Ничтожные и оспоримые сделки

Мы полагаем, что основы нравственности не следует выделять как отдельное основание недействительности наравне с нормативными актами:

Во-первых, основы нравственности в нашем понимании закона (ст. 169 ГК РФ), должны быть закреплены в законодательстве (например, ответственность, предусмотренная УК РФ за организацию притонов; положение КоАП РФ, устанавливающее штраф за занятие проституцией). Представляется, что абсурдно существование "основ нравственности", не закрепленных на уровне нормативных актов, так как по определению, если в обществе существуют "основы нравственности", то они должны защищаться принудительной силой государства, т.е. быть установлены в нормативных актах.

Во-вторых, введение в ГК ст. 169 не свидетельствует о том, что появилось новое основание действительности содержания сделки. Полагаем, что это является приемом, позволяющим отграничить наиболее опасные сделки, противоречащие нормативным актам, с целью наказать виновных лиц путем конфискации в доход государства всего полученного по сделке.

Интересно отметить, что и в советской юридической науке высказывалась точка зрения, что недействительными следует признавать и сделки, противоречащие нормам морали социалистического общества [30, с. 83-84]. Данная позиция Д.М. Генкина подвергалась критике со стороны многих цивилистов как создающая неопределенность в ее применении; также отмечалось, что мораль и право связаны и что нормы советского права являются в то же время нормами морали [77, с.85].

Рассматривая указанные основания ничтожности, надлежит учитывать, что ст. 169 ГК применима только при наличии умысла участника сделки, когда лицо осознает противоправность последствий действия и стремится к их наступлению либо сознательно их допускает. Иными словами, для применения этой нормы необходимо наличие как объективного (противоречие основам правопорядка и нравственности), так и субъективного (умысел) критериев. При отсутствии умысла совершение сделки, противной основам правопорядка или нравственности, в качестве последствий влечет ничтожность по ст. 168 ГК. Так ее общая норма в правовом режиме сделок взаимодействует со специальным основанием недействительности, предусмотренным ст. 169 ГК.

Ст.170 ГК предусматривает недействительность мнимой и притворной сделок. Мнимые и притворные сделки – сделки с отсутствием основания, т.е. того типового юридического результата, который должен был бы иметь место в действительной сделке. Мнимая сделка совершается лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия. Подобные сделки, как правило, совершаются с целью создать видимость правовых последствий, не желая их наступления в действительности. Например, пытаясь избежать конфискации имущества, гражданин оформляет договор дарения на имя своего родственника. Гражданин действительного желания передать право собственности не имеет, он заинтересован в создании видимости перехода права собственности для следственных и судебных органов. Мнимые сделки ничтожны [24, с.23].

Несколько иначе выглядит притворная сделка. В ней также отсутствует основание – стороны стремятся достигнуть отнюдь не того правового результата, который должен возникнуть из совершаемой сделки. В этой ситуации имеется две сделки: одна притворная, а другая та, которую стороны действительно имели в виду. Таким образом, притворная сделка как бы прикрывает своей формой истинную сделку. Поскольку притворная сделка не имеет основания, она недействительна.

В одном из дел, рассмотренных ФАС Московского округа, банк («Российский кредит») обратился с иском к Министерству иностранных дел РФ о признании недействительным ранее заключенного договора о совместной деятельности и применении последствий недействительности ничтожной сделки. Договор предусматривал совместную деятельность по строительству двух зданий на земельном участке в Москве. Согласно договору, министерство брало на себя обязательство по заключению договоров со специализированными строительными организациями; банк брал на себя обязательства по финансированию строительства. По окончании строительства банк получал в собственность одно из зданий и часть мест на подземной автостоянке другого здания. Однако арбитражный суд признал договор притворной сделкой, прикрывающей другую сделку по предоставлению истцу в возмездное пользование земельного участка под строительство здания банка. Притворная сделка, согласно п. 2 ст. 170 ГК, ничтожна.

При этом суд исходил из того, что договор сторонами поименован как договор о совместной деятельности, однако ведение общих дел участников договора не осуществлялось, соответствующий учет имущества в не велся, не распределялась прибыль, убытки и другие результаты совместной деятельности. Суд установил, что при заключении договора стороны преследовали другую цель -предоставить банку земельный участок под строительство здания банка в обмен на финансирование строительства здания МИД. При этом сторонам было определенно известно, какая территория передается под строительство здания банка и какова цена такой передачи (выражающаяся в финансировании банком строительства здания МИД).

Более того, суд также пришел к выводу, что в данном случае сделка, которую стороны действительно имели в виду, тоже ничтожна - как не соответствующая требованиям закона и правовых актов. Дело в том, что министерство при распоряжении земельным участком вышло за пределы своей правоспособности, так как не являлось собственником предоставленного ему земельного участка и не имело полномочий по отчуждению имущества. Суд применил последствия недействительности в виде взыскания общей суммы финансирования в пользу банка. Ввиду отсутствия средств у министерства деньги были взысканы за счет государственной казны РФ. Решение суда было подтверждено в апелляционной и кассационной инстанциях [14].

 Однако притворные сделки  не всегда возникают вследствие  неблаговидных действий, нередко  граждане просто не понимают, какую сделку им следовало бы совершить, либо не проводят различия, скажем, между куплей-продажей и имущественным наймом. Закон предоставляет возможность исправить подобные ошибки: признавая притворную сделку недействительной, предлагается применить к сделке, которую стороны действительно имели в виду, относящиеся к ней правила закона. Если прикрываемая сделка не противоречит требованиям закона и иных правовых актов, то она действительна и порождает соответствующие права и обязанности, если же имеется правонарушение, то она признается недействительной.

Определяя сущность притворной сделки, можно привести слова  Т.Ш. Кулматова о том, «притворная сделка – это футляр, который в результате будет отброшен, а к отношениям сторон должны применяться нормы, относящиеся к прикрытой сделке» [50, с.74].

Итак, недействительные сделки с пороком содержания представляют собой определенную группу составов юридических действий, совершаемых под видом сделок, но ими не являющихся, в силу дефектности такого условия действительности сделок, как законность их содержания. Особое внимание законодателя к недействительным сделкам, имеющим порок содержания, выражается в том, что все вышеназванные составы являются ничтожными сделками.

Глава 3 Правовые последствия признания сделок недействительными

3.1 Общие последствия (двусторонняя  реституция)

Главным имущественным последствием недействительности сделок является двусторонняя реституция (от лат. restituere – восстанавливать, возмещать, приводить в порядок). В соответствии с п. 2 ст. 167 ГК, содержащей общие правила о последствиях недействительности сделок, каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге) возместить его стоимость в деньгах. Например, при совершении договора купли-продажи часов недееспособным лицом часы должны быть возвращены продавцу, а деньги – покупателю, т.е. стороны возвращаются в положение, в котором находились до совершения сделки (первоначальное правовое положение) [34, с.84].

Реституция предполагает защиту права двух сторон по сделке одновременно. Судебной практике известны случаи, когда сторона по сделке предъявляет требование о применении двусторонней реституции, которое включает возвращение ею самой полученного по недействительной сделке другой стороне – ответчику.

В Постановлении Президиума ВАС РФ № 8217/98 от 6.06.2000 указано. Открытое акционерное общество  "Союзпромналадка" обратилось в Арбитражный суд Белгородской области с иском к закрытому акционерному обществу "Завод "Продмаш" о признании недействительной сделки по приобретению истцом его же акций в качестве доли в связи с выходом из состава ЗАО  "Завод  "Продмаш" и о применении двусторонней реституции, в соответствии с которой акции возвращаются ЗАО "Завод "Продмаш" и восстанавливается право ОАО  "Союзпромналадка" на долю в уставном капитале ЗАО "Завод "Продмаш".

Решением от 17.02.98 иск удовлетворен. Сделка по передаче акций признана недействительной. Обществу  "Союзпромналадка"  возвращены имущественные права учредителя ЗАО "Завод  "Продмаш", а последнему – обязательственные права акционера ОАО  "Союзпромналадка". Постановлением апелляционной инстанции от 30.07.98 решение оставлено без изменения» [13, с. 41-42].

Требование истца о возвращении им акций ответчику представляет собой требование к самому себе. Юридический интерес в удовлетворении такого требования у истца отсутствует. Так как предъявление иска к самому себе невозможно в силу ограничения такой возможности процессуальными нормами, иск о применении последствий недействительности сделки в виде реституции должен пониматься как требование о возвращении истцу переданного им другой стороне по недействительной сделке.

ЗАО  "Промышленно-инвестиционная компания  "Евроресурсы" обратилось в Арбитражный суд города Москвы с иском к акционерному коммерческому банку  "Диамант" о применении последствий недействительности договора купли-продажи от 4.03.96 № 403/96.1 как мнимого путем обязания ответчика возвратить 977 641 акцию, полученные по этому договору [11, с.40]. Представляется, что такая практика в наибольшей степени соответствует нормам, регулирующим процессуальные отношения. Но, в то же время нельзя не отметить некоторое несоответствие такого требования, которое направлено на возвращение ответчиком (противоположной стороной по сделке) полученного им по сделке, предусмотренному ГК способу защиты права, нарушенного совершением недействительной сделки. Ст. 12 ГК РФ в качестве специального способа защиты права (законных интересов), нарушенного совершением недействительной сделки, называет применение последствий ее недействительности, которое предполагает (п.2 ст.167 ГК) возвращение полученного по сделке обеими сторонами. Обязанность обеих сторон совершить действия по возвращению полученного ими по сделке отличает данный способ защиты от истребования неосновательного обогащения, которое применяется в соответствии со ст. 1103 ГК РФ субсидиарно к отношениям, возникшим в связи с недействительностью сделки.

Реальное возвращение сторон в первоначальное положение, существовавшее до совершения недействительной сделки, то есть для реализации второй части реституции – возвращения полученного по недействительной сделке истцом другой стороне – ответчику необходимо предъявить иск. Так как взаимная связь исков о реституции, а также тот факт, что их совместное рассмотрение приведет к более быстрому и правильному рассмотрению споров очевидны, ответчик вправе на основании ст. 132 ГПК РФ [4] предъявить встречный иск. Такое применение норм о последствиях недействительности сделок соответствует диспозитивности и состязательности гражданского процесса.

Ст. 166 ГК предусматривает право суда применить последствия недействительности ничтожной сделки по своей инициативе. Следовательно в отсутствии встречного иска ГК наделил суд правом применить реституцию. Право суда применять последствия недействительности сделки по своему усмотрению ограничено ГК случаями ничтожных сделок. Для возвращения обеих сторон оспоримой сделки в первоначальное положение необходимо предъявление исков обеими сторонами.

Несмотря на то, что в ГК говорится о праве суда применить последствия недействительности сделки по собственной инициативе, в судебной практике встречаются случаи отмены решений в связи с тем, что последствия не применены в отношении обеих сторон по сделке [11, с.41]. Полагаем, что в отсутствие предъявленного заинтересованным лицом требования о применении в его интересах реституции, учитывая право, а не обязанность суда применять последствий недействительности сделки по своему усмотрению, отмена решения в связи с неприменением реституции в отношении обеих сторон по сделке является не основанной на законе. Норма, предоставляющая суду право применять последствия недействительности сделки по собственной инициативе, не соответствует принципам гражданского процессуального права и не подлежит применению как противоречащая Конституции.

Таким образом, применение последствий недействительности сделки в виде двусторонней реституции возможно при предъявлении обеими сторонами сделки исков о возвращении переданного каждой из них другой стороне во исполнение недействительной сделки.

Так как не во всех случаях возможно возвратить полученное по сделке в натуре, ГК предусматривает норму, согласно которой стороны возмещают стоимость полученного в деньгах. Такая необходимость может возникать, в частности, когда полученное по сделке выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге (п. 2 ст.167ГК).

Помимо этого невозможность возвращения полученного по сделке может объясняться тем, что данное имущество (иные предметы), полученное по недействительной сделке, уже передано другим (третьим) лицам, или утрачено (уничтожено) стороной, участвовавшей в сделке. В случае состоявшегося отчуждения имущества, подлежащего возвращению в порядке реституции, речь будет идти о "цепочке" недействительных сделок, когда последующая сделка недействительна в силу недействительности предыдущей сделки. Так как ГК наделяет суд правом применять последствия недействительности ничтожных сделок по собственной инициативе, то отсутствие у одной из сторон недействительной сделки – ответчика или истца – имущества, подлежащего возвращению, по нашему законодательству не является однозначным основанием для возмещения стоимости этого имущества в деньгах. Суд имеет право признать последующую сделку ничтожной и применить последствия ее недействительности. Это сделает возможным возвращение полученного по первоначальной недействительной сделке в натуре.