Основные черты и периодизация русской философии

Очевидно, настало время новой философии, когда, опираясь на достижения односторонних, частичных учений, можно создать философию, охватывающую все жизненно важные сферы бытия и способную постичь их в органическом единстве. В этом В. Соловьев был уверен и именно такую философию создавал, опираясь на традиции христианства, хотя его трактовка христианского вероучения весьма отличалась от официальной.

«Все существует во всем» - такова самая общая формулировка принципа всеединства. Отталкиваясь от нее, Соловьев развивает целую концепцию. Прежде всего для него ясно, что данную формулировку не следует принимать буквально — все существует во всем лишь как тенденция, как закон. Всеединство - это гармония и согласованность всех частей Вселенной, это идеальный строй мира, предполагающий «воссоединенность», «примиренность» всех эмпирических несогласованных, конфликтных элементов и стихий бытия. «Я называю истинным или положительным всеединство такое, – писал Соловьев, - в каком единое существует не за счет всех, или в ущерб им, а в пользу всех. Ложное или отрицательное единство подавляет и поглощает входящие в него элементы, само оказывается, таким образом, пустотою; истинное единство сохраняет и усиливает эти элементы, осуществляясь в них как полнота бытия». 

Но абсолютное всеединство - это идеал, к которому мир лишь стремится. Абсолютное всеединство - это Бог, а мир - всеединство в состоянии становления. Мир содержит божественный элемент (всеединство) как идею. Но без элемента божественного всеединства он не может существовать, ибо в этом случае рассыпался бы на изолированные и враждебные друг другу.

Его философия начинается с понятия  не бытия, а сущего, его позиция  явно противостоит гегелевской. Понятие  бытия включает в себя лишь противопоставление небытию, поэтому строить философскую  конструкцию можно только на содержательно богатом фундаменте, а именно, на понятии сущего, абсолютного первоначала, которое «имеет в себе положительную силу бытия». Абсолютное начало Соловьев называет абсолютно-сущим, свободно-сущим Богом. «... Божественное начало является здесь (в мировом процессе) как действующая сила абсолютной идеи, стремящейся реализоваться или воплотиться в хаосе разрозненных элементов... мировая душа, как сила пассивная, как чистое стремление, первоначально не знает, к чему стремиться, т.е. не обладает идеей всеединства, божественный же Логос, как начало положительное, как сила действующая и образующая, в самом себе имеет и дает мировой душе идею всеединства как определяющую форму». Фактически речь идет о новом способе обоснования идеи креационизма (творения Богом мира), которая всегда лежала в основе онтологических взглядов религиозных мыслителей. Абсолютное начало мира есть Бог, он же источник его единства, так можно пояснить это положение Соловьева. Природа истинно сущего, которое, будучи началом бытия, заключает в себе все бытие, поэтому единичное удерживает множественное, цельное - частное. В Абсолютном сущем, по мысли Соловьева, содержатся два центра - абсолютное начало как таковое, и первоматерия. Эта идея сравнима с идеей Аристотеля о форме и материи как двух первоосновах бытия. Однако Соловьев иначе понимает соотношение этих двух начал.

Моделью положительного всеединства  служит для Соловьева живой организм. Для живого организма правилом является такое соединение частей, в котором каждая часть «заинтересована» во всех других и в целом.  Понятие организма опирается на более широкую категорию. Эта категория – «жизнь». Она занимает важное место в учении о всеединстве в философии В. Соловьева.

Понятие жизни нигде не определяется Соловьевым формально логически, несмотря на то, что его философская система отличается логической строгостью и последовательностью. Жизнь принципиально не может и не должна определяться только логическим путем, ибо в ней присутствуют элементы иррациональные. Жизнь может быть описана, но не определена абсолютно строго: это стихия, это поток, в котором отдельные этапы могут быть выделены лишь условно, это творчество нового и способность к самовоспроизведению, жизненный порыв. Во всех ее проявлениях есть душа, а на самых высоких ступенях - дух. Чтобы постигнуть живое существо или душевно-духовную жизнь, человеку, кроме работы интеллекта, требуется еще сердечное участие.

Жизнь есть жестокая борьба за выживание. Это относится к жизни во всех ее проявлениях. Жизнь живых существ основывается на пожирании и 
истреблении одних существ другими: хищники пожирают травоядных и друг друга, травоядные питаются растениями, человек как живое существо нуждается в пище органического происхождения и т.д. То же можно казать об экономической и иных сферах общественной жизни: здесь также идет острая борьба за существование. Однако жизнь перестала бы быть жизнью, если бы свелась к конкуренции и взаимному истреблению, она была бы просто невозможна. Вот почему наряду с конкурентной борьбой в жизни существен момент солидарности и взаимопомощи. В сочетании борьбы и солидарности находит свое выражение «последняя тайна» жизни, особый замысел Божий или Премудрость Божия – София.

Принцип Софии имеет всеобъемлющее  значение для мира и поэтому может получить различные определения из различных точек зрения. София как относительно пассивное начало, посвященное Богу и получающее от него свою форму, есть вечная Женственность. «Для Бога Его другое (т. е. вселенная), - говорит Соловьев, - имеет от века образ совершенной Женственности, но Он хочет, чтобы этот образ был не только для него, но чтобы он реализовался и воплотился для каждого индивидуального существа, способного с ним соединиться».  К такой же реализации и воплощению стремится и сама вечная Женственность, которая «не есть только бездейственный образ в уме Божием, а живое духовное существо, обладающее всею полнотою сил и действий. Весь мировой и исторический процесс есть процесс ее реализации и воплощения в великом  многообразии форм и степеней».

Понятие Софии прямо или косвенно фигурирует во всех произведениях Соловьева. Это означает, что без него философ  не мог обойтись при решении самых  разнообразных вопросов. Оно выполняет  в философской системе В. Соловьева  также и разнообразные функции.

София играет роль своеобразного «соединительного моста» между рациональным содержанием  философии и ее поэтически-возвышенной  стороной. Дело в том, что София  это прообраз мира, иначе говоря, идеальный план мира. С помощью  понятия Софии Соловьев утверждает, что мир не сводится к хаотической стороне: в нем существен момент упорядоченности. Закономерности мира, однако, не могут быть сведены к законам механической причинности, известным естествознанию. Эти законы (а не только их проявления) бесконечно многообразны и изменчивы. Это значит, что мир одушевлен, подобно тому как одушевлен отдельный человек, отдельное живое существо. Понятие Софии индивидуализирует понятие Души мира. Всякая душа индивидуальна. Но когда речь идет о душе лишь как об абстрактном понятии, то познать ее во всей полноте невозможно. Для этого ее надо представить конкретно - в виде определенного лица, личности. Абстрактную душу невозможно и любить - любить можно лишь конкретное лицо, которое можно ощутить или представить наглядно. Именно поэтому Душа мира получает у Соловьева конкретно-наглядное выражение.

С другой стороны София символ и  наглядный образ любви. Любовь же - то, что объединяет. София и есть объединяющее начало. Мир не рассыпается  на отдельные части, хотя и состоит  из множества 
разнообразных и разнокачественных предметов. При внимательном рассмотрении мы видим, что все части взаимосвязаны и взаимообусловлены. Следовательно, существует то, что его объединяет. Это София – начало любви.

Наибольшую роль София играет не по отношению к природе как к таковой  (т.е.  взятой вне человека), а по отношению к человеческому обществу и истории. София есть то, что объединяет человечество, всех людей, причем не только живущих в настоящее время, но все поколения, прошлые и нынешние. В развитии общества София впервые являет себя непосредственно.

Соловьев также показывает в  образе Софии «тело Христово», христианскую церковь. Церковь является обязательным посредником между Богом и  человеком. Вне церкви никакая вера в Христа невозможна. Церковь есть соборное объединение людей. Это добровольное объединение, возникающее на основе общей веры, общих идеалов и ценностей. Церковь - это единение в любви. Поэтому церковно-соборное объединение является положительным образцом для всякого творческого объединения, предполагающего не ущемление прав и достоинства личности, а, наоборот, утверждающего свободу индивида.

В теорию всеединства Соловьева  органично «вписан» человек. «Положительное всеединство» указывает человеку цель и смысл жизни, и именно поэтому  сущность человека не может быть сведена к каким-либо частным его определениям. Истинная суть человека есть живое осуществление такого всеединства, которое не только созерцает умом, но само действует в мире как вполне конкретный, но «новый духовный человек». Осуществление «живого всеединства», по Соловьеву, свершилось в лице Христа. Оно явилось для людей «как высшая сила, которая овладела ими, но которою они не овладели». Соловьев уточняет: в том хаосе, которым являлся мир далекого прошлого, истиной Христа овладели «немногие» человеческие души. И христианская идея свободного человеческого единения, всемирного братства снизилась до «христианства домашнего», лишь до индивидуальной жизни немногих душ человеческих. Для основного же большинства Христос как живое воплощение всеединства, гармонии идеального и материального стал далеким и непостижимым фактом. Так христианская идея стала формализмом церковной организации, безуспешно пытающейся одухотворить общество, социальные отношения, самого человека верой в «чудо, тайну, авторитет», повторяя Достоевского писал Соловьев. В таком «храмовом, неистинном христианстве» человек, по мысли философа, находится в еще большем духовном рабстве, нежели язычник перед силами природы. Богочеловечество,   богосовершенство   искать   надо   не   в окружающем мире, но в самом человеке, в его «свободно-разумной личности». К этой идее человек должен прийти «от себя, сознательно, свободно».

Разнонаправленными путями философия  идеализма и материализма, «делая человека вполне человеком», восстановила его полноту божественного всеединства. Теперь, по Соловьеву, остаются задачи практического осуществления всеединства для человечества в целом, чтобы христианство стало «всечеловеческим миром», где исчезнут национальный эгоизм, вражда, разделение человечества на соперничающие народы.

Об «истинности» христианства как  осуществлении «всечеловечества», объединяющем народы не только верой, но и «всемирным общим делом», Соловьев, в частности, говорит во второй речи памяти Достоевского. Главным окончательным  условием такой богочеловечности является свобода, гарантом которой является Бог, совершенный человек Христос и «бесконечность души человеческой».

У B.C. Соловьёва концепция всеединства присутствует во все периоды его творчества и связана «с основным рабочим методом этой философии - методом «критики отвлечённых начал». Всю систему категорий, выработанных философским сознанием, B.C. Соловьёв объявляет «отвлечёнными началами». Этому должна быть противопоставлена система положительных начал, выработанных путём «органического синтеза» начал отвлечённых. Бог есть Абсолютно-Сущее, а поскольку Абсолютное является всеединым, то истинное имя Бога - Всеединое. Всеединство же как таковое есть сверхбытийная сущность Бога. Христианский догмат троичности является у B.C. Соловьёва ориентиром для философского усмотрения троичности в различных областях бытия.

Бытие у него имеет три модуса (воля, представление, чувство), деятельность - три главные сферы (жизнь, знание, творчество), само положительное всеединство - три модуса или образа (Благо, Истина, Красота). В итоге все разделы философии B.C. Соловьёва (онтология, гносеология, этика и эстетика) подчиняются принципу всеединства. Это всеединство принимает особую форму в каждом из них и выступает как принцип единства всей философской системы.

Другими словами, принцип «всеединства»  неразрывно связывает рассмотренную  выше онтологию Соловьева и его  гносеологию, в рамках которой философ  разрабатывает концепцию целостного знания, которое предполагает постепенный  синтез религии, философии, науки.

Процесс объединения происходит сначала  в рамках философии, где достигается  единство между ее тремя направлениями: мистицизмом, рационализмом и эмпиризмом. Каждое из них представляет участников будущего универсального синтеза. Главный смысл новой теории познания – достичь понимания универсального во всем объеме его с сохранением индивидуального во все его своеобразии.

Органическая логика Соловьева  предлагает обратить внимание на те формы  познания, которые оставались на периферии  рационалистических систем, а именно, на роль интуиции, непосредственного умственного созерцания. Эти формы знания близки мистическому, и в то же время художественному видению мира, которое успешнее, чем понятийное мышление справляется с задачей охватить все в единстве. Интуиция и непосредственное умосозерцание должны стать связующими звеньями между научным, художественным и религиозным видением мира. В концепции цельного знания подробно прорабатывается мысль о единстве познавательной и этической деятельности (истина и добро). Соловьев считает, что невозможно без опоры на нравственность получить критерий истины. В нравственном сознании познающего заключено единственно стоящее свидетельство истинности полученных им результатов. Убедиться в их истинности со стороны, как правило, невозможно: безнравственное сознание легко находит убедительно звучащие аргументы в пользу своей мнимой истинности. Только высоконравственная личность познающего субъекта является гарантом истинности добытых им знаний. Органическая логика предусматривала, что для познания человеку необходим не только логический инструментарий, но и угол зрения, жизненная позиция.

Человек в современном его состоянии  далеко отстоит от центра всеединства, находясь в периферийных его областях, где силы обособления, разъединения преобладают над силами объединения. Периферийное сознание не в состоянии охватить единый идеальный, сущностной космос, возвысится до его понимания. Редкую возможность для этого предоставляют редкие вспышки вдохновения, озарения, близкие к тем, которые испытывают истинные художники, поэты, пророки. В такие моменты открывается подлинность мира, его единство. Среди вдохновенных чувств, помогающих периферийному сознанию преодолеть его слепоту, первое место принадлежит любви. В ней запечатлен отблеск могущественных, всеохватывающих сил единения. В теории познания Соловьева, как и у Платона, в качестве одного из существенных элементов выступает Эрос. Благотворны даже низшие стадии любви, соединяющие разнополые существа и подтверждающие существование часто неосознаваемого единения. Но эта любовь является слабым и искаженным намеком на те возвышенные и всемогущие силы любви, которые господствуют в идеальном сущностном бытии, создавая его единство. Познание невозможно без любви, ощущаемой как стремление к достижению всеединства. Эгоистическая замкнутость противопоказана познающему субъекту, лишь его любовь и открытость другим людям, всему миру дают необходимый угол зрения для истинного понимания, формируют ту нравственную основу, без которой познание рано или поздно окажется бессильным, а то и опасным.