Социология во Франции

состояния, - повсеместная черта коллективной жизни. На изучение разнообразных

содержательных  различий направлены исследования Бурдье с тем, чтобы сделать их

видимыми и  понятными. Борьба, а не «воспроизводство», - является главной метафорой и

истоком его  мышления.

35

И последняя  черта его творчества состоит  в том, что философская антропология

Бурдье основана не на теории интереса, а на концепции признания – непризнания индивида

со  стороны общества. Вопреки часто встречающемуся восприятию трудов Бурдье, его

позиция не имеет  ничего общего с утилитаристской  теорией социального действия,

согласно которой  индивиды сознательно строят свои стратегии, направляя их на

присвоение  богатства, статуса и власти. Вслед  за Блэзом Паскалем Бурдье считает, что

конечная причина  поведения человека состоит в  жажде достоинства (the thirst for dignity),

которую способно удовлетворить только общество. Ибо только благодаря тому, что

группа или  институт дают человеку имя, место и  задачу, он может надеяться на

преодоление конечности и всеобщей абсурдности существования.

Люди становятся людьми благодаря тому, что они  подчиняются «суждениям

других, это  основной источник неуверенности и  опасности, но в такой же мере, без

всякого противоречия, это основной источник уверенности, убежденности и

посвящения»52. Социальность бытия означает различия; а различия включают в себя

иерархию, которая, в свою очередь, превращается в бесконечную  диалектику различений

и притязаний, признаний и отторжений, случайностей и неизбежностей.__ 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

6-3. Преодоление дихотомий:  габитус, поле, капитал

Остановимся на некоторых содержательных и методологических позициях Бурдье.

Одни обращают внимание на его структурализм, а, следовательно, и объективизм, другие

на его активистские позиции. Но суть вопроса в том, что  Бурдье вышел в своем

теоретическом осмыслении практики за пределы этой дихотомии. Он полагает, что

«оппозиция  между этими двумя подходами  является искусственной, ибо оба  эти момента

– объективизм  и субъективизм – находятся друг к другу в диалектическом

взаимоотношении»53.

Таким же образом  Бурдье преодолевает наивное противоположение между

обществом и  индивидом, столь отчетливо фиксируемом в социологии Дюркгейма. Эту

оппозицию он заменяет конструированным отношением между габитусом и полем (или

полями), то есть «историей, воплощенной в теле», в виде диспозиций (установок), и

«историей, объективированной  в вещах», в виде системы позиций. Суть этих «отношений

между» состоит в том, что ни габитус, ни поле не могут в отдельности друг от друга

детерминировать социальное действие. Чтобы действие совершилось, диспозиция и позиция должны встретиться, и эта встреча фиксируется в соответствиях (или в разрывах)

между ментальными  структурами и структурами социальными.

В целом Бурдье снимает кажущиеся противоположности, утвердившиеся в

социальных  науках, и в социологии в том числе, благодаря своей теории поля, габитуса,

капитала. При  помощи этих категорий он создает  свою картину взаимоотношений между

индивидом и  обществом, свою теорию социального  действия.

Габитус представляет собой систему устойчивых и перемещающихся диспозиций

(установок), благодаря  которым мы воспринимаем, составляем  суждения и действуем в

этом мире. Габитус структурирован теми социальными стандартами, которые его

производят, и, одновременно, он структурирует - придает  форму и связность тем видам

деятельности, которые осуществляет индивид в  разных сферах своей жизни. Поэтому

Бурдье определяет габитус и как результат структуры, и как производитель практики, и

как воспроизводитель структуры, как «неизбираемое начало всех избраний», который

обеспечивает  «управляемую импровизацию» и «оркестровку поведения без дирижера».

Понятие поля (champ) было введено в оборот Бурдье в середине 60-х годов как

средство эмпирического  исследования генезиса и трансформации  мира искусства и

литературы. Позже  область применения этого понятия  значительно расширилась, и оно

стало применяться  для описания и анализа всех других сфер деятельности, попадавших в

сферу исследования как самого Бурдье, так и его группы. Теперь речь идет о любой

интеллектуальной, философской, научной, религиозной, академической, поэтической,

юридической, издательской, политической, экономической, бюрократической, спортивной

и журналистской  деятельности и соответствующих  полях. Во всех этих случаях поле

рассматривается как арена борьбы, в ходе которой  агенты или институты стремятся

сохранить свой капитал, как поле битвы, где вновь  и вновь бесконечно оспариваются

основания идентичности действующих субъектов и сложившиеся  иерархические

структуры.

Одно из важнейших  свойств поля состоит в том, что  оно характеризуется степенью

автономии, т. е. способностью защитить себя от внешних  влияний и поддержать свои

собственные критерии оценки деятельности, вопреки оценкам, исходящим от смежных

полей. Каждое поле представляет собою непрекращающееся столкновение между теми,

кто защищает автономные принципы суждений в рамках собственного поля, и теми, кто

пытается ввести гетерономные стандарты, поскольку  они нуждаются в поддержке

внешних сил  для удержания своих позиций  доминирования.

Бурдье четко осознавал, что автономия поля науки всегда находится под угрозой.

Ей угрожают два источника: первый связан с угрозой  проникновения экономических

37

интересов из внешнего - по отношению к данному полю - мира, а второй исходит изнутри

самого поля науки, поскольку возникает клевета  в адрес разума, основанная на

постмодернистской напыщенной фразеологии.

В развитых обществах  человек не встречается с недифиренцированным

социальным  пространством. Различные сферы  жизни, искусство, наука, религия,

экономика, право, политика и т. д. формулируют различные  микрокосмы, которые

образуются  на основе собственных правил, собственных  способов регуляции и на основе

собственных форм авторитета, - эти микрокосмы Бурдье и называет полями. Любое поле,

с его точки  зрения, это структурированное пространство позиций.

Что касается теории каптала, то она появилось в работах  Бурдье несколько позже.

Капитал, по Бурдье, это любой ресурс, который содействует присвоению специфической

прибыли, возникающей  в результате борьбы субъекта на некоторой  арене. Он существует

в трех разных формах: в виде экономического (материального и финансового),

культурного (редко  встречающиеся символические блага, умения и звания), и социального

(ресурсы, накопленные  благодаря принадлежности к группе). Четвертый вид –

символический капитал, который существует во всех трех видах капитала в качестве

обозначения позиций  актора. Позиция любого индивидуума, группы или института в

социальном  пространстве может быть охарактеризована с помощью двух координат: это

общий объем  капитала и его композиция в смысле соотношения разных его видов.

Следует особенно подчеркнуть, что концепция габитуса, капитала и поля

неразрывно  связаны друг с другом и только в совместном тандеме они приобретают  силу

аналитических инструментов.__ 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

6-4. Социальная дифференциация

На основе анализа  всего многообразия институтов, о  котором говорилась выше,

Бурдье проходит к выводу о том, что социальное пространство в современном

продвинутом обществе пронизано двумя пересекающимися линиями дифференциации.

Первая линия  это дифференциация общества на основе экономического капитала, вторая –

на основе культурного. Такая структура противоречий ведет к ослаблению классового

конфликта в  развитом обществе. В целом, теория классов, разработанная Бурдье, пытается

объединить  марксистскую идею экономической детерминации с веберианским

признанием  исключительности влияния культурных факторов.

В «Distinctions», которая имеет в качестве подзаголовка «социальную критику

суждений вкуса», Бурдье предпринимает эмпирическое исследование вкусов различных

категорий французской  публики, которая так или иначе соприкасается с произведениями

38

искусства. Основной вывод Бурдье состоит в том, что эстетические вкусы не имеют

ничего общего с врожденными способностями  индивидов. Они есть результат

образования и  воспитания. Оценка живописи, поэзии, симфонической  музыки

предполагает  овладение специализированным символическим  кодом, имеющим

материальное  воплощение, и овладение этим кодом (кодами) оказывается доступным при

наличии соответствующих видов культурного капитала.

Второй не менее  важный вывод состоит в том, что  эстетическое чувство

социальной  группы связано с ее стилем жизни, который определяется через оппозицию  по

отношению к  стилю жизни других групп. Поэтому  эстетическое чувство есть главным

образом и прежде всего неприятие вкуса других. Более того, постольку жизненный  стиль

группы коррелируется  с распределением социальных позиций, постольку эстетические

вкусы оказываются  связанными с демонстрацией отношений  доминирования и

зависимости. Те группы, которые обладают одновременно и экономическим, и