Социология во Франции

общественной  мысли.

Последователи есть во всех странах, в том числе  и в России56.

 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 
 

Дополнение

Интервью  проф. А. Здравомыслова с Аланом Туренном

Париж, Дом Наук о Человеке. 25 ноября 1996 г.

Встреча была назначена  почти за две недели, сразу же после моего приезда в Париж

10 декабря. Соня  Кольпар мне сообщила, что в мое расписание включается встреча с

Туреном - 25. 11. в 15 час. Я был у его кабинета ровно в назначенное время. Он

заканчивал  в этот момент разговор с латиноамериканским докторантом и заметил, что

сейчас ему  нужно будет переключиться с  испанского на английский. Приветствовал

широким жестом, предложил садиться. Встреча проходила  в его кабинете в MSH. Я

спросил его, поминит ли он где мы с ним встретились впервые. Он сказал "Конечно, это

было в Ленинграде, в 70-е годы. Мы приезжали в Союз с группой французских

социологов".

• А.З. У нас, по-видимому, сейчас не очень много времени. Поэтому я хотел бы

перейти прямо  к вопросам. Мой первый вопрос касается того, как бы Вы

охарактеризовали  положение дел во французской  социологии. Согласны ли Вы с тем

мнением, что  в ее рамках существуют четыре основных направления, которые

представлены именами Бурдье, Турена, Крозье, Будона?

• А.Т. Да, согласен. Это общепринятая характеристика направлений. Но я должен

заметить, что  французской социологии не существует также, как нет, скажем, русской

химии. Социология как движение мысли и науки  носит международный характер, хотя

можно говорить об особенностях тех или иных национальных школ.

Сейчас в  социологии в целом главный процесс, на мой взгляд, состоит в изменении

предмета исследования и исследовательских ориентаций. Если в 60-е годы вся

проблематика  сосредотачивалась вокруг понятия  социальной системы, то теперь она

сосредотачивается вокруг понятия действия и деятеля (актора). В историческом плане

можно сказать, что Макс Вебер одержал победу над Эмилем Дюркгеймом. Классический подход к социологии - в рамках которого она понимается как наука о социальных

системах - почти исчез. Влияние наиболее мощных представителей этой традиции -

Парсонса и Мертона - ослабло. Соответственно, изменился и категориальный аппарат -

понятия социальных институтов, социализации, интеграции - не являются более

центральными  социологическими понятиями. Гораздо  большее значение приобретают

понятие кризиса  и близкие к нему категории - дезорганизация, насилие (violence),

беспорядок (disorder). Кто сейчас представляет прежнюю социологию? Парсонса нет в

живых. Мертону 86 лет, Липсету - 75, Д. Беллу - 78. Классическая социология была

ориентирована институционалистски. Парсонс был наиболее уважаемой фигурой. Но это

в прошлом.

Сейчас большее  значение имеют те направления в  социологии, которые связаны с

критикой функционализма. Эта критика началась еще в  рамках франкфуртской школы в

Германии. В  какой-то мере эту критику представлял  и структурализм в философии  и

социологии, в  том числе и марксистский структурализм 1960-70-х годов. Именно отсюда

вышел Мишель Фуко, который является ныне одной из наиболее значительных фигур в

социальной  мысли и социологии.

Основное здесь  состояло в дискурсе власти. Главные  категории и задачи связаны с

выявлением  содержания господствующей идеологии, радикализации, формированием

социальных  движений и движений протеста. При  этом важно не выявление системных

детерминант в  их последовательности, а понимание  того момента, что все трансформации

сконцентрированы  в отношениях власти. Социология, как  считает Бурдье, это разговор о

власти (narrative of power). Власть конструирует социальную реальность с помощью

аналитическиих категорий. Такова исходная позиция. Идеи Бурдье оказались наиболее

плодотворными для постмаркситского направления.

• А.З. Связаны ли эти четыре направления с различной интерпретацией

французской социальной реальности или же они различаются  между собою лишь в плане

методологии, подходов к интерпретации предмета социологии и т.д.?

• А.Т. Нет, различия в методологии не означают их перерастания в различия

политических  ориентаций. Все они более или  менее едины в понимании ценностей

либерализма и  рынка, который, конечно же, не обеспечивает автоматической

саморегуляции общественных отношений. Я, например, сторонник социализма в социал-

демократическом варианте.

Но в целом, социология во Франции более практически  ориентарована. Сейчас

наиболее популярным вариантом социологического мышления является теория

рационального выбора, которую предложил американский социолог Коулман. Он умер, но

44

его работы оказали  большое влияние из французских  авторов на Будона. Но здесь тоже

есть крайности  либерального экстремизма, которые  связаны с определенными

философскими  и эпистемологическими подходами. Понятие системы здесь также

отрицается. Главное  внимание сосредотачивается на понятиях ресурсов и мобилизации.

Это также характерно и для постмарксистского направления. Например, для Чарльза

Тилли - американского  историка марксистски ориентированного.

В какой-то мере теорию рационального выбора разделяет  и М. Крозье, который

работает в  рамках рационалистической традиции. Он разрабатывает теорию социального

деятеля в рамках организации и подчеркивает вместе с Симоном значение не столько

идей, сколько  различных стратегий при изучении процесса принятия решений и

выявлении их эффективности. Думаю, что в этом же ключе сейчас работает и Жак Сапир,

который увязывает  этот круг понятий с экономическим  анализом.

Что касается моего  места в социологии, то оно определяется, прежде всего, тем, что

мои интересы сосредоточены  вокруг проблематики социальных движений.

• А.З. Ваши интересы здесь перекрещиваются с позициями Смелсера? Я имею в

виду его  книгу 1963 года "Теория коллективного  действия".

• А.Т. Смелсер замечательный человек, и у меня с ним давнишние дружеские

отношения, но книжка его ужасна. Движения рассматриваются  по сути дела как

отклонения  от системы - как бунты, беспорядки и  т.д.

Для меня исходной категорией является понятие социального  конфликта, который я

определяю как  конфликт между действующими лицами (social actors) за контроль над

основными культурными  ценностями, включая и интерпретацию  социального прогресса.

Главное это  субъект. Социальный субъект может  быть ориентирован на защиту и на

расширение  своей власти или на то и другое одновременно. Очень важно и то, что субъект

имеет право  и возможности строить себя в  качестве действующего лица.

Поэтому в теории социальных движений, которую я разрабатываю, большое место

занимает концепция  прав человека, прав женщин и меньшинств. Равно как и концепция

самоидентификации актора. Это главное направление социологии в настоящее время.

И живущих представителей этого направления не так уж много. Это Хабермас,

Гидденс и Турен. Это социология, ориентированная на деятеля, на актора в меняющемся

мире.

Для меня очень  важно ответить на вопрос - что значит быть свободным? С точки

зрения социологии актора.

• А.З. Какова Ваша точка зрения на причины распада СССР?

45

• А.Т. В феврале выйдет моя новая книга, в которой я пытаюсь ответить на этот

вопрос. В этой книге я излагаю примерно на 10 страницах свое видение тоталитаризма

или авторитаризма, что, разумеется, не одно и то же.

Логика авторитарных и тоталитарных систем такова, что  она не оставляет места для

актора.

Например, советская  система во времена Брежнева - это  было закрытое общество,

закрытая система, которая не могла ответить на вызов  времени, связанный с освоением

новых технологий в области электроники, звездных войн и других вещей аналогичного

плана. С 1970-х  годов она была парализована и  прекратила развитие. Это показали

события в Польше и Чехословакии.

Вторая причина  распада Союза состоит в том, на мой взгляд, что она не позволяла

формироваться сильной независимой личности. Для  этого не было ни стимулов, ни

возможностей. Это наблюдалось уже в сфере  образования и подготовки студентов. Только

на путях  диссидентства возможно было формирование сильной личности. Например,

Высоцкий. А  это означало потерю творческого  начала и появление таких фигур  как А.

Зиновьев с  его двойной ложью (double lies).

Постановка  информации в Советском Союзе  благодаря этому оказалась хуже, чем в

Китае.

Третья причина  распада состояла в том, что политика - как это почти всегда бывает в

случае застоя и внутреннего кризиса - повернулась в сторону поиска внешнего врага.

Наполеон в  этой ситуации начал свои завоевательные войны, которые обернулись крахом.

А Советский  Союз начал войну в Афганистане.

В этих условиях и возникает «горбачевизм», который в восточно-европейских

странах возник задолго до появления самого Горбачева на политическом поприще. Я

имею в виду политику Гомулки в Польше и Кадара в Венгрии. Вся эта линия

характеризуется стремлением к ответственности  с помощью "обновления системы". Но

система не дает пространства для действия. Она требует  конформизма.

Возьмем, например, известный мне случай. Один из советских ученых (речь идет об

Э. Клопове) в 1968 году выступил на партийном собрании против ввода войск в

Чехословакию. Это мужественный поступок, на который  отважились бы не многие из

моих коллег во Франции, да и в любой другой стране. Но каков был результат?