Когнитивное взаимодействие в деловом общении

 

Касаясь жанровых разновидностей официально-делового стиля, А.С. Малитиков  перечисляет около 700 видов документов, в том числе акт, анкету, автобиографию, визитную карточку, диплом, доверенность, договор, за-

 

явление, инструкцию, ноту, паспорт, удостоверение, устав, характеристику и т.д. [Малитиков 1974].

 

О.А. Жилина считает, что для  жанровой классификации речевых  произведений административно-канцелярского  подстиля следует учитывать два  основных момента: предметно-тематический признак, с которыми связаны цель и ситуация общения, и характер решаемых в тексте задач (т.е. характер познавательной информации), с которым связаны  композиционно-структурные особенности  текста. Представляется, что такая  позиция могла бы закономерно  привести к типологии жанров, в  основу которой могли бы лечь именно системы познавательных схем/структур/моделей, представленных в текстах. Однако О.А. Жилина классифицирует жанры все  по тому же признаку преобладающей  функции текста. В текстах административно-канцелярского  подстиля она выделяет жанры организационно-распорядительных документов (устав, положение, приказ, поручение и т.п.), информационно-справочных документов (протокол, акт, заявление  и т.п.) и деловой переписки (письмо, телеграмма, телекс, факс, телефонограмма), договорных документов (договор, контракт, соглашение и т.п.) [Жилина 2000: 31-32].

 

А ведь разработка деловых  жанров есть, по сути, дифференциация ин-тенционалъных  значений и закрепление конкретного  типа значения (= способа познания) за определенным видом или группой  видов деловых документов. Поэтому  жанр - это и класс документов, объединенных общим ин-тенциональным  содержанием (коммуникативным замыслом) и преобладающими способами познания, реализующими этот коммуникативный замысел. Коммуникативный замысел определяет целевую структуру делового текста и иерархию коммуникативных задач. Мы рассматриваем коммуникативную задачу как «установку, коммуникативное задание автора, предназначенную для распознавания адресатом. Она может состоять в предложении, согласии, отказе, подтверждении, просьбе, совете, одобрении и

 

т.д.» [Чигридова 1999: 37]. Коммуникативный  замысел бывает простым, состоящим  из 1-2 задач. Например, замысел письма-заказа или письма-подтверждения состоит  в том, чтобы информировать, запросить  или подтвердить. Сложный коммуникативный  замысел включает в себя большое  число взаимосвязанных коммуникативных  задач. Он характерен, например, для  текстов писем рекламного характера, которые решают сразу несколько  коммуникативных задач: информирование, запрос, побуждение к действию, открытое или скрытое.

 

И реализация прагматической коммуникативной задачи продуцентом  текста, и распознавание этой задачи адресатом представляют собой виды когнитивной деятельности - вербальной познавательной деятельности. При их успешном осуществлении адресант и  адресат опираются на одинаковые компоненты (элементы, фрагменты) текста, репрезентирующие существенное ментальное содержание. Поэтому мы и рассматриваем  жанр как особую языковую реализацию специфического содержания. Жанр - это  вербальная реализация познавательных моделей, а результаты его исследования могут выявить существенные компоненты когнитивной деятельности адресанта  и адресата.

 

Поэтому, с одной стороны, замысел, как и задача, принадлежат  индивиду, и интенции автора определяют выбор жанра высказывания, но, с  другой стороны, и жанр задает интенциональную  структуру высказывания.

 

Анализ языковых выражений, необходимый для выявления специфики  делового стиля, не может полностью  объяснить содержание высказывания. «К факторам, обусловливающим актуальный смысл высказывания (= иллокутивная функция + пропозициональное содержание), добавляется два чрезвычайно  важных - знания коммуникантов о  принципах общения и их «энциклопедические»  знания» [Кобозева, 1986: 19-20] (курсив мой. - М.И.). Логик Р.И. Павиленис акцентировал следующее: язык предоставляет воз-

 

можность перехода от знания субъективного, индивидуального к  объективному, т.е. присущему сообществу индивидов - носителей языка [Павиленис 1986: 385]. Благодаря этому можно  рассматривать усвоение правильных языковых выражений как предпосылку  социальной коммуникации носителей  языка, отсюда: принятие конвенциональных норм есть залог успешности коммуникации.

 

То, что говорится и  понимается, связано в структуре  личности не только с типичными схемами  коммуникативной деятельности, но и  с присущим личности набором познавательных структур. Это означает, что в  современной лингвистической науке  наметилось соединение коммуникативного подхода с подходом когнитивным. «Только изучение способов взаимодействия и организации всех типов знаний приближает нас к пониманию сути языковой коммуникации, способствует прояснению природы семантического вывода, осуществляемого в повседневной практике употребления языка» [Герасимов, Петров 1988: 6] (курсив мой. - М.И.).

 

Следует заметить, что быстрое  развитие когнитивистики по времени  совпадает со становлением и прагматики, и теории речевых актов. Отличительной  чертой этой научной парадигмы, по мнению Ю.Г. Панкрац, является то, что «порождение  и восприятие речи рассматривается  как конструктивная деятельность субъекта, осуществляемая на основе имеющихся  у него знаний» [Панкрац 1995: 403].

 

Вслед за В.А.Пищальниковой, мы рассматриваем термин когнитивный  как соостносящийся со структурами  хранения и представления знания в сознании индивида, которые могут  быть языковыми и неязыковыми, сформированными  на основе самых различных способов познания мира человеком и которые  связаны с обработкой, хранением  и представлением знаний [Пищальникова 1992].

 

Известно, что единого  определения когнитивной лингвистики  в современной науке не существует, но в то же время она стала уже  очень мощным направлением.

 

Когнитивная наука как  источник теоретических постулатов для когнитивной лингвистики  сформировалась, по мнению А.Н. Баранова, на стыке нескольких научных дисциплин: философии, логики, лингвистики, искусственного интеллекта, теории программирования и др. В поле деятельности специалистов, работающих в этой области, входит, в частности, решение таких проблем, как работа сознания, человеческого  интеллекта, попытка построения ментальных моделей и т.п. При этом именно язык рассматривается как тип  когнитивной деятельности. Являясь  отображением когнитивных способностей человека, язык в данном случае выступает  как инструмент познания, как «универсальное эвристическое средство объяснения всего сущего, в том числе - и  непосредственно языка» [Кубрякова 1997: 22].

 

Одно из ключевых предположений  в когнитивных исследованиях  заключается в том, что «записанные» в нашей памяти когнитивные структуры  являются отображением окружающего  мира. Под когнитивной структурой понимается репрезентированное словом реально существующее психическое  образование, отражающее особый способ познания мира.

 

В диссертации Е.В. Нагайцевой, предметом исследования которой  являются способы концептуализации в символических моделях, делается теоретически важный вывод о том, что когнитивные модели являются «универсальными динамическими  образованиями, которые могут рассматриваться  в состоянии относительной стабильности. До сих пор когнитивные структуры (модели, схемы, образы) рассматривались  в науке только как статичные» [Нагайцева 2002: 6] (курсив мой. - М.И.).

 

Когнитивные структуры, отображая  предметный мир в психике человека, образуют концептуальные структуры, представляющие собой результат присвоения информации, встраивания ее в концептуальную систему инди-

 

вида. Концептуальные структуры  состоят, в свою очередь, из концептов, которые представляют разнохарактерные хранилища знаний о мире. Благодаря  концептуальному единству люди оказываются  способными быстро перерабатывать и  организовывать огромное количество информации таким образом, что становится возможным  не только понимание ее, но и с  учетом ее разумное поведение индивидов.

 

Проблеме понимания термина  концепт уделялось большое внимание в последние годы [Залевская 2001; Кубрякова  и др. 1996; Пищальникова 1999; Попова, Стернин 2000 и мн. др.]. Как пишет А.А. Залевская, «концепт -спонтанно функционирующее  в познавательной и коммуникативной  деятельности индивида базовое перцептивно-когнитивно-аффективное  образование динамического характера, подчиняющееся закономерностям  психической жизни человека» [Залевская 2001: 89]. Причем, если значение, соотносимое  с языком как лингвистической  реальностью, дискретно, то концепт, соотносимый  с языком как феноменом, динамичен. То есть, концепт и значение являются разными аспектами одного объекта, соотносящегося с реальным психическим  содержанием. Нет принципиальных противоречий такой позиции в схеме концепта В.А. Пищальниковой, включающего следующие  компоненты: тело знака (звуковая оболочка слова), понятие, представление, предметное содержание, ассоциации, эмоции, оценку [Пищальникова 2002]. Любой компонент  концепта может вызвать в сознании носителя языка любые другие компоненты, связанные с ним ассациативно. Следовательно, концепт является динамической когнитивной моделью, отображающей структуру смысла в сознании индивида.

 

Другие исследователи  считают, что концепты представляют собой результат ментальных операций, которые абстрагируются от индивидуальных характеристик одного объекта, извлекая из него общие признаки [Попова, Стернин 2000]. Спорной является и проблема овладения подобными концептами: некоторые ученые полагают, что люди обладают всеми основными

 

концептуальными структурами  с рождения, другие же - наоборот, считают, что необходимы еще и определенные познания об окружающем мире. Что же касается межконцептных связей, то они представляют собой когнитивные структуры разной сложности, и в этом большая часть ученых сходится.

 

Когнитивный подход к языку  «сделал актуальными призывы  к разработке теории языка, уделяющей  основное внимание как роли человеческого  опыта в процессах языкового  функционирования, так и структуре  знаний, имеющихся у индивида, использующего  язык, а также способам представлений  этих знаний» [Панкрац 1995: 403] (курсив мой. - М.И.). Благодаря когнитивному подходу  к языку стало возможным объединить не только языковые, но и внеязыковые  знания, например, об объектах окружающей человека действительности.

 

Исследование языка в  рамках когнитивной парадигмы способствует расширению знаний о глубинных механизмах функционирования языка и закономерностях  речемыслительной деятельности человека.

 

Для представления операций над знаниями, лежащими в основе мышления, были разработаны специальные  модели, образующие теорию схем. Понятие  «схема» было введено Бартлеттом в 1932 г. в рамках его психологической  теории памяти. Под этим понятием он подразумевал структурированные области  знаний в долговременной памяти. Но лишь в конце 60-х годов ученые вплотную стали заниматься этими  проблемами. В литературе по когнитивной  лингвистике «единицы представления» очень часто рассматривались  как «фреймы», «скрипты», «сценарии». Сама же теория схем представляет собой  следующее: человек «записывает» в  долгосрочную память представления  как об окружающем его мире, так  и о своей собственной личности. Эти схемы являются одновременно и предпосылками, и результатами процессов переработки информации, т.е. основой всех концептуальных процессов. Схемы представляют собой комплексные  структуры знаний, ко-

 

торые отображают опыт, накопленный  человеком в течение жизни. «Структуры знаний можно представить в виде общих концептов, представляющих людей, ситуации, события, последствия событий, действия и их последствия» [Belezza 1982: 1].

 

По словам А.Н. Баранова, когнитивная  модель, как и всякий теоретический  инструмент, предопределяет некоторые  новые методы исследования языковых явлений. Именно в выходе за пределы  собственно языкового значения и  заключается «преимущество когнитивного подхода, сознательно игнорирующего  довольно зыбкую границу между лингвистическим  и экстралингвистическим» [Баранов 1991: 187] (курсив мой - М.И.). Благодаря этому  выходу когнитивная структура может  модифицироваться в любой проблемной ситуации. Например, когнитивная структура  «сопроводительное письмо» не модифицируется, в то время как когнитивная  структура «запрос» имеет такую  модификацию, как «просьба», а в  русских деловых письмах еще  и «гарантийное письмо» (об этом подробно говорится в главе, посвященной  анализу материала).

 

Если применять когнитивный  подход к идентификации речевого жанра, то акцентируется следующее: смысл целого текста зависит не от отношения знаков внутри языка, а  определяется когнитивными структурами, имевшимися у коммуникантов до текста, за его пределами. Жанры функционально  ориентированы, и это помогает упорядочить  когнитивные действия индивидов. Модель/схема  жанра - некий идеал, образец, инвариант. Она выступает в качестве когнитивного инструмента, помогающего «примерить»  к ней конкретный текст. Такая  процедура способствует снижению сложности  и вырабатывает схемы действий индивида [Schmidt 1987: 377].

 

Отношения между жанром и  текстом не укладываются в оппозицию  «часть - целое», поскольку жанр и  текст - разнопорядковые явления. В  состав текста может входить несколько  относительно самостоятельных фраг-

 

ментов, которые могут  быть интерпретированы как самостоятельные  жанры. По одному фрагменту нельзя судить о принадлежности целого текста к  тому или иному речевому жанру. Хотя обратный процесс правомочен, и, если высказывается, например, просьба, то адресат  распознает ее в любой форме, в  которой она произносится. Успех  узнавания обеспечивается прототипично-стъю речевого жанра. Адресат ожидает, что  посланный ему текст построен в соответствии с определенным эталоном (образом), хранящимся в его памяти, и опознает его по мере поступления.

 

Прототипичные тексты занимают центральное положение среди  всех текстов данного жанра. Они  наиболее узнаваемы, поскольку лучше  других соответствуют образу (гештальту) жанра, сложившемуся в сознании субъектов  общения. Наблюдается эффект «зонтика»(или  поля), когда в пределах одного жанра  находятся прототипичные тексты, а также тексты, которые относятся  к данному жанру с разной степенью прототипичности. Если первые располагаются  по центру, то последние занимают все  пространство в зависимости от количества черт, подходящих под соответствующий  тип (образ) жанра [Paltridge 1995: 395].