Хрестоматия экологии

Гипотетическое допущение, что некоторые вещи верны, — это  необходимый акт в стремлении к познанию. Надежда, что допущение, верно, что гипотеза правильна, — одна из мотивационных предпосылок исследования. Мы "любим" свои гипотезы, и эта любовь тем сильнее, чем дольше мы с ними сживались, чем больше доверяем своим учителям, и чем большее количество людей разделяет наши воззрения. Само по себе это вовсе неплохо. Хорошая гипотеза действительно выигрывает в вероятности, если при длительном испытании не обнаруживаются противоречащие ей факты. И доверие к ответственному учителю вполне оправдано. И если другие в своих исследованиях и размышлениях приходят к тем же выводам, что и мы, — это увеличивает вероятность правильности гипотезы.

Однако гипотеза может быть построена так, что  все диктуемые ею опыты могут лишь подтверждать ее. <...> Доверие к слову учителя при отсутствии творческой фантазии и критичности таит в себе опасность образования доктрины. Слишком большое количество сторонников гипотезы превращает ее в доктрину в самом худшем смысле слова. В наши дни распространение любой теории через средства массовой информации легко приводит к тому, что непроверенная научная гипотеза становится общественным мнением.

С этого момента, к несчастью, начинают работать механизмы  защиты. Доктрину защищают с тем же упорством, что испытанную мудрость; всякого несогласного шельмуют и ненавидят как еретика. Подобная доктрина, став всеохватывающей религией, доставляет своим сторонникам субъективное удовлетворение "совершенным знанием". И потому все противоречащие ей факты игнорируются, отрицаются или вытесняются в подсознание. И человек, вытесняющий эти факты, оказывает маниакальное сопротивление всем попыткам вновь довести вытесненные факты до его сознания.

Поистине  дьявольской индоктринация становится тогда, когда огромные массы людей, — быть может, даже человечество - объединяются в одном и том же вредном заблуждении.

Когда в конце  прошлого века В.Вундт предпринял первую серьезную попытку превратить психологию в естественную науку, новая экспериментальная психология приняла за образец экспериментальную физику, где как раз в то время утверждалась атомная теория. Новая психология предположила, что поведение живых существ, как и все в мире, тоже должно состоять их отдельных неделимых элементов. Это привело к тому, что рефлекс стал рассматриваться как единственный составляющий элемент любых, даже самых сложных нервных процессов. В то же время открытия И.П.Павлова создали впечатление, что процесс образования условных рефлексов — это физиологический коррелят изученных В.Вундтом ассоциативных процессов. Неудивительно, что эти открытия, действительно составившие новую эпоху и весьма убедительно согласующиеся между собой, ввели в заблуждение не только самих первооткрывателей, но и весь научный мир.

Однако влияние, оказанное ими на общественное мнение, объясняется иной причиной. Дело в том, что на вытекающие из них теории весьма удобны в применении к человеку: они рассеивают всякую озабоченность, связанную с существованием в человеке инстинктивных и подсознательных побуждений, утверждая, что человек рождается в виде tabula rasa, и все, что он думает, чувствует, знает, — все это результат воспитания и обучения.

Такое мнение получило поддержку  со всех сторон, даже со стороны религиозных людей. Ведь из него следует, что каждый верующий обязан заботиться о том, чтобы его дитя было воспитано в единственно истинной вере. В результате бихевиористская догма укрепляет каждого доктринера в его собственных убеждениях, ничего не делая для применения различных доктрин, и при этом выдает себя за демократический принцип.

Что все люди имеют  право на равные возможности для  развития — это несомненная этическая истина. Но эту истину часто обращают в ложь, утверждая, будто все люди потенциально равноценны. Бихевиористская доктрина утверждает, что все люди были бы равны друг другу, если бы смогли развиваться в одинаковых условиях, — и стали бы идеальными, если бы эти условия были идеальны. Таким образом, нам не дозволяется иметь унаследованные свойства, и прежде всего — свойства, определяющие наше социальное поведение.

Люди, держащие в своих руках власть в США, в Китае и в СССР, вполне согласны между собой в одном: по их общему мнению, неограниченная кондиционируемость людей весьма желательна. Их вера в эту псевдодемократическую доктрину происходит из желания, чтобы она было верна. И капиталисту, и советскому функционеру одинаково важно доводить людей до состояния одинаковых, идеально не способных к сопротивлению подданных под бихевиористским лозунгом "Долой индивидуальность! Заблуждение, будто из человека можно сделать что угодно — и потребовать от него чело угодно, — лежит в основе многих преступлений против природы и человечества. Такие последствия и должны получаться, когда охватившая весь мир идеология и вытекающая из нее политика основаны на лжи. Поскольку одинакова в своей основе целевая установка, повсюду одинаковы и методы, с помощью которых власть имущие стремятся превратить своих подданных в идеальных советских людей, в идеальных представителей американского образа жизни или еще во что-нибудь идеальное. Побывав в ГДР и СССР, начинаешь понимать, что коммерческая реклама в западных странах отнюдь не аполитична, а выполняет те же функции, что вездесущие лозунги — в восточных. Все ли, к чему призывают красные плакаты, глупо и плохо, — об этом можно спорить. Но выбрасывать едва взятые в употребление вещи ради покупки новых, лавинообразно наращивать производство и потребление ради них самих — это и глупо, и плохо в этическом смысле этого слова.

Человечеству  необходимо вырваться из цепей политической демагогии и коммерческого потребительства, а это невозможно без самопознания, свободного от ложных научных догм.

Ядерное оружие

Ядерное оружие навлекает на человечество опасность, но её легче избежать, чем опасностей от описанных выше семи других процессов.

Резюме

      Мы рассмотрели восемь различных, но тесно связанных причинными отношениями процессов, угрожающих гибелью не только нашей нынешней культуре, но и всему человечеству как виду. Ядерная угроза очевидна, но столь, же очевидно и средство избежать ее: надо попросту не производить и не применять ядерное оружие.

     Что же  касается других опасностей, опасностей  обесчеловеивания — даже те, кто их ясно видит, не знают, что можно против них предпринять. Ясно одно: без коренной переоценки своих нынешних представлений о самом себе, без кардинального пересмотра нынешних ценностей, человечество не сможет выбраться из тупика, ведущего к катастрофе.

 

      Термины, нуждающиеся в разъяснении:

Бихевиористский – от бихевиоризм-направление в психологии, объясняющее поведение человека. Программу этого направления провозгласил в 1913 году американский исследователь Джон Уотсон. Бихевиористы утверждают, что предметом изучения должно быть не сознание, а поведение человека и животных. Бихевиоризм изучает непосредственные связи стимулов и реакций (рефлексов).

Геном - совокупность генов, содержащихся в одинарном наборе хромосом данной растительной или животной клетки.

 

Индоктринация – массовое утверждение догм, доктрин, положений принимаемых на веру, без доказательств.

Инфантильность - отсталость в развитии. Характеризуется сохранением у человека физических или психических черт детского возраста.

Рефлексия - обращение  человекана себя самого, на свое знание или на свое собственное состояние.

 

 

 

Тема 12. Экологическая этика

 Методическое  указание:

      Приведенные  ниже отрывки из произведений  А. Швейцера и О. Леопольда,  посвящены одной теме – необходимости  расширения существующей этики  до этики, включающей в свою  сферу  все живые существа и биосферу в целом. С точки зрения этих исследователей, выход из экологического кризиса подразумевает в первую очередь изменение самого человека, его этических норм, системы ценностей. Новая этика – важнейшее условие перехода в эпоху ноосферы. Работать с приведенными ниже текстами достаточно трудно, они противоречат нашим антропоцентрическим корням. Необходимо внимательно прислушиваться к движениям внутри своего существа - могу ли я это принять?, а если могу, то как я должен поступать? Что я могу изменить в своей жизни? В своем обычном дне? 

 

Вопросы к текстам:

1.Каковы основные положения  этики природы О.Леопольда?

2.Какие препятствия на пути  принятия новой этики видел  О. Леопольд?

3.Какие идеи  составляют основу  этики А. Швейцера?

4.Является ли этика Швейцера универсальной?

О. Леопольд

Этика природы

Текст воспроизводится  по изданию:  Леопольд О. Календарь  песчаного графства.- (пер. с англ., М., «Мир», 1980, 216 с.

 

       Развитие этики

       Когда  Одиссей богоравный вернулся  с Троянской воины, он повесил на одной веревке десяток своих домашних рабынь, заподозрив, что в его отсутствие они позволяли себе лишнее.

      Эта казнь не  ставила никаких нравственных  вопросов. Рабыни были собственностью  своего хозяина. А тогда, как,  впрочем, и теперь, собственностью распоряжались, сообразуясь с выгодой, а не с понятиями о дурном и хорошем.

      В Греции  времен Одиссея понятия о дурном  и хорошем были развиты высоко  – об этом свидетельствует  хотя бы верность, которую жена  хранила ему все долгие годы, прежде чем его черногрудые корабли направили свои бег по темно-пурпурным морям к родной Итаке. Этические понятия той эпохи включали жен, но еще не распространялись на двуногий скот. За три тысячи лет, протекшие с тех пор, Этические критерии распространились на многие области человеческого поведения, где прежде решающим фактором служила выгода.

      Это  расширение этики, которое до  сих пор изучали только философы, на самом деле представляет  собой один из процессов экологической  эволюции. Развитие этики можно  выразить не только через философские, но и через экологические понятия. Этика в экологическом смысле – это ограничение свободы действий в борьбе за существование. Этика в философском смысле – это различие общественного и антиобщественного поведения. И то и другое – лишь два определения одного явления. Возникло же оно из тенденций взаимозависимых индивидов или групп развивать формы сотрудничества.

     Сложность  механизмов сотрудничества возрастала  с увеличением плотности населения  и с развитием орудий. Например, в дни мастодонтов было легче распознать антиобщественное применение палок и камней, чем пуль и рекламных щитов в век моторов.

     Первоначальная  этика касалась отношений между  индивидами; дальнейшие добавления  связаны уже с взаимоотношениями   индивида и общества. Но этики, регулирующей взаимоотношения человека с землей, с животными и растениями, обитающими на ней, пока еще не существует. Земля, подобно рабыням Одиссея, все еще остается собственностью, и взаимоотношения с ней все еще остаются чисто потребительскими, подразумевающими только права без обязанностей.

     Распространение  этики на этот третий элемент  в окружении человека является  – если я правильно толкую  все признаки – эволюционной  возможностью и экологической  необходимостью. Это третий этап  непрерывного развития. Первые два уже осуществились. Отдельные мыслители со времен библейских пророков постоянно указывали, что опустошение земли не только вредно, но и дурно. Общество еще не приняло их точки зрения, но какой-то сдвиг в этом направлении уже есть, о чем, по моему мнению, свидетельствует нынешнее движение за охрану природы.

     Этику можно  считать руководством в экологических  ситуациях, настолько новых, сложных  и поздно обнаруженных, что разрешение  их, наиболее выгодное для общества, не всегда понятно среднему индивиду. Индивид в подобных ситуациях руководствуется биологическими инстинктами. Возможно, что этика – это своего рода зарождающийся общественный инстинкт¹

 

      Понятие о сообществе

     Все сложившиеся до  сих пор этические системы  опираются на одну предпосылку  – индивид является членом  сообщества, состоящего из взаимосвязанных  частей. Инстинкт побуждает его  соперничать за место в обществе, но этика одновременно побуждает его к сотрудничеству (хотя бы для того, чтобы было из-за чего соперничать).

       Этика  земли попросту расширяет пределы  сообщества, включая в него почвы,  воды, растения и животных, которые  все вместе и объединяются  словом «земля».

      Звучит это так просто! Разве мы уже не поем о своей любви к земле свободных и родине доблестных и о своих обязательствах по отношению к ней? Петь-то мы поем, но что и кого мы, собственно, любим? Во всяком случае, не почву, которую равнодушно мы сбрасывали в реки. Во всяком случае, не воды, за которыми мы не признаем иного назначения, кроме как вертеть турбины, носить суда и служить канализационным стоком.  Во всяком случае, не растения, которые мы и глазом не моргнув, уничтожаем целыми сообществами. Во всяком случае, не животных, среди которых мы уже истребили многие самые крупные и красивые виды. Этика земли, разумеется, не может воспрепятствовать тому, чтобы мы воздействовали на эти «ресурсы», управляли и пользовались ими, но она, по крайней мере, утверждает их право на дальнейшее существование и – хотя бы кое-где - на дальнейшее существование в естественных условиях.

     Короче  говоря, этика меняет роль человека, превращая его из завоевателя  сообщества, составляющего землю,  в рядового и равноправного  его члена. Это подразумевает уважение к остальным сочленам и ко всему сообществу.