Приватизация государственной собственности в Республике Беларусь: состояние и проблемы

Интрига вокруг НПЗ

Самый интересный из объектов, упомянутых в списке Госимущества, – это, несомненно, ОАО «Мозырский НПЗ». Интриге вокруг его приватизации уже не один год. Сейчас в этой компании правительству Беларуси принадлежит 42,76% акций, «Славнефти» (ее совладельцы – «Роснефть» и «Газпром нефть») – 42,58%, ООО «МНПЗ плюс» (представляет интересы работников предприятия, доля государства в уставном капитале в 2006 году увеличена до 98,9%) – 12,25%, прочим акционерам – 2,41%.

Напомним, что ранее правительство Беларуси целенаправленно предлагало принять участие в приватизации Мозырского нефтеперерабатывающего завода российской компании «Роснефть». Президент «Роснефти» Игорь Сечин в минувшем году прямо заявлял о своей заинтересованности в покупке госпакета акций Мозырского НПЗ. «Нам этот актив интересен. Мы уже там присутствуем. Все остальное будет зависеть от условий продажи. Будем рассматривать», – говорил он.

Однако наиболее активная фаза дружбы «Роснефти» с белорусскими властями пришлась на разгар «калийной войны», последовавшей за арестом Владислава Баумгертнера. Тогда стало очевидно, что в ближайшее время доходы бюджета от экспорта калийных удобрений резко упадут. И в это же самое время Игорь Сечин встречался с Александром Лукашенко и предложил сделать «Роснефть» единственным поставщиком нефти в Беларусь и наделить ее статусом специмпортера.

Позднее глава ГКИ Георгий Кузнецов заявил, что Беларусь оценила Мозырский НПЗ в $4 млрд. Однако некоторое время спустя – под конец 2013-го – «калийная война» завершилась так же быстро, как и началась. Баумгертнера вернули в Москву, и вскоре после этого Беларусь получила от России стабизизационный кредит в размере $2 млрд. С тех пор об эксклюзивном участии Сечина в приватизации МНПЗ как-то не вспоминали. По крайней мере, публично.

Теперь, как следует из информации Госкомимущества, в госсобственности должен остаться блокирующий пакет (25%) акций Мозырского НПЗ. Соответственно, на продажу выставлено почти 30% акций (17,76% акций завода напрямую и 12% акций через выкуп 99,8% ООО «МНПЗ плюс»).

При этом предполагаемая цена госпакета акций не указана. Зато указаны условия, которые победитель конкурса должен будет выполнить на протяжении последующих пяти лет. Прежде всего, инвестору необходимо будет обеспечить загрузку нефтяным сырьем 100% мощностей Мозырского НПЗ и «Нафтана». Обратите внимание: инвестор обязуется полностью загрузить нефтью оба нефтеперерабатывающих завода страны, в том числе государственный «Нафтан» (Новополоцкий НПЗ). В противном случае его долю в МНПЗ национализируют. Получается, что российская компания-инвестор автоматически станет заложником «нефтяных» взаимоотношений между Минском и Москвой.

Также потенциальному инвестору МНПЗ придется построить еще один нефтеперерабатывающий завод мощностью до 8 млн тонн в год и довести таким образом к 2020 году общий объем переработки нефти на МНПЗ до 20 млн тонн. Помимо этого инвестор обязан обеспечивать внутренний рынок Беларуси всеми видами моторного топлива; сохранить численность работников МНПЗ и обеспечить уровень их зарплат не ниже среднего по отрасли.

Очень интересно: какой же инвестор решит, что Мозырский НПЗ стоит всей этой головной боли?

Комментарии экспертов 

«Приватизация – это одна из самых долгоиграющих тем правительства. Меняются премьеры и министры экономики, но неизменным остается президент и его отношение к собственности: все должно быть государственным, даже убыточные, разваливающиеся предприятия, – констатирует белорусский экономист, глава «Центра Мизеса» Ярослав Романчук. – Разве что делается исключение для заводов, продажа которых может поправить состояние государственных финансов и улучшить политические отношения. Так было с Белтрансгазом. Сейчас в список попал Мозырский НПЗ, но желание белорусских властей сохранить за собой блокирующий пакет акций едва ли понравится потенциальным покупателям из России.

Какие бы новости не исходили от Государственного комитета по имуществу Беларуси или Совмина, они не являются подтверждением того, что приватизация состоится. У нас годами тянется процесс продажи куда более легких объектов. Вспомним хотя бы пять злополучных предприятий, которые должны были стать показательными в плане проведения приватизации. Квинтэссенцией приватизации по-белорусски является заявление Госкомитета по имуществу о том, что определение рыночной оценки акций (долей) будет проходить после принятия решения президента по их продаже. До тех пор, пока рынок у нас находится в ручном управлении Александра Лукашенко, пока сохраняются 25 инвестиционных условий, а государство не гарантирует 100%-ю защиту прав собственности покупателям акций госпредприятий, приватизация будет идти ни шатко, ни валко и будет не честным, открытым экономическим процессом, а номенклатурным междусобойчиком». 

«Вряд ли вообще стоит проводить приватизацию в то время, когда в стране такой высокий уровень инфляции и настолько большая социальная нагрузка на бюджет, как сейчас в Беларуси, – говорит эксперт Российского союза промышленников и предпринимателей (РСПП) Сергей Романцев. – Во-первых, слишком высока вероятность, что полученные деньги пойдут на «затыкание дыр» вместо структурных реформ в экономике. Во-вторых, достойных денег получить все равно не выйдет: инвесторы, глядя на ситуацию в стране, ожидают снижения цен на предлагаемые им активы. Другое дело, что тут может сыграть благоприятный для Беларуси политический момент: в белорусские активы вложится крупный российский бизнес. Вполне вероятно, что его для этого «простимулирует» Кремль, которому сейчас критически важно усиливать российское влияние где угодно». 

В год по чайной ложке

Доход Беларуси от приватизации госсобственности в 2013 году составил около $70 млн. Об этом 19 февраля заявил председатель Госкомимущества Беларуси Георгий Кузнецов. При этом планы белорусского правительства по приватизации на прошлый год составляли $2,5 млрд, то есть за год было выручено лишь 3% запланированных средств. По словам Кузнецова, приватизация «плохо идет». Из крупных сделок состоялась только продажа акций ВТБ-банка и Кохановского экскаваторного завода.

Кузнецов в феврале также рассказал, что его ведомство ведет подготовку к конкурсу по приватизации госпакета в химзаводе «Гродно Азот». Речь идет о продаже 25% плюс одна акция предприятия. Инвестору также поставят условия: инвестировать в предприятие $400 млн и профинансировать строительство нового производства стоимостью в $1,2 млрд, заодно обеспечив его поставками газа. Собственно, в Совмине не скрывают, что покупателем «Гродно-Азота» должна стать одна из российских сырьевых компаний, в числе наиболее вероятных претендентов называется «Сибур».

Видимо, не желая повторить провальные показатели 2013 года, премьер-министр Беларуси Михаил Мясникович дал поручение приватизировать уже в I квартале 2014 года госсобственности на полтора миллиарда долларов. При этом он также признал провал программы приватизации в республике.

Стоит вспомнить, что продажа госсобственности для пополнения золотовалютных резервов – одно из ключевых условий получения Беларусью последнего, 6-го транша стабкредита АКФ ЕврАзЭС. Пока вопрос о выделении этих средств Совет АКФ отложил до июля, и никто из экспертов не может сказать, будут ли вообще выделены эти деньги. При этом в 2014 году Беларуси предстоит выплатить только по кредиту МВФ порядка $1,3 млрд. В целом же госбюджет 2014 года сверстан так, что внешний долг возможно покрыть только при условии приватизации госсобственности на $2,5 млрд. С другой стороны, в то время, когда верстался бюджет, правительство не особо рассчитывало на получение российского кредита в $2 млрд – он был выделен позже.

Источник bdg.by

Приватизация: белорусская модель

Беларусь начала приватизацию своих предприятий позже, чем соседние страны – только осенью 1993-го. Официально ее целью было сокращение доли госсектора в ВВП до 30% и ниже. Однако Лукашенко, пришедший к власти уже через год, в скором времени ее затормозил, а к 1998 году практически полностью свернул. Делалось это под лозунгами «недопущения разбазаривания государственной собственности» и «защиты трудовых коллективов». С этого момента приватизация стала точечной, а доля частного сектора в ВВП росла медленно, преодолев рубеж 30% только в 2012 году.

Даже когда белорусская экономика демонстрировала драматическое нарастание отрицательного сальдо счета текущих операций (15% от ВВП в 2010-м), власть предпочитала не приватизировать предприятия, а привлекать внешние кредиты. Их сумма в итоге превысила 40% ВВП. Для сравнения: за 2008-2012 годы выручка от приватизации составила около $4 млрд, а внешних кредитов было привлечено на $10,5 млрд.

Оправданием этому были регулярные заявления президента о том, что прибыль – не главный критерий эффективности хозяйственной деятельности, а частный бизнес не работает в интересах общества, и его присутствие наиболее целесообразно в секторе малого бизнеса. Можно вспомнить, как инициатива Михаила Мясниковича по приватизации 2000 предприятий, выдвинутая осенью 2011-го на фоне острого валютного кризиса, была резко раскритикована и отвергнута Александром Лукашенко.

После этого президент определил несколько ключевых условий для приватизации того или иного предприятия:

1) Максимально возможная  цена приватизационной сделки.

2) Гарантии загрузки производственных  мощностей приватизируемого предприятия.

3) Согласие на приватизацию  трудового коллектива.

4) Одобрение сделки главой  государства.

Если инвестор, власть и трудовой коллектив приходят к согласию по всем этим пунктам, становится возможной приватизация практически любого госпредприятия, даже стратегического значения. Но если консенсуса нет, то приватизация останавливается независимо от ранее заявленных планов, требований МВФ и банка ЕврАзЭС.

Иллюстрации этому – с одной стороны, отсутствие ежегодной приватизации на $2,5 млрд, которая была условием выдачи кредита Антикризисным фондом ЕврАзЭС. С другой – успешная сделка по приобретению Газпромом газотранспортного предприятия Белтрансгаз в 2011 году: она состоялась уже после окончания валютного кризиса и на белорусских условиях – по максимальной цене, с гарантиями увеличения транзита газа и снижения цены на газ для Беларуси в два раза.

Но, в любом случае, кризисы 1998, 2009 и 2011 годов не повлекли ни массовой приватизации, ни резкого снижения цен на продаваемые активы, ни смягчения требований к инвесторам.

Конечно, может произойти и такое, что белорусское руководство в нынешнем году пересмотрит подходы к приватизации. Ведь новые кредиты давать Беларуси сейчас не готов ни МВФ (требует структурных реформ), ни Россия ($2 млрд дала, теперь ждет встречных шагов по собственности). А до президентских выборов осени 2015-го власти нужно дотянуть без социально-экономических потрясений. Что сложно: в 2013 году чистая прибыль белорусских предприятий уменьшилась по сравнению с 2012 годом на 40,7%, и в нынешнем году этот процесс продолжается.

Получается, что если стагнация белорусской экономики затянется, а прежние методы снятия структурных дисбалансов не исправят ситуацию, то следует ожидать активизации в белорусском правительстве так называемого «либерального лобби». Оно будет подталкивать президента и его окружение к приватизации, как к наилучшему выходу из кризиса. Это влияние уже ощущается: последние годы представители власти все чаще озвучивают рыночные лозунги повышения рентабельности, системной приватизации, а окупаемость требуют даже от социально-культурных проектов. Можно вспомнить и озвученную министром экономики Николаем Снопковым в начале 2013 года инициативу по приватизации 800 средних и малых предприятий, которые имеют «неудовлетворительную структуру баланса». То есть идею разгрузить бюджет, сняв с него часть неэффективной госсобственности.

Николай Снопков вернулся к этой идее на заседании правительства 12 ноября, подчеркнув, что сегодня 38 предприятий формируют 45% добавленной стоимости в экономике страны. Все остальные для государства являются балластом. Но если убыточные предприятия перейдут в частные руки, многие из них смогут эффективно работать и развиваться.

Еще раньше Минэкономики предлагало в 2012 году провести льготную приватизацию 2,6 тыс. убыточных госпредприятий. «Одним из наших приоритетов должно стать формирование и реализация программы малой приватизации, которая была начата в 1995 году и в 1996 году благополучно забыта», – заявил тогда министр экономики.

Остается актуальным такой фактор, как приватизация крупных объектов российскими лояльными бизнесменами, которые заинтересованы в долгосрочной работе и предсказуемости социально-экономического уклада в Беларуси. В качестве примеров можно назвать «Газпром», выкупивший «Белтрансгаз», или «Сбербанк», купивший «БПС-банк». От подобной приватизации политический режим в Беларуси становится даже более устойчивым – по крайней мере, в среднесрочной перспективе.

Чтобы полностью исключить неожиданности во взаимоотношениях «государство-инвестор» и получить рычаг влияния на приватизируемые предприятия, в 2013 году был запущен процесс принятия закона, наделяющего госпредставителей правом «золотой акции» в случаях, угрожающих общественной пользе и безопасности. Кроме того, государство получит право выступать на собраниях учредителей от имени отсутствующих миноритариев.

Беларусь также обкатывает с иностранным капиталом технологии партнерства в виде транснациональных компаний. На сегодняшний день актуальны пять подобных проектов, о которых мы неоднократно писали.