Литературный герой

«Никто уже на хуторе не вспоминал, что в вихлянцевском  доме, в котором обитает семидесятилетний Холюша, жила когда-то крепкая семья: отец, мать, трое сыновей и дочь. Все  в ней трудились. Еще лет пять или десять назад «бродила по мелкому  плесу горбатая усохшая старуха  с хворостиной, в подвязанной  юбке. Это была мать Холюши, она обычно птицей занималась. Но теперь мать умерла, и жил Холюша один». Жил и продолжал  вести огромное хозяйство, зачастую не зная точно, сколько птицы и  скота бродит по его подворью. Зачем  ему это, сам Холюша не знает, оправдывая свою хозяйственную деятельность единственной фразой: «Нас властя призывают».

Так, может быть, главным  стимулом Холюшиного поистине каторжного труда является нажива, может быть, бог, которому он поклоняется, - деньги?

Нет.

Дело не в жажде накопления, а в чем-то ином. Если Холюша и  жаден до чего-то, так только до труда. Прав В. Пальман, у него «такая жадность к труду, что все другoе отброшено, об удобствах жизни и мысли  нет, как нет, между прочим, мысли  о богачестве и безделии, соразмерном  накопленным тысячам» (Литературное обозрение. 1981. N 7. С. 26). Для Холюши нет  и не может быть иной жизни, кроме  извечного крестьянского труда. Он невольник одной страсти, обладатель единственного, но чрезвычайно необходимого, «дефицитного» для нашего времени  таланта - труженической одержимости.

Действительно, Холюша со всеми  его достоинствами и недостатками взращен «властью земли», одухотворен  «поэзией земледельческого труда», которая… удовлетворяет крестьянина и  нравственно, и эстетически, является одновременно и средством, и целью, и смыслом жизни». (22, с.136-137)

Казалось, можно бы и отдохнуть: стар стал, болен, домик есть собственный, городской.

Но нет, так поступить  Холюша не может. Ему проще умереть  на своем подворье, «ткнувшись в  землю почернелым лицом».(22, с. 138)

А вот ещё одна героиня, баба Поля из рассказа «Последняя хата».

Как и Холюша, баба Поля - плоть  от плоти деревни, частица самой  природы, живущая ее велениями. Даже больная, она сама обрабатывает огород, чтобы было «своею рукою, по-хорошему», хоть и пришлось ей потом целую  неделю «пластом лежать да ползком  ползать…» Вот её жизненные нравственные законы:

«А по мне лучше мало, да честно… Медное, да свое… по-божески, по-человечески ...»

«По-божески, по-человечески ...» Так жила баба Поля, так и  умирает она в своей невзрачной хатенке, моля перед смертью бога не за себя, а за детей, «которым жить да жить, жить да радоваться». Умирает  спокойно и чисто, как умирали  на Руси праведники. (22, с.139)

Есть у Екимова герой  не крестьянин, но такой же одержимый  трудом.

Таков «казенный человек» Трубин, герой одноименного рассказа, у которого почти половина из прожитых лет отдана заводу. «Дни, летящие  незаметно, похожие один на другой, до краев - с раннего утра до позднего вечера - наполнены работой, суетной, сумасшедшей, с криком, с вечной беготней.

Он задает себе вопрос «Люблю ли я свою работу?», и сам на него отвечает: «Какой нормальный человек  может любить такое сумасшествие: тебя ругают каждый день, и ты тоже; с утра до ночи беготня ...» А далее  следует авторский комментарий: «Нет, свою работу Трубин не любил».

Но, на следующий день Дмитрий  Павлович приходит в цех: «И будто  какой-то выключатель щелкнул в  Трубине и отбил ему память ко всему, что осталось за порогом  цеха, и приказал делать свое дело».

Тогда-то и становится понятным истинное отношение героя к работе, к своей жизни. И вопрос, который  он задает себе, можно сформулировать иначе – «люблю ли я воздух, которым  дышу?». По существу это будет то же самое. Воздух можно и не любить, но жить без него?.. Эта «сумасшедшая»  работа давно уже стала частью самого Трубина, и он не сможет прожить  без нее, как не сможет и уйти с  завода. «Пожизненно заводской» - в  этом определении, данном Дмитрию Трубину  одним из молодых рабочих, отражена внутренняя сущность героя» (5, с.187).

Он не сможет решиться на это, потому что не мыслит себя вне  большого, общественно значимого  дела, потому что и в нем есть нравственный закон, заставляющий его  делать все по велению Совести, связывающий  Трубина нитью гражданской преемственности  с поколением заводских ветеранов. «Эх, старина, молодец ты, старина, - размышляет Трубин об одном из них, - все бы такие были, как бы работалось хорошо ... Веку бы надо таким людям  прибавлять. А у них его отнимали: и войной, и голодными годами, и работой такой. Все они на своей шкуре испытали, а не озлобились, добрее стали и честнее. Сколько  вот, вот уж, сколько лет его  знаю, а чтоб, хоть раз увидел его  без дела ... Было? Нет, не видел. В  выходной надо - выйдет, остаться надо после смены - останется. Сам останется, просить не надо. Сам нужду видит. И на станок стать в конце месяца - станет. И ни слова никогда. Знает - нужда. И слов ему никаких не надо».

«Сам останется ... Сам нужду  видит ... » Писатель не случайно так  настойчиво подчеркивает это «сам». В нем суть характера человека, который трудится не по принуждению  и не в предвкушении длинного рубля, а потому что не может не трудиться, осуществляя извечное природное  величие и реализуя собственную  потребность. Ведь и бабу Полю, которая  сляжет, надорвавшись, и Холюшу, который  ткнется почернелым лицом в землю, никто не призывает к надрывающему жилы труду. Они все делают сами.…  Это их собственный выбор, их хотение. И потому при всей каторжности  своего труда Холюша самый свободный  человек, пользующийся подлинной, а  не мнимой свободой, которой гордится иной, отлучивший сам себя от труда, приносящего радость и наслаждение. (22, с.140)

Такое отношение к труду  поразило нас, просто потрясло, вызвало  восхищение этими людьми и гордость за них

 

Деятельная любовь – основа жизненного поведения, нравственный стержень героев Бориса Екимова.

 

Среди героев писателя есть такие, которые не размышляют о смысле жизни, о том, что нравственно, а  что безнравственно. Нравственность проявляется в их поступках, практических действиях. Они просто живут, отдавая  другим людям, родной земле свою любовь, сострадание, сохраняя в себе совестливость, непоказную доброту, человеческую надежность. (14, с.211)

По мнению Бориса Екимова, главное в человеке – его душа.

«В рассказе «Мальчик на велосипеде»  один из героев, размышляя о смысле жизни, приходит к такому выводу: «Человеку, в общем-то, нужен кусок хлеба  и кружка воды. Остальное - лишнее. Хлеб и вода. Вот он и живет. И душу живую». Один из рассказов Б. Екимова  так и назван - «Живая душа» и  в названии этом прочитывается несколько  смыслов. «Живая душа» - любимое присловье  бабы Мани, со смертью которой так  трудно примириться восьмилетнему  мальчику Алеше. Живая душа - это  и брошенный на морозе, никому не нужный теленок. Его жизнь должна угаснуть, не начавшись: нет в колхозе  условий для выращивания «неплановых» телят, от них всем одна лишь морока. Счастье, что маленький Алеша  не успел постичь мудреную логику взрослых, он знает, чувствует своим  сердцем только одно: теленок не должен замерзнуть, погибнуть, потому что он уже никогда не оживет. «Мертвые не приходят. Их уже никогда  не будет, вроде и не было». Живая  душа - это и сам Алеша, а в  конечном итоге, это самое ценное в любом человеке, то, чем только и должны поверяться его жизнь, его  дела.

Герои Б. Екимова в большинстве  своем обычные, внешне ничем не примечательные люди, показанные в обыденной жизни. Однако в определенной ситуации они  совершают поступки, продиктованные не личной выгодой или практическими  соображениями, а состраданием к другому человеку, способностью понять чужую боль. (6, с.211)

Дети для Екимова - это  «живые души» (так говорит Солонич, герой одноименного рассказа), то есть чуткие существа, способные воспринимать жизнь адекватно, во всей полноте  ее радостей и горестей, не принимая подчас жестоких по своей сути условностей, порожденных человеческим опытом.

Ребенок - «живая душа» у  Екимова способен на настоящий подвиг и почти на чудо. Десятилетний Сережка ("Мальчик на велосипеде"), оказавшийся  в тяжелой житейской ситуации, выполняет обязанности родителей  для своей сестренки и хозяина  в большом крестьянском хозяйстве.

Герой же одного из лучших, на наш взгляд, рассказов «Ночь исцеления» подросток Гриша излечивает свою бабушку, бабу Дуню, у которой «седая голова тряслась и в глазах уже  виднелось что-то нездешнее». Болезнь  старой женщины писатель оценивает  не с медицинской точки зрения, а с общегуманистической. Прописываемые  врачами лекарства не помогали и  не могли, по логике автора, помочь, потому что бессильны были изменить уже  прожитую, полную невзгод жизнь, ―  вот и продолжала старая женщина  во сне кричать то о желудях, то о потерянных хлебных карточках, то о госпитале.

Автор прослеживает, как изменяется отношение юного героя к этой драме: от страха и раздражения к  жалости и состраданию. Ребенок  не сумел воспользоваться проверенным  его родителями средством - прикрикнуть  на спящую бабушку, в самый последний  момент «сердце мальчика облилось жалостью и болью, и он неожиданно для себя стал успокаивать бабу Дуню. Соучастие  в страдании ближнего высвечивает  то лучшее в душе ребенка, что ему  присуще от природы и что противопоставляет  его родителям, утратившим под воздействием суетного бытия остроту ощущения чужого горя.

Высокое слово «исцеление», не характерное для словаря Екимова, звучит лишь в самом финале, соединяя в себе и надежду на избавление от старой женщины от одиночества, и  веру в торжество доброго начала в детской душе как залог победы добра над злом в целом: «И придет исцеление». (9, с.203-204)

«Порой свет и тепло  человеческих отношений как будто  излучает сам текст, в котором  слышна живая стихия народной речи.

«Бабушка, бабушка...»,- зовет  городская внучка Олюшка, испугавшись  близко подошедшей коровы (рассказ  «На ферме Казачьей»). «Аюшки, моя  хорошая, я здесь, здесь,- отвечает Наталья.- Не боись, моя сладкая, не боись, моя  жалюшка»,- успокаивает она девочку. И когда Оля, привалившись к горячему коровьему боку, бормочет сквозь сон: «Бабушка, она меня любит ... », Наталья шепчет в ответ: «Любит, моя родная, как тебя не любить ...»

Эта безусловная, изначальная  любовь, эта нежность многого стоят. Они западают в душу и формируют  ее, а в зрелые годы, в тяжелые  минуты жизни удерживают от ожесточения  и отчаяния, смягчают горечь разочарований». (21, с.230)

«Напиши мне…», так называется рассказ, словно просьба о помощи.

Бывают такие моменты, что очень тяжело и нужно поделиться этим с кем-то родным, близким. И для  героя рассказа – Олега так  важно в этот момент откликнуться, помочь, даже если ты совсем чужой человек. Он обязательно напишет письмо девочке, видящей в нем брата.

Сварщик-монтажник Григорий («Как рассказать…»), работая на Дону, случайно видит, как немощная старушка надрывается, копая свой огород. Григорий с товарищем берутся ей помочь.

«Потом он уехал. Уехал  и будто забыл этот далекий  поселок.

Пришла новая весна. И  вдруг вспомнилась однажды тетка  Варя. Вспомнилась и из головы не уходила. Так ясно виделась Григорию весенняя земля, огород, солнце, синева неба и старая женщина, что из последних  сил копает и копает землю. Вот, кажется, сейчас упадет. Задохнется и упадет, ткнувшись головой в мягкую копань. Упадет и не встанет. Но нет,… не падает. Обопрется на черен лопаты, отдышится – и снова за труды.

Так ясно вспомнился прошлогодний май. Как после трудов за столом сидели, беседовали. И благодарные слезы  у ворот, на прощание. Но чаще виделось, как копает тетка Варя, мается.

«Да, господи, мало ли кто  на белом свете мучается»,– говорил  Григорию трезвый голос. Но сердце помнило, и не хотело забыть тетку Варю, и  болело о ней.

Может, виною тому было свое собственное сиротство. Горькие  дни… Сейчас, издалека, та жизнь казалась Григорию уже не такой и тяжкой. Детдом… ФЗО… С голоду не помер. Вышел в люди. Но сколько было там беды! Как рассказать… И  какими прекрасными были счастливые дни!

Молодой моряк повез их в цирк. Двух ребятишек. Как это  случилось?.. Забыто… Но прекрасен  был день счастья. И до смерти не забыть радость льдистого мороженного, круглого, на хрустких вафельных пятачках. Имени моряка не забыть – дядя Вася.

Когда учился Григорий в ФЗО  и на заводе первую практику проходил, то контролер тетя Катя пирожками  его кормила, каждый день. Серые, печеные, с капустой. Он утром лишь глаза  открывал – радовался: «Пирожки тетя Катя принесет…» На завод спешил и  знал: «Пирожки тетя Катя …».

А если разобраться, то какие  труды? Для моряка – два-три часа да копейки на мороженое. Для тети Кати – пяток лишних пирожков испечь. Дело невеликое, малое…

Но боже, какая малость  порой нужна человеку для счастья! Мороженое со льдом, пирожок с  капустой, вскопанная деляна земли… Как  рассказать…»

Григорий приезжает к  этой старушке каждую весну, а в Москве делает вид, что едет на рыбалку: «Правды  он никому не говорил. Даже жене. Не то что бы он не верил ей… Но как  рассказать…»

В рассказе «Просто – соседи»  героиню – тетю Нюру в далекие 30-е годы уволили из детского сада, где она работала уборщицей. «Причина понятная: жена «врага народа», может  «диверсию совершить». На работу никуда не берут. Чем жить?.. Чем кормиться? Сыну Славочке – девять лет.

Выручила, а точнее – спасла соседка, Александра Павловна Саломатина, тетя Шура. Она ведь портнихой была; сказала: «Будешь мне помогать». Тетя Нюра потом вспоминала: «Петли обметываю, пуговицы пришиваю. Где простое, шью, прострачиваю. Шура подскажет, я  делаю. И она каждый день мне деньги платила, целых три года. Так мы и выжили… Саломатины не были нам  родней, просто – соседи».

Критик Павел Басинский  определяет важный признак екимовских героев – «деятельная любовь». Читая  эти рассказы, мы осознали: вот он, смысл жизни екимовских героев –  делать других счастливыми, бескорыстно, совершенно не чувствуя себя героями, не выпячивая перед окружающими  свои поступки, даже скрывая их.

Счастье жизни  – в самой жизни, любви к  родной земле.