиции, то можно столкнуться с рядом странных решений.

- Если считать, что  сделка может быть признана  недействительной на основании ст.169 ГК РФ, даже если она не противоречит закону, то получится, что законодатель установил более жесткие санкции для лиц, не нарушающих закон (взыскание всего полученного по сделке в доход государства), чем для тех, кто его нарушил.

- В соответствии со ст. 169 ГК РФ сделка признается недействительной, несмотря на то, что другая сторона при её заключении ничего не знала и не могла знать о целях ее контрагента. Если стоять на позиции, что данная сделка не противоречит закону,  то указанным положением ст. 169 ГК РФ неоправданно большое значение придается субъективной стороне поведения стороны в сделке. Однако развитие гражданского права идет совсем в другом направлении и субъективные моменты поведения лица принимается во внимание только в том случае, если они получили объективное выражение.

- Сделка  признается  недействительной и в том случае, если через некоторое время  после совершения этой сделки  лицо изменит свои цели. Например, откажется от использования приобретенного  ружья в целях браконьерства. Но, несмотря на это, угроза применения последствий недействительности ничтожной сделки будет сохраняться в течение всего срока исковой давности по данному виду сделок.

- Признание того, что  несоответствие недействительных  сделок, предусмотренных ст. 169 ГК РФ, закону не обязательно, придает гражданскому праву функции, которые ему не свойственны. Гражданское право превращается в средство общественного воспитания. Между тем гражданское право регулирует частные отношения. Вопросы общественной пользы и общественной морали не должны быть главной задачей гражданского права. Эти вопросы решаются отраслями публичного права⁴⁴.

Действительно, в  составе недействительных сделок, предусмотренном ст. 169 ГК РФ, довольно часто гражданский закон  пересекается с составами различных уголовных преступлений и административных проступков. Однако роль гражданского права, и в частности ст. 169 ГК РФ,  - устранение неблагоприятных имущественных последствий такого рода действий⁴⁵.

Следует отметить, что вторая позиция, обозначенная в работе, нашла свое отражение и в судебной практике. Так, Президиум Высшего Арбитражного суда РФ в своем постановлении от 12 ноября 1996 г. N 2808/96 указал:

«В соответствии с договорами от 06.08.93 N 1, от 01.10.93 N 2 чековый  инвестиционный фонд "Инициатива" предоставил малому предприятию "Кварц" в пользование под проценты приватизационные чеки. В качестве дохода от этих сделок фонд получил 32 833 000 рублей.

Согласно Положению  о специализированных инвестиционных фондах приватизации, аккумулирующих приватизационные чеки граждан, утвержденному Указом Президента Российской Федерации от 07.10.92 N 1186, фонды обязаны использовать чеки в процессе приватизации государственных и муниципальных предприятий.

Указанные договоры не соответствуют  названному Положению, вследствие чего правомерно признаны недействительными постановлением от 18.05.95.

Одновременно эти договоры заведомо нарушали права граждан  на получение доходов от приватизации, поэтому Федеральный арбитражный  суд Московского округа обоснованно  констатировал их антисоциальный характер и в соответствии со статьей 169 Гражданского кодекса Российской Федерации взыскал в доход Российской Федерации полученное по сделкам».

Правда, здесь можно  поспорить о том, насколько сопоставимо  понятие «антисоциальный» с понятием основ правопорядка и нравственности.

Подводя итог изложенному, можно сделать  следующий вывод. Если участники  сделки имеют безнравственные или  противоправные цели, а сама сделка закону не противоречит, то признавать такую сделку недействительной оснований нет. Для оспаривания сделок на основании ст.169 ГК РФ необходимо устанавливать как противоречие самой сделки законам или иным правовым актам, так и осведомленность об этом участников сделки.

В данном случае сделки, предусмотренные  ст. 169 ГК РФ, будут как бы квалифицированным видом сделок, не соответствующих требованиям закона. То есть они не просто незаконны, но ещё и противоречат основам правопорядка и нравственности, в связи с чем последствия недействительности данных сделок более суровы.

Однако окончательно устранить  споры, ведущиеся относительно применения ст. 169 ГК РФ, можно лишь путем внесения соответствующих изменений в  Гражданский кодекс РФ.

Следующие составы недействительных сделок, которые будут рассмотрены  в работе – это мнимые и притворные сделки.

Мнимой является сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия. Данная сделка является ничтожной (п. 1 ст. 170 ГК РФ).

Подобные сделки совершаются, как правило,  с целью создать  видимость  правовых последствий, без желания того, чтобы они наступили в действительности. Например, пытаясь избежать обращения взыскания на имущество, гражданин оформляет договор дарения на имя своего родственника. Гражданин действительного желания передать право собственности не имеет, он заинтересован лишь в создании видимости перехода права собственности, например, для судебных органов⁴⁶.

При всей видимой ясности  мнимые сделки весьма сложны в квалификации при разрешении конкретных споров, что, в свою очередь, объясняет их незначительное число. На момент совершения сделки, как правило, сразу невозможно достоверно установить её мнимость. Эффект мнимой сделки проявляется позже⁴⁷.

Таким образом, при оценке того, является сделка мнимой или нет, судам, прежде всего, следует учитывать наличие или отсутствие гражданско-правовых последствий, которые должна повлечь совершенная сделка.

Так, Б. обратилась в суд с иском  к П. и К.  о признании сделок по отчуждению квартиры №10 дома 4 по ул. С-я в г.Санкт-Петербург недействительными, признании права собственности на 2/3 доли указанного жилого помещения, ссылаясь на то, что недвижимое имущество было приобретено в период брака и является совместно нажитым, но было оформлено на бывшего супруга П., который без согласия истцы и после прекращения брака произвел его отчуждение по договору купли-продажи в пользу своего деда Л., а последний – так же по договору купли-продажи - в пользу К.  В обоснование заявленных требований истица указала, что указанные выше сделки являются мнимыми и совершенными с целью исключить спорную квартиру из состава подлежащего разделу совместно нажитого имущества, поскольку Л. не обладал средствами для приобретения недвижимости и не нуждался в ней, а сделка была совершена лишь для вида, без намерения создать соответствующие правовые последствия.

Оценивая  доводы истицы относительно мнимости сделки, заключенных между П. и  Л., Л. и К. суд указал: «изложенные в исковом заявлении доводы истицы о том, что сделка по отчуждению квартиры, заключенная между П. и Л., является мнимой, не нашли своего подтверждения в ходе рассмотрения спора. Так, в материалах дела имеются доказательства, свидетельствующие о реализации Л. своих прав собственника: суду представлена справка об отсутствии задолженности Л. по коммунальным платежам; свидетель З. пояснил, что Л. проводил косметический ремонт после приобретения спорной квартиры, что подтверждается и квитанцией к приходному кассовому ордеру на оплату ремонтных работ; доверенности на право распоряжения имуществом свидетельствуют о направленности действий Л. на распоряжение приобретенной квартиры, кроме того, сам факт ее отчуждения свидетельствует о реализации права собственности. Одновременно суд учитывает, что пенсионные платежи могли не являться единственным источником дохода Л., в связи с чем не принимает ссылку истицы на отсутствие у указанного лица денежных средств для приобретения квартиры, кроме того, указанные обстоятельства не свидетельствуют о мнимости сделки, а на ее притворность стороны не ссылались.

Правом оспаривать последующую сделку, заключенную между Л. и К., истица не обладает, поскольку при отсутствии оснований для признания недействительной первоначальной сделки по отчуждению квартиры, последующая сделка ее интересов не затрагивает».

Помимо сложности  доказывания мнимости сделки, не разрешенным остается вопрос о том, каковы последствия установления факта мнимости сделки. Поскольку мнимая сделка является ничтожной, то в качестве последствий её недействительности, как правило, выступает реституция (п. 2 ст. 167 ГК РФ), которая предполагает возврат сторонами всего полученного по сделке. Однако институт мнимости интересен тем, что далеко не всегда сделка, признанная мнимой, способна повлечь реституцию. В ряде случаев совершенная мнимая сделка не изменяет имущественную сферу сторон, оставляя всё в первоначальном состоянии. Реституция в этом случае невозможна, поскольку передачи имущества в действительности не было, а, следовательно, нечего и возвращать⁴⁸.

Представляется, что в данном случае в качестве последствий недействительности такой  сделки должен применяться п. 3 ст. 167 ГК РФ, то есть действие сделки будет  прекращено на будущее время.

Притворная  сделка выглядит несколько иначе, чем мнимая. В ней также отсутствует основание  - стороны стремятся достигнуть отнюдь не того правового результата, который должен возникнуть из совершаемой сделки. В данной ситуации фактически имеется две сделки: одна притворная, а другая та, которую стороны действительно имели в виду. Таким образом, притворная сделка как бы прикрывает своей формой истинную. Однако поскольку притворная сделка не имеет основания, она недействительна.

Классическим примером притворной сделки, приводимым в учебной литературе, является случай, когда договором дарения прикрывается договор купли-продажи и наоборот. То есть в данном случае стороны по собственной инициативе трансформируют договор, который в соответствии с законом является возмездным в безвозмездный, а безвозмездный – в возмездный.

Разграничение возмездных и безвозмездных договоров установлено ст. 423 ГК РФ в зависимости от того, соответствует ли имущественному представлению стороны, исполняющей свою обязанность, встречное имущественное представление. Если ответ положительный, то это возмездный договор, если отрицательный – то безвозмездный. Возмездность или безвозмездность договора вытекает, как правило, из его легального определения. Так, договоры купли-продажи, аренды, подряда, комиссии конструируются как возмездные, а договоры дарения и ссуды могут быть только безвозмездными. В отдельных случаях законодатель допускает возможность заключения договора и как возмездного, и как безвозмездного (договоры хранения, поручения).

Применительно к возмездным договорам  закон устанавливает содержание имущественных представлений сторон. Например, возмездность договора о выполнении научно-исследовательских работ выражается в получении заказчиком результатов определенных договором научных исследований, а исполнителем - оплаты произведенных им работ⁴⁹.

Таким образом, стороны договора не вправе производить трансформацию  одного вида договора в другой. Если же они все-таки поступят таким образом, то выйдут за рамки договора, предусмотренного ГК РФ или иным нормативно-правовым актом.

Следовательно, если законодателем закреплены две договорные модели, отличающиеся друг от друга возмездностью, то изменение сторонами возмездного (или безвозмездного) характера договора может привести к признанию его недействительным как притворного в соответствии с п.2 ст.170 ГК РФ. Так, если договор дарения, заключенный сторонами, содержит условие о встречной передаче вещи или иное встречное обязательство, то он будет признан ничтожным как притворный, а к отношениям сторон с учетом существа договора будут применяться правила, относящиеся к той возмездной сделке, которую стороны действительно имели в виду. Таким образом, безвозмездный договор признается недействительным вследствие того, что заключен с целью прикрыть возмездный.

Однако наибольшую сложность  на практике представляет признание договора недействительным на основании п. 2 ст. 170 ГК РФ, когда характер и содержание встречных представлений сторон в возмездном договоре, заключенном сторонами, свидетельствуют о том, что их отношения соответствуют иной возмездной договорной модели, закрепленной законодателем. Иными словами, один возмездный договор заключается с целью прикрыть другой возмездный договор. В качестве примера признания недействительной такого рода сделок можно привести постановление Президиума Высшего Арбитражного суда РФ от 06.10.1998г. №6202/97, в котором последний, отменяя решения судов предыдущих инстанций, указал:

«Согласно договору купли-продажи от 04.03.96 N 403/96.1 компания обязалась продать, а банк - купить за 500 000 000 рублей 977 641 акцию акционерного общества открытого типа "Нижневартовскнефтегаз" номинальной стоимостью 1 000 рублей каждая. Право собственности банка на акции возникает с момента регистрации его в реестре владельцев акций, после чего он обязан их оплатить.

Договор исполнен сторонами: банк зарегистрирован владельцем акций 13.03.96, сумма за акции перечислена компании мемориальным ордером от 01.04.96 N 99.

Одновременно  стороны заключили договор купли-продажи  от 04.03.96 N 403/96.2, по которому те же акции  и в том же количестве подлежали обратному выкупу компанией у банка после 06.05.96 за 700 000 000 рублей. Этот договор в одностороннем порядке расторгнут банком в соответствии с пунктом 6.1 в связи с тем, что до указанного срока компания не перечислила денежные средства за акции.