Типология правопонимания

 

В национальных правовых системах нормы согласованы между  собой и располагаются по ступеням, образуя строгую иерархию в виде пирамиды (среди последователей теоретика такое описание получило название ступенчатой концепции права). На вершине этой пирамиды находятся нормы конституции. Далее следуют “общие нормы”, установленные в законодательном порядке или путем обычая. И, наконец, последнюю ступень составляют так называемые индивидуальные нормы, создаваемые судебными и административными органами при решении конкретных дел. В изображении Кельзена и его учеников внутригосударственное право выступает замкнутой регулятивной системой, где каждая норма приобретает обязательность благодаря тому, что она соответствует норме более высокой ступени.

 

Источником единства правовой системы Кельзен называет основную норму – трансцендентально-логическое понятие (“мысленное допущение”), которое  дается нашим сознанием для обоснования всего государственного правопорядка в целом. Основная норма непосредственно связана с конституцией, принятой в государстве, и может быть представлена в виде следующего высказывания: “Должно вести себя так, как предписывает конституция”. Такое высказывание не содержит нормативных предписаний в собственном смысле слова. Его назначение в том, чтобы придать нашим представлениям о легитимности существующего правопорядка логически завершенную форму. “Согласно основной норме государственного правопорядка, эффективное правительство, которое на основании действенной конституции создает действенные общие и индивидуальные нормы, есть легитимное правительство этого государства”, – писал Кельзен.

Нормативистское учение существенно отличалось от предшествующих концепций формально-догматической юриспруденции. Кельзен модифицировал юридический позитивизм, включив в него теоретические конструкции, выдвинутые представителями социологического правоведения и философии неокантианства.

С теоретиками социологической ориентации нормативистов сближает трактовка права как эффективно действующего, динамичного правопорядка. В теории Кельзена понятие права охватывает не только общеобязательные нормы, установленные государственной властью, но и процесс их реализации на практике. Весьма показательно, что применение общих норм судебными и административными органами было истолковано им как продолжение правотворческой деятельности государства, как создание индивидуальных нормативных предписаний. “Применение права есть также и создание права”, – указывал Кельзен. В этой части его доктрины методы юридического позитивизма сочетаются с принципами функционального подхода к исследованию нормативных систем.

Политическое учение Кельзена построено на отождествлении государства и права. Как организация принуждения государство идентично правопорядку, считал родоначальник нормативизма. Аргументируя свою позицию, Кельзен пришел к выводу, что любое государство, включая авторитарное, является государством правовым. Этот вывод резко контрастировал с доктринами либеральной демократии середины XX в., в которых правовое государство рассматривалось как альтернатива тоталитарным политическим режимам.

В противовес этим доктринам  Кельзен делил государства на демократические и недемократические. Согласно его учению, демократия не сводится к утверждению законов большинством голосов и формально-юридическим способам разрешения социальных конфликтов. По своей сути демократия есть поиск компромисса: она предполагает уважение к чужим взглядам и требует защиты интересов меньшинства. “Движущим принципом всякой демократии в действительности служит не экономическая свобода либерализма, как иногда утверждали (ибо демократия может быть как либеральной, так и социалистической), а, скорее, духовная свобода – свобода высказывать свое мнение, свобода совести и убеждений, принцип терпимости и, особенно, свобода науки”. В признании Кельзеном идеи социалистической демократии сказалась его близость к теоретикам австромарксизма.

В своих работах по международному праву Кельзен выдвинул проект установления мирового правопорядка на основе добровольного подчинения суверенных государств органам международной юрисдикции. Он различал предписания международного права и его основную норму, обосновывал мысль о том, что основные нормы и конституции государств необходимо привести в соответствие с демократическими принципами (основной нормой) международного правопорядка.

Учение Кельзена оказало  глубокое воздействие на теоретические  представления и юридическую  практику в странах Запада. Под  влиянием нормативизма правоведы стали больше уделять внимания противоречиям в праве, формированию стройной системы законодательства. С концепциями нормативизма связано также широкое распространение в современном мире идей верховенства международного права над законодательством государств, учреждение институтов конституционного контроля (создание специального органа конституционной юстиции впервые было предусмотрено в Конституции Австрии 1920 г., которую отредактировал Кельзен).

Нормативизм шел навстречу  запросам современной юридической науки, отвечал потребности в формализации права, вызванной развитием автоматизированных способов обработки нормативного материала.

 

38. Реалистический позитивизм Р.А. Ромашова.

 

Реалистический подход к праву предполагает его анализ в контексте целенаправленной человеческой деятельности. При этом следует различать право как явление объективной реальности и его субъективное восприятие.

 

Право как объективная  реальность характеризуется следующими признаками: 1) существование права  не зависит от непосредственного участия конкретного субъекта в процессе правотворчества; 2) действие права не зависит от субъективной оценки закрепляемых посредством правовых норм предписаний; 3) реализация права не зависит от субъективного осуществления либо, напротив, нарушения правовых предписаний (в первом случае реализация права приводит к позитивному результату для правоисполнителя, во втором — к юридической ответственности правонарушителя).

 

В субъективном смысле видение  права предполагает два направления: право, каким его представляет субъект, и право, каким оно должно быть по мнению субъекта. В обоих случаях мы сталкиваемся с правом в концептуальном (теоретическом) смысле. Однако любая теория (по крайней мере, теория социальная) должна быть связана с неким практическим приложением. Поэтому ограничиться только концептуальным видением права озна­чает уйти в схоластику и создать теорию ради теории. Поскольку нас это не устраивает, попытаемся придать праву в «концептуальном смысле» практический (если угодно, реалистический) характер. Для этого следует расширить область познания, включив в нее наряду с концепцией права, право в формально-юридическом (нормативном) и функциональном смысле.

 

Подобная многоаспектность в свою очередь предполагает, что  «право» — полисемичная категория. Вот лишь некоторые смыслы, обозначаемые данным словом: ценность; общезначимое правило возможного, должного, недопустимого поведения; юридическая возможность того или иного поведения; юридически значимые отношения и т. п. Чтобы избежать путаницы, постараемся сразу же определиться, в каком смысле мы будем понимать «право».

 

Право представляет собой  комплексную системную категорию, включающую следующие составляющие:

 

—  правовые ценности;

— правовой опыт;

— правовую традицию;

— правовую доктрину;

—  правовую догму;

—  правовую эмпирику.

Правовые ценности представляют собой утверждаемые посредством  официального признания и провозглашения (в ряде случаев — формально-юридического закрепления) идеальные целевые  установки, на достижение которых направлено правовое регулирование. По своему характеру право­вые ценности подразделяются на ценности с неизменным содержанием (так называемые общечеловеческие ценности) и ценности с изменяющимся содержанием, определяемые применительно к специфике конкретного исторического периода, переживаемого конкретным социумом.

 

Правовой опыт включает знания, умения, навыки, полученные в  результате многократного повторения явлений, характерных для правовой жизни того или иного социума. При этом опыт делится на позитивный и негативный. По мнению автора, правовой опыт является важнейшей составляющей права, сформировавшегося в условиях конкретного социума. Опыт, полученный в процессе социально-правового развития других социумов, можно учитывать либо не учитывать, однако заимствование опыта и тем более его перенос из одного социума в другой невозможны в принципе,поскольку неосуществимо «зеркальное моделирование» обстановки, в которой происходило получение и накопление опыта.

 

Правовая традиция —  сложившееся в течение длительного периода (не менее трех поколений) социально-правового развития восприятие права как на уровне простых граждан, так и на уровне властных структур, получающее свое практическое воплощение в правовом поведении. В отличие от опыта, который может как учитываться, так и не учитываться, но в любом случае имеет осознанный характер, традиция зачастую не осознается (по крайней мере, на уровне индивидуального правосознания), однако является реальной с точки зрения воплощения в правовом поведении. В основу российской правовой традиции положено восприятие права не с юридической, а с нравственной точки зрения. Так, для абсолютного большинства россиян сообщение в органы власти о незначительном правонарушении (нарушении правил дорожного движения, налогового законодательства и т. п.) будет ассоциироваться с «синдромом Павлика Морозова». В то время как западный обыватель подобным поведением демонстрирует гражданскую активность и участвует в правоохранительном процессе.

 

Правовая доктрина объединяет получившие официальное признание и документальное закрепление положения, определяющие современное состояние и перспективные направления развития правовой системы. Элементами правовой доктрины являются действующая Конституция, акты и принципы международного права, а также официальные государственные доктрины и концепции (военная и морская доктрины России, концепция национальной безопасности и т. п.). Правовая доктрина, не оказывая непосредственного регулятивно-охранительного воздействия на общественные отношения, имеет большое значение, прежде всего в правотворческой деятельности.

 

Правовая догма объединяет однозначно понимаемые в рамках данной правовой системы юридические понятия, принципы, технологии, характе­ризующие право как инструмент регулятивно-охранительного воздействия.

 

Правовая эмпирика —  это так называемое живое право, представленное совокупностью формально-юридических  источников права (признаваемых в качестве таковых в конкретном социуме) и  урегулированных посредством этих источников общественных отношений.

 

Определившись с тем, что право представляет собой сложное для понимания явление, попытаемся упростить задачу и рассмотреть право в кон­тексте инструментального подхода. В рамках этого подхода право следует рассматривать в качестве регулятивно-охранительной системы, складывающейся из общезначимых норм (правил), принимаемых в целях обеспечения социальной стабильности, безопасности, развития и оказывающих результативное воздействие на общественные отношения.

 

Из данного определения  можно вывести два основных признака права — общезначимость и результативность.

 

При этом общезначимость права представлена как на объективном, так и на субъективном уровне. Объективно право считается общезначимым в  силу его официального провозглашения таковым. Вместе с тем в ряде случаев  субъекты воспринимают законодательно закрепленные предписания как лишенные реальной значимости, бесполезные и безопасные декларации. Следовательно, общезначимым и правовым издаваемое предписание является только тогда, когда соответствующий субъект осознает обязательность предусмотренного варианта поведения лично для себя, при этом число подобных субъектов должно быть достаточным для достижения вышеназванных целей правового воздействия (т. е. для социальной стабильности, безопасности, развития).

 

Результативность права проявляется в достижении целей правового воздействия. При этом критерием результативности является опыт. В частности, опыт правового развития России в XX в. свидетельствует о неэффективности правовых систем Российской Империи и Советского Союза: результатом подобной неэффективности в первом случае была Октябрьская революция, во втором — распад СССР.

 

Если взять за основу подобное понимание права, то снимаются  многие противоречия, в частности, противоречие «право — государство — закон», а также «национальное право — международное право». Неважно, кто устанавливает правило с точки зрения его провозглашения и официального закрепления; важно, чтобы тот, кто это делает, обеспечивал признание правила общезначимым со стороны субъектов, к которым правило адресовано, и результативность осуществляемого при помощи правила поведения. С этой точки зрения говорить о праве как о явлении можно и в условиях архаических структур, и в условиях тоталитарных режимов, и в условиях современных демократий: меняются формальные и содержательные аспекты, однако суть права и правового регулирования остается неизменной.

 

Высказанная точка зрения предполагает оценку права как социального  явления. При этом в основу права  могут быть положены: