Тема 6. Судьба предпринимательства
в коммунистической России 1917 –1985 годов
6.2. Предпринимательство в период
НЭПа
Новая экономическая
политика, вводимая большевиками
с весны 1921 г., являлась антикризисной
программой, сущность которой состояла
в воссоздании многоукладной
экономики, товарно-денежных отношений,
использовании организационно-технического
опыта капиталистов при сохранении
«командных высот» в руках
большевистского правительства.
Законодательно она была оформлена
декретами ВЦИК и Совнаркома,
решениями IX Всероссийского съезда
Советов в декабре 1921 г.
Реализацией нэпа большевики
преследовали определенные политические
и экономические цели. В первую
очередь, ликвидировать социальную
напряженность в обществе и
укрепить Советскую власть; преодолеть
разруху и восстановить народное
хозяйство; обеспечить условия
для создания плановой модели
экономики и нового типа общественных
отношений.
Введение нэпа началось
в сельском хозяйстве путем
замены продразверстки на продовольственный
налог. Он устанавливался до
посевной компании, не мог изменяться
в течение года и был в
два раза меньше разверстки. После
выполнения государственных поставок
крестьянам разрешалась свободная
торговля продуктами своего хозяйства.
У крестьянина появился стимул
к расширению производства.
Результаты такого
поворота экономической политики
в деревне не замедлили сказаться.
В 1922/23 г. было заготовлено почти
6 млн т зерна, в 1923/24 г. —
6,8 млн т, 1925/26 г. — 8,9 млн т,
в 1926/27 г. —11,3 млн т. Уже в
1922 г. российское зерно снова
появилось на мировом рынке.
Снабжение продовольствием населения
страны устойчиво улучшалось.
Важнейшим показателем
восстановления аграрного сектора
являлось быстрое втягивание
в товарно-денежные отношения
предпринимательских крестьянских
хозяйств. В 1925 г. кулаки составляли
4 млн 804 тыс человек, или 3,3%
крестьянского населения, в 1927
г. — 5 млн 859 тыс, или 3,9%. Половина
кулаков давала деньги в рост.
Многие сдавали внаем личный
инвентарь, скот, арендовали недостающую
землю, имели предприятия по
первичной обработке сельскохозяйственной
продукции — мельницы, крупорушки,
маслобойни и т.д. Предпринимательские
неземледе
Важнейшим направлением
государственной политики в деревне
в период нэпа являлось содействие
кооперированию крестьян. В ее
основе лежало использование
материальной заинтересованности
крестьян в увеличении сельскохозяйственной
продукции на продажу. Она достаточно
эффективно реализовывалась через
кооперативы. Входившие в них
крестьянские хозяйства оставались
единоличными, обобществлению подлежали
лишь некоторые средства производства,
что определялось экономической
целесообразностью.
В кооперативы объединялись,
как правило, более зажиточные
крестьяне, производившие товарную
продукцию. Кооперировалось именно
товарное производство, что способствовало
росту производительности крестьянского
хозяйства. Такие отрасли, как
льноводство, выращивание и переработка
сахарной свеклы почти полностью
функционировали на началах кооперативной
организации сбыта, снабжения
и хозяйствования. В районах молочного
скотоводства кооперацией было
охвачено до 90% крестьянских хозяйств.
Возрождалась и кооперативная
обрабатывающая промышленность: маслодельные,
сыродельные, табачные, сахарные, консервные
предприятия. В 1925 г. сельскохозяйственная
кооперация охватила около 25%
крестьян, в 1928 г. — 55%.
Кооперативы играли
важнейшую роль в восстановлении
товарооборота между городом
и деревней. Уже в 1925 г. кооперативный
товарооборот составлял 44,5% розничного
товарооборота страны. Через кооперативы
государственные заготовительные
органы закупали до 80% зерна, весь
урожай хлопка, льняных волокон,
почти всю сахарную свеклу. Вполне
очевидно, что в годы нэпа государство
с помощью кооперации вытесняло
частную торговлю.
Вместе с тем государство
стремилось ограничить экономическое
влияние кооперации на крестьянство.
Его финансовая монополия жестко
регламентировала денежные операции
кооперативных товариществ и
артелей, ограничивала возможности
приобретения инвентаря и материалов,
реализации продукции, диктовала
условия кооперативной политики
в сфере занятости. Особое недоверие
вызывала попытка восстановления
посреднических и торговых функций
сельскохозяйственной кооперации,
стремление первичных кооперативов
выйти из-под контроля объединительных
кооперативных центров. Борьба
государства против свободного
слияния накоплений сельского
населения в рамках низовой кооперации
не позволила последней развернуть работу
по экономической организации крестьянства
и финансовой поддержке индивидуального
сельского хозяйства. К тому же государство
не позволило возродить инвестиционные
и коммерческие кооперативные банки. Указанные
обстоятельства свидетельствуют о стремительном
процессе огосударствления кооперации
в годы нэпа.
Важным системным признаком
обновления экономической политики
явилось возрождение предпринимательства
в мелком и среднем производстве.
С лета 1921 г. частным хозяевам
передавались в основном небольшие,
полуразрушенные объекты, требовавшие
значительных затрат труда и
капиталов. Вполне очевидно, что
советский частник не конкурировал
с государственной экономикой, а
дополнял ее. Несмотря на это,
губсовнархозы и местные исполкомы
стремились сузить предпринимательское
поле, оставить за собой все
предприятия.
Гражданским Кодексом
периода нэпа предусматривалось
право открывать промышленные
предприятия с соблюдением всех
постановлений, регулирующих промышленную
деятельность, право собственности
на строения и движимое имущество,
на промышленные предприятия.
Частные предприниматели были
обязаны предоставлять в государственные
органы данные о своей хозяйственной
работе, изменениях в составе
предприятий и другие сведения.
Была устранена коммерческая
тайна, что делало невозможной
конкуренцию.
Капиталистический сектор
интенсивно рос в пищевой, текстильной,
швейной, кожевенной, метизной и
других отраслях индустрии. В
отраслевом разрезе частник представлял
заметную силу в маслобойной,
мукомольной и махорочной промышленности,
переработке мясных субпродуктов,
шерстоваляльном производстве и
др. В региональном отношении
частнохозяйственный сектор имел
узкие рамки. Около 70% частнохозяйственных
предприятий находились на территории
РСФСР. Всего в 1924 – 1925 гг. в
СССР насчитывалось 325 частных
предприятий. На них было занято
около 12% всей рабочей силы.
«Хозяева» редко имели
более трех наемных рабочих,
выбирали краткосрочные патенты
и эксплуатировали старое, изношенное
оборудование в приспособленных
помещениях. Тем не менее, в
отличие от трудовых артелей
и госорганов, они исправно платили
налоги, тратились на поддержание
производства и всемерно сокращали
накладные расходы.
Новые частные предприятия,
как правило, не были связаны
с дореволюционными, а их создатели
были выходцами из мелкобуржуазных
слоев. После национализации промышленности
и торговли крупная и средняя
буржуазия в основном прекратила
свою деятельность. Предприниматели
либо эмигрировали за границу,
увозя свои капиталы, либо устраивались
на службу в советские учреждения,
либо проедали накопления, дожидаясь
лучших времен. В Петрограде в
1922 г. среди владельцев частных
предприятий, бывших торговцев
было 26,2 %, домохозяек — 28,4%, ремесленников
— 13,4%, служащих — 5,7%. Накопления
они получили в основном в
результате торговой и промышленной
деятельности в годы гражданской
войны.
В момент наивысшего
развития нэпа в частном секторе
имелись также владельцы очень
крупных состояний. Но их было
мало. Так, в Москве и Ленинграде
в 1925 – 1926 гг. насчитывалось 855
предпринимателей, имевших годовой
доход свыше 20 тыс. рублей. Но,
зажатая в тиски «государственного
контроля», производственная буржуазия
могла существовать только при
условии кредитования ее государственными
банками, снабжения сырьем, материалами
с государственных предприятий.
Поэтому риск частных вложений
в промышленное производство
был достаточно высоким. Разбогатев,
частные предприниматели не хотели
вкладывать деньги в расширение
своего дела из опасения за
его будущее. Они предпочитали
тратить капиталы на себя, буквально
погрязая в кутежах и роскоши.
Предпринимательская активность
в годы нэпа была невысокой.
В итоге восстановление частной
промышленности так и не произошло.
Новая экономическая политика
в промышленности заключалась не
только в разрешении частного предпринимательства.
Поскольку в хозяйстве восстанавливались
рынок, прибыль, материальная заинтересованность,
а рядом с государственными действовали
капиталистические предприятия, была
перестроена и организация государственной
проышленности.
Эта перестройка выразилась
прежде всего в переводе предприятий
на хозрасчет. Если в период
военного коммунизма они не
имели хозяйственной самостоятельности,
получали от государства все,
необходимое для производства, и
ему же сдавали продукцию, то
теперь предприятия должны были
вести хозяйство самостоятельно,
закупать на рынке сырье и
материалы, сбывать свою продукцию,
получать прибыль и, заплатив
из этой прибыли налог государству,
продолжать производство за счет
оставшейся прибыли. Государственные
предприятия переводились, таким
образом, в значительной степени
на коммерческие и капиталистические
начала. Однако хозрасчет не считался
явлением, свойственным социалистическому
хозяйству.
Основной формой управления
государственными предприятиями
стали тресты — хозрасчетные
объединения однородных или взаимосвязанных
предприятий. Фабрики и заводы
находились в их составе на
правах цехов. Тресты были наделены
правами планирования, распределения
средств, расстановки кадров, проведения
торговых операций как между
собой, так и на свободном
рынке. Трест как форма управления
сочетал в себе плановые и
рыночные элементы, которые государство
пыталось использовать для построения
планового социалистического хозяйства.
Тресты создавались
в период, когда государственная
торговля и ее аппарат еще
не сложились, а в посреднических
операциях большую роль играл
частник. Поэтому в 20 – е
гг. родилась такая специфическая
хозяйственная организация как
торговый синдикат. К концу 1923
г. синдикаты объединяли до 50%
крупных трестов различных отраслей
промышленности. Всего было образовано
около 20 синдикатов. Они изучали
емкость рынка, регулировали торговые
операции, цены, заготавливали сырье.
Синдикаты как форма управления
также имели двойственный характер:
с одной стороны, они сочетали
в себе элементы рынка, т.е. были ориентированы
на улучшение коммерческой деятельности
входивших в них трестов, с
другой — это были монопольные
организации, регулируемые ВСНХ и наркоматами.
В середине 20-х гг. синдикатские объединения
почти полностью охватили рынок
промтоваров. Синдицирование шло и
самостоятельно, по инициативе производителей,
и принудительно, под давлением
государства, но во всех случаях —
с ограничением хозяйственных функций
трестов и рыночной конкуренции.
В период нэпа имелись
попытки привлечения иностранного
капитала в форме концессий.
Но значительного развития концессионное
предпринимательство не получило.
Неразвитость концессионного законодательства,
ущемление прав соискателей высокими
обязательствами, политическая подозрительность,
ограниченные ресурсы квалифицированных
кадров, сырья и полуфабрикатов
затормозили привлечение иностранного
капитала в Советскую Россию.
Большое сопротивление концессии
встретили со стороны крайне
монополизированной государственной
промышленности и торговли. Вместе
с тем максимальная осторожность
при сдаче концессий временами
была оправдана. Обстановка товарного
голода манила в Россию искателей
спекулятивных прибылей. Часть претендентов
не владела навыками промышленной
деятельности и достаточным капиталом
для реконструкции предприятий,
некоторые заезжие фабриканты
были подставными лицами и
финансировались российскими нэпманами.
Участие государства в концессионных
проектах определялось стратегическим
значением отрасли. Принципиально
концессионный капитал не допускался
в нефтедобычу, металлургию, железнодорожный
транспорт, судостроение, радиотехнику
и т.д.
На базе анализа
свыше 1,6 тыс предложений к
1927 г. было заключено 172 концессионных
соглашения, действовало же всего
65 концессионных предприятий, в
основном на окраинах страны
и в отраслях легкой индустрии.
Среди наиболее крупных концессий
20-х гг. были «Лена – Голдфилдс»
(Англия), добывавшая 20-30% всего золота
на территории СССР, американская
концессия Гарримана (35 – 40% добычи
марганца в СССР), британская фирма
«Тетюхе майнинг», выпускавшая свыше
60% серебра и свинца. Компания
«Алмерико» наладила выпуск дефицитных
недорогих карандашей и стальных
перьев и полностью удовлетворила
внутренние потребности в них.
На паях с государственным
трестом «Северолес» заготовкой
высококачественной древесины и
вывозкой леса на своих судах
занимались голландские, норвежские,
английские и финские фирмы.
Шведские компании «СКФ» и
«АСЕА» организовали выпуск подшипников
и электродвигателей. Советско-американское
смешанное общество «РАГАЗ» наладило
производство сжатых газов и
автогенной аппаратуры, помогло
построить и оборудовать несколько
кислородно-ацетиленовых заводов.
Известно также плодотворное
сотрудничество Советской России
с американским миллионером Армандом
Хаммером.