Как повысить самооценку

 

 В этой серии коротких  диалогов одно из действующих  лиц — женщина, которая проходит  тренинг ассертивности. Она вступает  в дискуссию с врачом по  поводу того, что ее беспокоит.  Второе действующее лицо —  врач, который требует от пациентов  неукоснительного исполнения его  предписаний. Первая — Мэри, пожилая  женщина, у которой произошел  инсульт, и она шесть недель  была парализована. Мэри рассказала, что ей было трудно решиться  сказать врачу о том, что  она хочет. Самым важным было  вот что: она хотела принимать  гормоны, которые ей помогали, в таблетках, но врач прописывал  ей уколы, и место укола у  нее потом очень болело. Говоря  словами Мэри, проблема была такова: «Как я могу сказать это  тому, кто намного лучше меня  знает, как надо лечить? » Как  и большинство людей, Мэри путала  отно­шения с авторитетом и деловые отношения. Ее доктор не есть главный судья того, что Мэри должна и что не должна делать, пусть даже и в области медицины. Обращаясь к врачу, Мэри могла убедиться, что врачи — только консультан­ты, которые порекомендуют определенный курс лечения, — счастье, если он поможет. Мэри, в качестве пациентки, — судья самой себе: она вольна сама решать, что она будет или не будет делать, и она несет полную ответственность за то, будет ли она следовать предписаниям врача.

 

 С другой стороны, как мы  увидим во второй ситуации, врач  отвечает за то, какое лечение  он назначает. Отношения между  пациентом и врачом, таким образом,  могут строиться только на  взаимном оговаривании всех деталей процесса лечения. Это реалистичные деловые отношения. Никто, пусть даже авторитет, не может сказать вам, что у вас нет выбора.

 

 Мэри, однако, боялась, что, если  она будет настаивать на своем,  врач, возможно, предложит найти  другого врача и не пойдет  ей навстречу — не станет  менять курс лечения. Хотя оба  ее опасения реальны, они маловероятны. Врач лечил Мэри более двадцати  лет, она считала его семейным  врачом, доверяла ему. Он вряд  ли предпринял бы крайние меры, если б его давняя пациентка  повела себя решительно. Но и  в том случае, если бы он  «послал ее», она смогла бы  обратиться за советом к другому  врачу. Как показано в диалоге,  врач хорошо отреагировал на  ее настойчивость и удовлетворил  ее просьбу.

 ДИАЛОГ 15

 

 Мэри входит в кабинет  доктора Бэка и садится.

 

 Врач: Мэри, медсестра сказала  мне, что у вас давление 140 на 80. Это намного лучше, чем три  недели назад.

 

 Мэри: Я делала все упражнения, о которых вы говорили.

 

 Врач: Хорошо! Хорошо! Давайте посмотрим  вашу руку. Можете подвигать кистью?

 

 М э р и: На этой неделе немного лучше. У меня все еще плохо с пальцами. Не могу ими ничего брать.

 

 Врач: Скоро все наладится,  если вы будете продолжать  делать упражнения.

 

 М э р и: Я могу поднять руку и повернуть. А на прошлой неделе не могла. Какое облегчение!

 

 Врач: Все будет улучшаться. Я хочу, чтобы вы продолжали  принимать лекарства, и все  придет в норму, как и ваше  давление. Помните, вам придется  принимать их до конца жизни.  Вы не должны прекращать их  принимать только из-за того, что  чувствуете себя лучше.

 

 М э р и: Я не буду прекращать. Я не хочу снова пройти весь этот ад.

 

 Врач: Ну и хорошо. Вы выглядите  прекрасно. Я прошу вас снова  прийти через две недели. Я  скажу медсестре, чтобы она  назначила вас на прием.

 

 Мэри: Доктор, я бы хотела  поговорить с вами о гормонах, которые вы мне раньше прописывали.  Я хочу снова их принимать.  Когда я их принимаю, я чувствую  себя намного лучше. Я с ними  как на крыльях (Самораскрытие).

 

 Врач: Конечно. Я тоже думаю,  что они помогают. Я выпишу  направление, чтобы вам прямо  сейчас сделали укол.

 

 Мэри: Это как раз то, о  чем я хотела с вами поговорить. Мне нужны гормоны, но я не  хочу укола. После того как  медсестра делает мне укол  этой огромной иглой, я несколько  дней не могу сидеть. Я хочу  вместо укола таблетки (Заигранная  пластинка, Самораскрытие).

 

 Врач (задумчиво смотря на  Мэри): Но гормоны лучше принимать  в виде инъекций. Один укол  — и все, до вашего следующего  прихода.

 

 Мэри: Это правда, но я предпочитаю  таблетки (Игра в туман, Заигранная  пластинка).

 

 Врач: Если я дам вам таблетки, вам нужно не забывать принимать  их ежедневно.

 

 Мэри: Да, мне придется помнить  об этом, но я предпочитаю таблетки (Игра в туман, Заигранная пластинка).

 

 Врач: Мэри, проблема с таблетками  в том, что многие женщины  злоупотребляют ими. Они думают, что если две улучшают их  самочувствие, то четыре улучшат  его в два раза, и в итоге  принимают слишком много и  попадают в беду.

 

 М э р и: Я знаю, многие это делают, но я все-таки хочу таблетки вместо этих проклятых уколов! (Игра в туман, Заигранная пластинка).

 

 Врач: Мэри, у вас было достаточно  проблем из-за инсульта. Почему  сейчас не сделать укол, а о  таблетках мы поговорим, когда  вы придете в следующий раз?

 

 Мэри: Тогда вы мне выпишите  таблетки? (Разумный компромисс).

 

 Врач: Мне бы хотелось еще  поговорить с вами об этом.

 

 Мэри: Я все понимаю, но  я все же хочу таблетки и  не хочу больше этих дурных  уколов (Самораскрытие, Заигранная  пластинка).

 

 Врач (минуту смотря на Мэри): Я скажу вам, что мы сделаем.  Я выпишу вам таблетки в  том количестве, которое необходимо  до вашего следующего прихода,  и тогда посмотрим, как идут  дела.

 

 Мэри: Это замечательно! (Разумный  компромисс).

 

 Мэри рассказывала, что ей  очень понравилась реакция врача  на ее просьбу, она почувствовала,  что отношения между ними изменились  к лучшему в результате ее  уверенности. Хотя она и знала  доктора Бэка двадцать лет,  она каждый раз нервничала  в его присутствии, боялась,  что он может о ней подумать. В дальнейшем она меньше боялась  его и была в состоянии говорить  с ним о своих реальных проблемах.

 

 Отношения между врачом и  пациентом могут разрушиться  в том случае, когда врач не  в состоянии справиться с беспокойством  пациента и его требованием  дать ту информацию, которую врач  дать не вправе. Некоторые врачи  при этом раздражаются или  предлагают пациенту уйти и  не возвращаться до тех пор,  пока психотерапевт не поставит  их голову на место. Такой  метод общения с пациентами, пусть  даже истеричными, не может  нравиться больным. Ярким кон­трастом  подобному поведению служит пример  моего близкого коллеги, психиатра  Абеля.

 

 Абель пришел к выводу, что  намного удобнее для него и  лучше для его пациентов решительно  установить те границы (обычно  это отказ на просьбу пациента), в пределах которых он будет разговаривать с пациентом или его родственником. Абелю удалось создать отличную модель, которая позволяла установить баланс между тем, что хочет пациент, и тем, что врач может ему дать. Я недавно консультировался с ним по проблемам, связанным с моим пациентом. Абель пригласил меня присутствовать при его разговоре с отцом шестнадцатилетнего мальчика, больного шизофренией.

 

 Отец мальчика, мистер Дженик, видит значительные улучшения  в поведении сына (с момента  госпитализации прошло 5 дней) и хочет  на выходные забрать его домой.

 

 М-р Дженик: Я так рад, что  Ларри попал к вам, доктор. Он  сейчас уже почти нормален.

 

 А б е л ь:  Я понимаю, что улучшение состояния Ларри вас радует, мистер Дженик, но ему надо еще продолжить лечение, чтобы его снова можно было считать нормальным (Игра в туман, Заигранная пластинка).

 

 М-р Дженик Он снова со  мной разговаривает, а не только  раскачивает головой и молчит. Я знаю, ему намного лучше.

 

 Абель: Ему лучше, но я  не хочу обнадеживать вас раньше  времени (Игра в туман, Самораскрытие).

 

 М-р Дженик: Когда мы навещали  его прошлым вечером, моя жена  сказала, что хотела бы, чтобы  сын в выходные дни был дома.

 

 Абель: Хотя Аарри лучше,  я думаю, что для него полезнее  пока оставаться здесь (Игра  в туман, Заигранная пластинка).

 

 М-р Д ж е н и к: Его сестра приезжает домой на каникулы из колледжа. Моя жена хотела бы, чтобы сын был дома и они увиделись бы. Они не видели друг друга пять месяцев.

 

 А б е л ь: Я понимаю, что ваша дочь хотела бы его видеть, но Аарри еще не в форме, чтобы ехать домой. А что если ее привезти сюда в выходные дни, она бы увиделась с Аарри? (Игра в туман, Заигранная пластинка, Разумный компромисс).

 

 М-р Д ж е н и к: Я не хочу расстраивать ее зрелищем психиатрической больницы.

 

 Абель: Я уверен, что вы  не хотите этого, но она уже  взрослая девушка, и я думаю,  пришло время ей осознать, что у ее брата психические срывы (Игра в туман, Самораскрытие).

 

 М-р Джен и к: Я только хочу, чтобы Ларри встретил ее дома. Вы бы могли дать ему лекарства, чтобы он чувствовал себя хорошо.

 

 Абель: Я могу и даю лекарства,  когда отъезд на выходные дни  полезен для пациентов, но у  меня нет лекарств, которые могли  бы помочь ему преодолеть стресс  пребывания с семьей. Мне жаль (Игра в туман, Негативное заявление).

 

 М-р Дженик: А все же попробуем!  Я так хочу, чтобы он был  в выходные дни дома.

 

 Абель: Я вижу, что это так,  м-р Дженик, но я не отпущу  Аарри на выходные (Игра в туман,  Заигранная пластинка).

 

 М-р Дженик: Вы не можете  мне помешать забрать моего  сына домой!

 

 Абель: Вы правы. Я не  могу вам помешать, хотя и хочу. Но, если вы отказываетесь следовать  курсу лечения, я передам вашего  сына вашим заботам. Вы можете  настоять на его выписке, вопреки  решению консультативной комиссии. Это ваше решение (Игра в  туман, Самораскрытие, Разумный  компромисс).

 

 М-р Дженик Такие крайности? Все, что я хочу, это забрать сына на выходные.

 

 Абель: Я понимаю, вам это  кажется крайностью, но я чувствую, что Аарри еще не готов общаться  с семьей, и у меня нет другого  выбора, совместимого с моей профессиональной  этикой.Мне жаль, но... (Игра в туман, Заигранная пластинка, Негативное заявление).

 

 М-р Д ж е н и к: Вы что, главный в больнице? Я хочу поговорить с вашим начальством!

 

 Абель: Вы можете поговорить  с администрацией, если хотите, но  если честно, я думаю, все, чего  вы от них добьетесь, — это  Выписка. Они не указывают мне,  как лечить, н я не говорю  им, как руководить. И все-таки  я устрою для вас встречу  с ними, если от этого вам  станет лучше (подходит к телефону) (Самораскрытие, Разумный компромисс).

 

 М-р Д ж е н и к: Нет! Не беспокойтесь. Я просто заберу сына в пятницу домой.

 

 А б е л ь: Я попрошу медсестру подготовить бумаги для выписки по П. М. С. Я также поговорю с Ларри и посмотрю, смогу ли помочь ему подготовиться к выписке, и выпишу транквилизаторов на тридцать дней. Хорошо? (Разумный компромисс).

 

 Отец забрал Ларри в пятницу,  а в 9 часов утра в понедельник  он уже снова был в кабинете  Абеля. Произошло все так, как  предсказывал Абель. Несмотря  на то, что Ларри продолжал  принимать лекарства, его поведение  и состояние резко изменились  в семейной обстановке. Хотя Абель  в споре с отцом и мог  показаться просто упрямым, его  настойчивость была обоснованной. По рекомендации Абеля оба  — и отец и мать приняли  участие в семейной терапии  сына. Сос­тояние Ларри стало улучшаться по мере того, как его родители изменили свое поведение по отношению друг к другу и к нему. Самое важное в этой терапии было то, что, когда Абель что-то говорил семье, они знали: это важно (он не обвинял их, если они не следовали его совету). Он просто говорил, что, по его мнению, могло быть плохо, и оставлял за ними право самим принимать решение.

Как

разрешать

конфликты

в

ситуациях,

построенных

на 

авторитете

 

 Мои ученики обычно с большим  трудом справлялись с ситуациями, в которых общение заранее  регламентировано (в отличие от  отношений коммерческих, деловых,  о которых шла речь в предыдущей  главе). При коммерческих отношениях  все «правила игры» оговариваются,  иногда в форме юридического  контракта или даже установлены  законом, и многие студенты  придерживались этой установленной  регламентации как руководства:  они знали, что они могут  или не могут делать. Им было  намного легче общаться, когда  принятые правила поведения соблюдали  и другие люди.

 

 Вы можете «настроить» себя  сделать выговор за плохой  ремонт вашей машины или даже  потребовать денежной ком­пенсации, но можете ли вы сделать то же самое по отношению к своему боссу, с которым вас связывает другой тип отношений? В отношениях с начальством заранее предопределенных моделей отношений меньше, чем в отношениях с автомехаником, и больше вероятности вашего проигрыша. Если механику не нравится то, что вы говорите, что он может сделать? Ничего! А что может сделать ваш босс, если ему не понравится то, что вы скажете? Выгнать вас? Понизить в должности? Дать невыгодную работу? Эти возможные последствия входят в те условия, на которых вы нанимались на работу? На эти вопросы наиболее вероятен ответ «нет», если вы работаете по официальному контракту. Другой ответ, и, возможно, более реалистичный, — компромисс, к которому вы придете с вашим боссом, если будете отстаивать себя. Тому, как можно достичь компромисса с человеком, отношения с которым строятся на авторитете, и посвящена эта глава.