Хрестоматия экологии

      Одно  из наихудших последствий спешки  или, может быть, непосредственно  стоящего за спешкой страха  — это очевидная неспособность  современного, человека хотя бы  ненадолго остаться наедине с  самим собой. С пугливой старательностью  люди избегают всякой возможности подумать о себе, как будто боятся, что размышление откроет им какой-то ужасный автопортрет, подобный описанному Оскаром Уайльдом в его классическом романе ужасов «Портрет Дориана Грея».  Лихорадочную страсть к шуму, парадоксальную при обычной для современных людей неврастении, можно объяснить только тем, что им необходимо что-то заглушить. Однажды во время прогулки в лесу мы с женой вдруг услышали быстро приближающийся визг транзисторного приёмника, прикреплённого к багажнику одинокого велосипедиста, паренька лет шестнадцати. «Он боится услышать, как поют птицы!» — сказала жена. По-моему, он боялся хотя бы на мгновение встретиться с самим собой. Почему некоторые люди, в остальном весьма взыскательные в интеллектуальном отношении, предпочитают собственному обществу безмозглые рекламные передачи телевидения? Несомненно, только потому, что это помогает им вытеснить размышление.

     Итак, люди  страдают от нервных и психических  нагрузок, которые им навязывает  бег наперегонки со своими  собратьями. И хотя их дрессируют с самого раннего детства, приучая видеть прогресс во всех безумных уродствах соревнования, как раз самые прогрессивные из них яснее всех выдают своим взглядом подгоняющий их страх, и как раз самые деловые, старательнее всех «идущие в ногу со временем» особенно рано умирают от   

инфаркта  <...>

 Тепловая  смерть чувства

<...> Древний человек  был голоден, беззащитен перед  крупными хищниками, страдал от холода или от жары. В тех условиях обжорство, лень и граничащая с трусостью осторожность были необходимыми элементами стратегии выживания. Нашим предкам приходилось "рыцарски" искать себе жизненные испытания — испытаний и так было сверх головы, и потому механизм удовольствия-неудовольствия удерживал их от лишних опасностей и лишнего расхода энергии.

     Тот же  механизм в условиях нынешней  цивилизации приносит гибельные  результаты. Избегая неудовольствий, мы становимся изнежены и зависимы  от комфорта. Одновременно с обострением  чувствительности к неудовольствию  происходит привыкание к удовольствию и снижение его привлекательности. Теряется способность вкладывать усилия в нечто такое, что принесет удовольствие лишь в будущем. Избегая неудовольствия, люди лишают себя радости преодоления трудностей и обрекаются на серое, однообразное существование. Погоня за все новыми стимулирующими ситуациями удовольствия мало помогает, но способствует развитию общего безразличия, поскольку все новое быстро теряет привлекательность из-за привычки.

     Причины  изнеженности и тепловой смерти  чувства ясны, но меры борьбы с этими явлениями — трудная проблема. Необходимы естественные препятствия (не нарочно придуманные трудности), преодоление которых закаляет человека и доставляет ему радость победы в случае успеха. Перед человечеством стоит достаточно препятствий, которые ему необходимо преодолеть, чтобы не погибнуть; победа над ними достаточно трудна, чтобы доставить каждому из нас радость преодоления. Но людям необходимо знать об этих препятствиях. У нас нет недостатка в препятствиях, которые мы должны преодолеть, чтобы человечество не погибло, и победа над ними поистине достаточно трудна, чтобы поставить каждого из нас в надлежащую ситуацию преодоления препятствий. Довести до общего сведения существование этих препятствий — вот безусловно выполнимая задача, которую должно ставить себе воспитание.

Генетическая  деградация

<...> Нормальный человек наделен специфическими реакциями на асоциальное поведение. Оно нас "возмущает", и самый кроткий из людей реагирует прямым нападением, увидев, что избивают ребенка или насилуют женщину. Правовые системы в различных культурах обнаруживают разительное сходство, которое нельзя объяснить культурно-историческими связями, поскольку таких связей не существовало. Отсюда возникало представление о "правовом чувстве", о "естественном праве". С древнейших времен это представление связывалось с божественным происхождением такого права. На самом же деле мы встречаемся здесь с врожденными способами поведения. Убедительное доказательство такого утверждения затруднительно, однако можно считать установленным научным фактом, что вид Homo sapiens обладает особой системой способов поведения, служащей для искоренения паразитов, угрожающих обществу.

В результате генетических отклонений нормальные врожденные реакции социального поведения могут выпадать у человека так же, как и у галки, и воспитание, обучение отнюдь не всегда способны компенсировать возникающую таким образом асоциальность. Криминологи слишком хорошо знают, как мало надежды превратить в социальных людей так называемых "эмоционально бедных".

Убеждение, что люди рождаются  равными и что все нравственные пороки преступников надо относить на счет их воспитателей, которые перед  ними грешны, — это убеждение  превратилось в религию, приводящую к уничтожению естественного правового чувства. Сам преступник, преисполненный жалости к себе, считает себя жертвой общества, а наше сострадание к асоциальным отщепенцам мешает нам защищать от них нормальных людей.

Общественное  мнение инертно и реагирует на новые влияния лишь после длительной "задержки", Но эти новые влияния всегда стремятся компенсировать инертность общественного мнения своей излишней крайностью, И когда рушится мнение, господствовавшее прежде, — а это, как правило, происходит внезапно, — маятник общественного мнения колеблется в сторону столь, же крайнего мнения прежней оппозиции.

Нынешняя  гротескная форма либеральной демократии находится в кульминационной точке колебания. На противоположной стороне совсем недавно были Освенцим, расовая ненависть, уничтожение целых народов. Но мы должны понять, что по обе стороны от точки равновесия маятника стоят подлинные ценности: "слева" — ценность свободного развития личности, "справа" — ценность общественного и культурного здоровья. Бесчеловечны лишь эксцессы в любую сторону. По идеологические колебания не затухают, а усиливаются и угрожают катастрофой. Долг ученого — попытаться наладить торможение этих дьявольских колебаний.

Таинственное "правовое чувство", представляющее собой систему генетически закрепленных реакций, побуждает нас выступать  против асоциального поведения наших собратьев по виду. Несомненно, что вероятность ошибочных действий этого правового чувства столь же велика, как и в случае любой другой инстинктивной реакции. Оно вызывает все жестокости по отношению к "варварам" вне собственного сообщества (и к меньшинствам внутри его), приводит к поиску "козлов отпущения" за собственные грехи и служит причиной множества других опасных и аморальных импульсов, неразличимых для искушенного человека. И, тем не менее, для механизма нашего социального поведения это "правовое чувство" так же необходимо, как щитовидная железа — для эндокринной системы. Потому нынешняя тенденция огульно осудить его может оказаться столь же губительной, как попытка лечить базедову болезнь удалением щитовидной железы.

Чтобы представить себе, какими опасностями угрожает человечеству выпадение унаследованных социальных инстинктов, надо осознать, что в условиях современной цивилизованной жизни нет ни одного фактора, осуществляющего отбор в направлении простой доброты и порядочности, ни одного, кроме нашего, врожденного чувства к этим ценностям.

На примере  наших домашних животных мы видим, как  быстро происходит деградация социального  поведения при отсутствии специфического отбора. У многих рыб, воспитывающих  потомство, при искусственном разведении в коммерческих целях в течение нескольких поколений настолько разрушается генетический механизм ухода за молодью, что из нескольких десятков с трудом удается найти одну пару, способную к правильному поведению. Примечательно, что самые специализированные и исторически самые молодые механизмы, культурно обусловленные нормы, очевидно, наиболее уязвимы.

Характерная черта человека — как биологического вида —  долгий период юношеского развития и сохраняющаяся до старости исследовательская любознательность, "открытость по отношению к миру", представляющая собой удержавшийся юношеский признак. Детскость — один из самых важных и в лучшем смысле человеческих признаков человека. Но это свойственное человеку генетическое "впадание в детство" может развиться до опасных пределов.

Как' уже сказано  ранее, нетерпимость к неудовольствию и притупление чувств приводят к инфантильности. Есть подозрение, что к этим процессам, порожденным культурой, могут присоединяться генетически обусловленные процессы. Нетерпеливое стремление простительно маленьким детям, но зрелый человек должен уметь работать для далекой цели и быть внимательным к другим людям.

Исследователи рака считают незрелость одним из основных свойств опухолевых клеток. Такая клетка начинает размножаться, как эмбриональная, и разрастается без учета интересов организма в целом. Но смертоносный инфильтрующий рост клеток опухоли возможет лишь тогда, когда окружающие ткани обращаются с ними как с равными и кормят их. Человек, у которого не созрели нормы социального поведения, застревает в инфантильном состоянии и становится в обществе паразитом, убежденным, что "взрослые" будут и дальше его кормить.

      Если, как я опасаюсь, рост инфантильности  и юношеской преступности у цивилизованных людей действительно происходит от генетической деградации, то нам грозит серьезнейшая опасность. Разложение генетически закрепленных норм социального поведения угрожает нам апокалипсисом в самых страшных формах. Но преодолеть эту опасность, пожалуй, проще, чем перенаселенность или дьявольский круг экономического соревнования. Чтобы остановить генетическое вырождение человечества, достаточно лишь выбирать себе порядочных, эмоционально здоровых супругов. <...>

Разрыв  с традицией

Развитие  человеческих культур во многом подобно  развитию биологических видов. Но отвлеченное мышление и словесный язык позволяют человеку передавать по наследству "приобретенные свойства", потому историческое развитие культуры происходит неизмеримо быстрее эволюции любою существующего вида.

В становлении  культур, как и в становлении видов, основным процессом является отбор важнейшего и нужнейшего после основательного испытания всего наличного материала. Oт6op определяет, что должно войти в сокровищницу культуры в качестве ее "священных" обычаев и нравов; и все сохраняемое культурой в течение достаточно долгого времени приобретает характер "суеверия" или "доктрины". На первый взгляд, это может показаться недостатком, но консервативность в сохранении однажды испытанного — это одно из необходимых свойств аппарата традиции, который выполняет в развитии культуры ту же задачу, что геном в развитии вида. Заблуждение, будто подлинное достояние человеческого знания состоит лишь из того, что можно постигнуть разумом и научно доказать, побуждает "просвещенную" молодежь отказываться от сокровищ мудрости, заключенных в традициях старых культур и в учениях великих религий. Но нынешний бунт молодежи вызван даже не этим заблуждением. Молодежью движет неосознанная ненависть к старшему поколению, к которому она относится как к чужой этнической группе.

"Война поколений  имеет этологические причины.  В ее основе — функциональное нарушение процесса, происходящего в период созревания, когда молодой человек освобождается от традиций семьи, критически переоценивает их и ищет для себя новую группу, новые идеалы. Этот процесс, безусловно, важен для сохранения вида, потому он вошел в программу поведения человека. Смысл его в том, чтобы сделать передачу культурных норм менее жесткой, способной к некоторой гибкости.

Как правило, этот период сменяется возрождением любви к наследию. В шестьдесят лет гораздо выше ценить многое взгляды своего отца, чем в восемнадцать; Мичерлих назвал это явление "поздним послушанием". Система поведения, состоящая из этапа освобождения и позднего послушания, устраняет устаревшие элементы унаследованной культуры, но сохраняет в ней все существенное и необходимое. Однако в работе этой системы могут возникнуть нарушения.

Во-первых, при  нынешнем темпе развития критически настроенная молодежь совершенно справедливо  считает устаревшей значительную часть традиционного достояния. Кроме того, технизация человечества ослабляет связи между родителями и детьми. Далее, в современной малой семье отсутствует ранговая структура, при которой "старик" может внушать уважение. И, наконец, воспитание по принципу "non frustration" лишает детей естественного уважения к старшим. Ребенок сам не может подавить в себе инстинктивное стремление к высокому рангу и превращается в семейного тирана, помыкающего своими родителями.

Но человека не может отождествлять себя с порабощенными и слабыми, не может позволить таким наставникам предписывать себе нормы поведения. Усвоить культурную традицию другого человека можно лишь тогда, когда любишь его и смотришь на него снизу вверх.

Последствия отказа от родительской традиции могут стать гибельными для самой молодежи. Человек — по природе своей — культурное существо, он может найти себя лишь в какой-то культурной группе. И если рассмотренные выше причины отнимают у нею возможность принадлежности к традиционной культуре, то влечение к групповой принадлежности удовлетворяется, как при любом инстинктивном увлечении, с помощью замешающего объекта, то есть, какой угодно группы, будь то группа преступников, наркоманов или нынешних студентов-бунтарей, ниспровергающих все устои. Трудно доказать тем, кто нас ненавидит, что в наших традициях заключены высокие ценности, без которых культура может угаснуть, как пламя свечи.

Индоктринация

Всякое познание начинается с предположения. Затем  это предположение сравнивается с опытом — и либо становится знанием, либо отбрасывается построением гипотезы и ее проверкой.